– Иными словами, ты хочешь, чтобы я стал приманкой. – Я сел и снял мокрое полотенце с глаз.

Губы Чейда тронула легкая улыбка.

– Именно. – Он протянул руку, и я отдал ему полотенце. Чейд чуть склонил голову набок и окинул меня критическим взглядом. – Ты выглядишь ужасно. Хуже, чем если бы пил целую неделю. Очень болит?

– Я переживу, – мрачно ответил я.

Он удовлетворенно кивнул.

– Боюсь, тебе придется. Но ведь с каждым разом боль становится менее сильной, правда? Твое тело учится с ней справляться. Думаю, это что-то вроде тренировки владения мечом: воин заставляет свои мышцы переносить долгие часы уроков.

Я тяжело вздохнул и потер глаза.

– А по-моему, это больше смахивает на бастарда, который учится переносить боль.

– Ну, как бы там ни было, я доволен, – коротко ответил Чейд, и я понял, что мне не стоит ждать от него сочувствия. Он встал. – Иди, приведи себя в порядок, Фитц. Поешь чего-нибудь. Постарайся, чтобы тебя видели. Носи с собой оружие, но не слишком открыто. – Он помолчал немного. – Уверен, ты помнишь, где лежат мои яды и прочие необходимые инструменты. Бери все, что тебе потребуется, но запиши, что взял, чтобы мой ученик смог пополнить запас.

Я не стал ему говорить, что не собираюсь ничего у него брать, что я больше не наемный убийца, хотя один замечательный порошок мне очень пригодился бы сегодня утром, когда враг превосходил меня числом.

– И когда же я встречусь с твоим новым учеником? – словно между прочим, спросил я.

– А ты с ним уже встретился. – Чейд улыбнулся. – А вот когда ты с ним познакомишься? Не думаю, что это разумно и удобно для вас обоих. Да и для меня тоже. Фитц, я должен попросить тебя проявить благородство. Оставь мне эту тайну и не пытайся в нее проникнуть. Поверь мне, так будет лучше.

– Кстати, о тайнах. Я должен еще кое-что рассказать. Я остановился на лестнице, когда шел к тебе, и услышал голоса. Мне удалось заглянуть в комнату нарчески, и я услышал много интересного.

Чейд склонил голову набок.

– Соблазнительно. Очень соблазнительно. Но тебе не удалось увести наш разговор в сторону. Обещай сделать, как я прошу, Фитц, и только потом мы заговорим о другом.

По правде говоря, мне совсем не хотелось давать ему такое обещание. Дело не в том, что я сгорал от любопытства, и даже не в ревности. Просто данная ситуация расходилась со всем, чему когда-то учил меня старик. Постарайся узнать как можно больше о том, что происходит вокруг тебя, так он говорил. Ты не можешь заранее знать, что окажется полезным. Его зеленые глаза бросали мне вызов, и я опустил голову. Я покачал головой, но произнес слова, которых он требовал:

– Я обещаю, что не стану специально выяснять имя твоего нового ученика. Но могу я кое-что у тебя спросить? Он знает обо мне, о том, кто я такой и кем был?

– Мой мальчик, я никогда не выдаю чужих секретов.

Я вздохнул с облегчением, потому что чувствовал бы себя очень неуютно, зная, что в замке есть человек, который за мной следит, что ему открыты мои тайны – а мне при этом неизвестно его имя. По крайней мере, сейчас мы с ним в одинаковом положении.

– Итак. Что ты хотел мне рассказать про нарческу?

Я доложил Чейду обо всем, что слышал. По правде говоря, я не думал, что мне когда-нибудь снова придется это делать. Как во время обучения, я постарался повторить все дословно, а потом он принялся спрашивать мое мнение о том, что мне удалось узнать. Я ответил ему откровенно:

– Мне неизвестно, какую роль играет человек по имени Пиоттр в договоре с королевой Кетриккен о бракосочетании нарчески и принца. Но не думаю, что он считает себя связанным помолвкой. Об этом же говорят его советы, которые он давал девушке, пытаясь убедить ее в том, что ей не следует относиться к этому браку как к делу решенному.

– Интересно. Тебе удалось заполучить очень важные сведения, Фитц. Кроме того, меня заинтриговало необычное поведение служанки. Когда позволит время, ты мог бы еще их послушать, а потом рассказать мне, что тебе удастся узнать.

– А разве твой ученик не может это сделать?

– Разве ты сам не понимаешь, что снова забрел на запретную территорию? Но я тебе отвечу. Нет. Мой ученик знает о тайных проходах замка не больше, чем знал ты, когда был у меня в обучении. Это не для учеников. Им хватает своих секретов и дел, чтобы еще думать о моих. Но я попрошу его уделить особое внимание служанке. Она вызывает у меня значительно более серьезные опасения, чем все остальное, что ты мне сообщил. Помни, тайные проходы и коридоры Баккипа принадлежат только нам. Поэтому… – И кривая улыбка появилась на его губах. – Полагаю, ты можешь считать, что достиг статуса мастера. Впрочем, ты ведь больше не наемный убийца. Хотя мы оба знаем, что это не так.

Его шутка уколола меня в самое больное место. Мне не хотелось думать о том, что я вернулся в прошлое, к своей прежней роли шпиона и убийцы. Я уже совершил несколько убийств ради моего принца, в состоянии ярости и чтобы защитить себя и спасти его. Стану ли я снова лишать людей жизни ради блага Видящих? Самым неприятным в этом вопросе было то, что я не знал ответа. И тогда я заставил себя обратиться к более реальным вещам.

– А кто тот человек, что я видел в комнате нарчески? Ну, кроме того, что он ее дядя.

– Ты сам ответил на свой вопрос. Он ее дядя, брат матери. В соответствии с традициями Внешних островов это важнее, чем отец. Для них первостепенное значение имеет род матери. Братья женщины играют исключительную важную роль в жизни ее детей. Мужья входят в клан своих жен, а дети носят знак клана матери.

Я молча кивнул. Во время войны красных кораблей я прочитал про Внешние острова все, что имелось в библиотеке Баккипа, пытаясь понять, что представляет собой наш враг. Кроме того, я служил на военном корабле «Руриск» вместе с перешедшими на нашу сторону воинами с Внешних островов, и они рассказывали об обычаях своей родины. То, что сообщил Чейд, совпадало с тем, что я и сам знал.

Чейд задумчиво пощипал подбородок.

– Когда Аркон Бладблейд прибыл к нам с предложением заключить союз, его поддерживала гвардия. Я принял предложение, считая, что, будучи отцом девушки, он имеет право обсуждать замужество Эллианы. Я подумал, что, возможно, Внешние острова отказались от своих матриархальных традиций, но теперь у меня появились сомнения – может быть, клан Эллианы продолжает их придерживаться. В таком случае почему на помолвку не приехал никто из ее родственниц по женской линии, чтобы защищать ее интересы и обговорить условия помолвки?

Складывается впечатление, что Аркон Бладблейд единственный, кто ведет переговоры. Пиоттр Блэкуотер выступает в роли телохранителя и компаньона. Но теперь я начинаю думать, что он еще и советчик нарчески. Хм-м-м, возможно, мы зря уделяли столько внимания ее отцу. Я прослежу за тем, чтобы Пиоттру начали демонстрировать больше почтения.

Чейд нахмурился, быстро пересматривая свои представления о брачном предложении.