litbaza книги онлайнРоманыУслышь мою тишину - Тори Ру

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 62
Перейти на страницу:
в пространстве, сшибала углы, с опозданием реагировала на звуки, находила себя в самых неожиданных местах квартиры, а мысли возвращались к его глазам, рукам, губам, прикосновениям.

Я литрами глушила кофе, грызла ногти, смеялась и плакала, задыхалась от восторга и разочарования, мучительно ожидая звонка в дверь.

Вечером Паша вернулся. Он смотрел на меня тем же взглядом слетевшего с катушек маньяка, что и накануне, и все завертелось с новой силой.

Это продолжалось неделю — мы мотались по всем нашим местам — крышам, скверам, заброшкам, кафешкам, но теперь уже только вдвоем, заново открывали их, неистово целуясь и никого вокруг не замечая. Или же сутками не выходили из дома, не утруждаясь одеться. Я даже не помню, разговаривали ли мы о чем-нибудь… Ели ли вообще? Спали?

Тяжко вздыхаю, сгорбившись, упираюсь залатанным лбом в пыльную столешницу веранды и сжимаю кулаки.

Стася продолжала забрасывать общий чат сообщениями, что скучает и считает минуты до встречи, а мы отвечали ей, лежа под одним одеялом и давясь от смеха. Или, чаще всего, просто игнорировали ее, отключив звук оповещений.

Иногда я посматривала на пустую кровать сестры, с досадой и злорадством вонзая ногти в Пашину спину, и мысли о мечтательном взгляде голубых глаз, которым она очень часто смотрела на моего парня, тут же рассеивались вместе с угрызениями совести.

* * *

16

Как только мама смирилась и оставила меня после выписки в убогой, но ярко украшенной комнате одну, я поняла, что не справлюсь. Без Стаси невозможно было просыпаться каждое утро, жить и дышать. Мир потух.

Я нашла выход — принялась старательно возводить вокруг себя стену отчуждения, взращивала в душе равнодушие и апатию, подавляла любые эмоции. Намеренно не шла на контакт со знакомыми, не отвечала на сообщения, блокировала страницы в соцсетях, поспешно переходила на другую сторону улицы, завидев кого-то из прошлого. А тех, кто продолжал лезть в мою новую жизнь, я попросту отшвырнула от себя.

Мне казалось, что так будет лучше — я понесу заслуженное наказание, не обременю никого своей инвалидностью, не вызову сочувствия, не услышу обвинений в свой адрес.

Я готова была биться об заклад, что в тех реалиях все делала правильно, но Сорока уверен, что это не так.

Разговоры с ним возымели странный эффект — он неосторожно столкнул меня в пучину паники, ужаса и пугающих мыслей, и она вот-вот сомкнется над головой, но я чувствую эйфорию, словно вернулась в родную среду.

…Некоторое время процесс превращения в хикки не давал сбоев — я сидела дома, завернувшись в плед, и невидящими глазами следила за завихрениями узоров на пожелтевших обоях. Но сердобольная бабка — хозяйка халупы — зачастила с яблочками и апельсинами, гребаным тупым сочувствием и разговорами по душам. Она даже позволила «бедной-несчастной» инвалидке жить в квартире бесплатно до тех пор, пока не найдутся еще какие-нибудь психи, желающие снять почти непригодное для нормального функционирования жилье. Только это обстоятельство останавливало меня от умышленного убийства с особой жестокостью — улыбаясь, я благодарила ее, увиливала от прямых ответов и переводила разговор на тяжелую бабкину жизнь.

Опустив до глаз капюшон, я до нестерпимой боли в искалеченных ногах бродила по городу. В моей памяти он оставался родным и знакомым — молодым, просторным и солнечным. Я любила его, росла в нем, взрослела, влюблялась, рвалась на заполненные воздухом улицы, возвращаясь домой с ворохом впечатлений. А после больницы он стал похож на серого многоголового монстра, раскинувшего мертвые щупальца проспектов и бульваров среди промерзших бескрайних полей. Пустые дворы и площади обдували холодные ветры, до середины весны мели метели, снег завалил крыши, не оставляя никаких надежд на лучшее.

Так было лучше для меня.

Но в апреле на улицы вылез разношерстный и яркий народ — греясь в первых теплых лучах, заполонил скверы и парки, облепил беседки и лавочки. И в каждой смеющейся троице юных прохожих я видела нас — те же улыбки, шутки, смех… Те же прически, шмотки и рюкзаки. В ушах щелкало и пищало, я окликала знакомых незнакомцев, но они проходили мимо меня. По мне. Сквозь меня. И я еще долго не могла прийти в норму, вернувшись в квартиру — в царство Стасиных вещей, обжигающих тайн и навязчивой тишины.

Едва апатия отключалась под напором здравого смысла, я со всей тяжестью ощущала боль и осознавала, что не могу больше находиться в тех стенах. В том городе. Я сходила с ума.

Именно поэтому в один из вечеров я написала Ирине Петровне, схватила сумку и сбежала. Да, я сбежала — мама права.

Я сделала это в попытке выбраться с того света. Или окончательно уйти на тот свет. И только Сорока, внезапно встретившийся на безлюдном пути в никуда, знал, как вернуть меня обратно… А моя иррациональная зависимость от разговоров с этим странным, почти незнакомым парнем — все тот же инстинкт самосохранения. Он включается помимо воли и не поддается осмыслению.

Осторожно встаю на затекшие ноги, покидаю веранду и возвращаюсь в сумрачную прохладу дома. Наполняю холодной водой стакан, медленно выпиваю ее и стираю с глаз невесть откуда взявшиеся слезы. Еле слышно гудит холодильник, кружевные салфеточки и фарфоровые чашки притаились на кухонном столе, за которым было сказано столько ничего не значащих, но таких нужных, добрых и теплых слов…

Я ковыляю в комнату, сажусь на кровать и гипнотизирую взглядом лежащий на комоде телефон. Он успел покрыться слоем пыли — на пластике остаются черные следы, когда я хватаю его. Нажимаю на экран непослушным пальцем, нахожу программу обмена сообщениями и жду пару долгих вдохов.

На тусклом фоне отображается список контактов: знакомые и однокурсники, поклонники и недруги, непонятные левые придурки со случайных вписок.

Стася с букетом белых роз и последний смайлик от нее.

Неотразимый улыбчивый Паша… И почти тысяча непрочитанных сообщений напротив его имени.

— Неужели ты действительно сделал свой выбор? Навсегда… Неужели Сорока прав и такое возможно? — Шмыгаю носом и открываю заброшенный диалог. Я всей душой желаю, чтобы в нем Паша объявил наконец, что встретил другую, а еще лучше — в очередной раз просто послал меня… Но загрузившиеся сообщения не содержат слов — там только фотографии.

Закат, покрытая мхом крыша, виды на городские дали. Бутылка вина, сигарета, гитара и знакомые кеды. Лес и костер, лавочка в сквере, тот самый столик в кафе, брусчатка с нарисованными мелом рожицами, стены покинутого долгостроя, по этажам которого все еще летает эхо наших

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 62
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?