– Достаточно, вояка! Я к тебе не лез, и ты не приставай. Гуляй, откуда пришел, я могу и рассердиться. И не дай бог тебе еще раз встретиться со мной!

– Отдай ручник, – сказал «десантник» без выражения.

– Его я оставлю пока у себя, дабы не возникало недоразумений. Придешь в лагерь со своим начальством для выяснения полномочий, тогда и отдам.

Усатый безмолвно исчез в кустах, затем издалека прилетел его тихий, но отчетливый голос:

– Мы встретимся, рыжий, хотя и в других временах…

Размышляя над этой фразой, Иван закончил прогулку и подошел к палаткам лагеря, когда уже завечерело. Откуда-то из-за деревьев доносилось бормотание мотора, и стало ясно, что вернулся начальник отдела. А так как Ивашура приехал не один – вместе с ним на зеленом с синей полосой «уазике» прибыл невысокий худой майор милиции с двумя рослыми молодыми людьми в штатском, – Иван решил не показывать свой трофей, а лишь рассказал в двух словах о новой стычке с «десантником».

Действовали приехавшие расторопно, записали рассказы всех троих – Гаспаряна, Рузаева и Кострова – на диктофон, и Рузаев, свыкшийся с ролью проводника, увел их в лес.

– Только недолго! – крикнул им вслед Ивашура. – Скоро стемнеет, мало ли кто еще может здесь шататься. – Он повернулся к Ивану, разглядывая его лицо проницательными глазами. – О чем умолчал?

– Так, о пустяке. – Костров протянул начальнику отдела отобранное оружие.

Ивашура повертел в руках тяжелый, хищно-красивый, необычной формы пистолет, поднял брови.

– Никогда ничего подобного не видел.

– Я тоже. Давай испытаем?

– Позже, пусть уедут. Спрячь пока. Предъявить его мы всегда успеем. Но никому ни слова.

– Само собой.

– А что нам делать? – подошел Гаспарян, несколько повеселевший после прибытия гостей.

– Сегодня – только регистрация фона вокруг зоны с паутинами, а завтра – посмотрим. Хорошо бы, конечно, отловить пару экземпляров, специалисты быстро разобрались бы, откуда эти пришельцы. Не пытались ловить?

– Пробовали, однако, – вмешался вынырнувший из леса Рузаев. – Но встречаются они довольно редко, и реакция у них поистине космическая, да и ловить их небезопасно.

– Куда ты дел районное начальство УВД? – вполголоса спросил Гаспарян.

– Они пожелали остаться одни, дальше обещали не ходить.

– А почему пауков ловить небезопасно? – поинтересовался Ивашура. – Из-за инфразвука?

Рузаев напомнил ему случай с фотоаппаратом Кострова.

– Ну, это не аргумент, – махнул рукой начальник отдела. – Иван, как это было?

Костров рассказал, не зная, как относиться к случившемуся: с иронией или серьезно.

– Когда я его бросил, – вспомнил он вдруг, – в лицо мне пахнуло горячим воздухом, как из… духовки.

– Любопытно. Что скажет по этому поводу металловед?

– Насчет горячего воздуха ничего, а вообще хорошо бы этот фотоаппарат отдать в нашу лабораторию, – проговорил Гаспарян, раздувая костер и умудряясь при этом оставаться чистым и франтоватым. – Нужен всесторонний анализ. Но все же считаю, что Иван не мог с такой силой метнуть аппарат, чтобы сплющить его в лепешку. Для этого нужен удар силой в пару сотен килограммов, если не больше.

– И я сомневаюсь, – пробормотал Костров. – Разве можно сплющить фотоаппарат о траву или кусты?

– Маловато, – вздохнул Ивашура. – Маловато мы еще узнали, больше сомнений, чем знаний.

– Знания – это сомнения, оставшиеся неопровергнутыми, – изрек Рузаев известный афоризм, но вопреки его надеждам никто не откликнулся на шутку.

Ивашура легко вскочил с места, спрятал записную книжку в карман.

– Что ж, займемся ужином, надо накормить гостей. Я, пожалуй, пойду им навстречу, а вы тут хозяйничайте.

Рузаев с Костровым быстро приготовили немудреный ужин: консервы, малосольные огурцы, привезенные Ивашурой, сгущенное молоко. Гаспарян вскипятил чай.

Солнце зашло за щетинистый гребень леса, поляну у дороги пересекли длинные тени от высоких сосен. С запада на небосклон набегала гряда не слишком симпатичных облаков, и Рузаев со знанием дела предсказал скорое изменение погоды.

– Если пойдут дожди, завязнем в грязи, – поморщился Гаспарян, посматривая на часы. – Где же они там?

– Кто, дожди?

– Не издевайся, я о гостях. Зря ты отпустил их одних, Михаил, еще случится что-нибудь…

Костров тоже посмотрел на часы, но по другой причине. Таи все еще не было, и он уже начал беспокоиться, не случилось ли с ней чего-нибудь по дороге к лагерю.

Рузаев встал, собираясь пойти на розыски ушедших, но в это время из леса донесся знакомый жуткий вопль, всколыхнувший торжествующую тишину вечера.

– Эт-то еще зачем?! – изменился в лице Гаспарян. – Засекли, в какой стороне?

Однако в их помощи никто не нуждался. Через несколько минут со стороны реки послышались голоса, и к палаткам вышли все четверо: слегка улыбающийся Ивашура, растерянный майор милиции и оживленно разговаривающие парни.

– Мы уже хотели бежать на помощь, – сказал Костров.

– Дьявольщина! – хрипло произнес майор, снимая фуражку и обнажая лысину. – Вы были правы, Игорь Васильевич. Поехали, ребята.

– А ужин? – спросил разочарованный Рузаев.

– Какой там ужин?! – махнул рукой майор. – Некогда ужинать. Да, братцы, задали вы нам задачку!

– Разве мы? – весело удивился Ивашура. – Скорее уж с вас все и началось, после аварии вертолета. Так, я надеюсь, вы примете меры?

– Как и договорились.

Майор еще раз махнул рукой, попрощался и полез в «уазик». Машина уехала, эксперты снова остались вчетвером.

Поужинав, Костров отмерил по дороге несколько километров в сторону райцентра, но Таи так и не встретил.

Укладываясь спать, Рузаев посмотрел на мрачную физиономию товарища и подмигнул остальным.

– Будь оптимистом, Иван. Не пришла сегодня, придет завтра. Однако будь осторожен, история учит, что красивая женщина – это в основном голод любви, жажда самовыражения и неоправданные надежды.

– О ком вы? – сверкнул в полутьме рысьим глазом Ивашура.

– Да о той девушке, которую Иван спас от паука, – пояснил Гаспарян. – Фотоаппарат не пожалел и нести никому не позволил. А фотоаппарат, между прочим, вещь подотчетная.

В палатке установилась тишина, нарушаемая только дыханием людей. Снаружи палатки тоже царила тишина: ветер стих, и лес перестал шуметь, замер в мертвом оцепенении.

– Нет ли тут связи? – подал через некоторое время голос Гаспарян. – Между нашими мыслями и действиями пауков?

– Поясни, – коротко отозвался Ивашура.