Лицо Вадима немного дрогнуло. Он помолчал, сглотнул и кивнул на бесчувственные тела.

— За убийство вот этих…

— В натуре? Ты их реально грохнул?

— Мне по барабану, Кот, веришь или нет… — отозвался Вадим.

— А чо тогда этих не хочешь мочкануть? — заржал Полосатый. — Тебе же вроде привычно.

— Ну, ты, ей-богу, Бельмондо, Полосатый, — раздраженно покачал головой Вадим. — Дурак ты отмороженный.

— Не, брателло, я не дурак, — членораздельно пробормотал Полосатый, делая мысленные зарубки. — А ты когда-нибудь добазаришься, что ляжешь в рюкзак и на два метра под землю…

— Ну, хватит, — злобно прикрикнул Кот. — Никаких разборок, пока не разрешу. А тебе, Плата, лучше действительно присмиреть и не кичиться тут своей незалежностью — не в той ты компании, Кеша. Ладно, забираем барахло и валим отсюда.

Заржал Тюлень. Все повернулись и тоже не сдержались от смеха. Из зарослей крапивы выбирался прибывший из нокаута Килька. Он улыбался блуждающей улыбочкой, парня качало, из разбитого носа двумя струйками сочилась кровь.

— Ништяк, Килька, — выразил общее мнение Полосатый. — Наш цыпленок превращается в чистопородного петушка.

В округе было тихо. Подозрительные личности в камуфляже и с автоматами между деревьями не бродили. Пятеро военных пребывали без сознания, во всяком случае, демонстрировать обратное никто из них не спешил. Герои тут не водились.

— Ну что, братва, операция с недвижимостью? — в предвкушении потер ладошки Полосатый и принялся обыскивать военных. Отсортировывал сигареты, зажигалки, оружие с боеприпасами, вытащил из карманов денежную мелочь, брезгливо кривясь — разве это деньги? У офицера позаимствовал кожаный портмоне, распахнул с алчно заблестевшими глазами. — А вот и кожа с бабками… Блин, бабок почти ни хрена… — перехватил насмешливый взгляд Кота и, смутившись, бросил худенькую пачку на траву в общую кассу. Но нет вещей, которые нельзя украсть профессиональному вору — он извлек из дополнительного карманчика в бумажнике цветное фото — оно изображало молодую женщину в купальнике на берегу моря, критично поцокал и сунул в карман.

Зэки торопливо вооружались, забрасывали за спины автоматы, рассовывали по карманам запасные магазины со «свистульками» и «бананчиками».

— А вот и квочка с цыплятами… — одобрительно гудел Кот, извлекая из кобуры офицера двадцатизарядный «стечкин». Подбросил его в руке, оттянул затвор, поставил пистолет на предохранитель. Сунул трофей во внутренний карман, как-то зловеще подмигнув Вадиму. — Пусть покоится в тепле Мария Ивановна…

— Ну, в натуре, полный отстой… — недовольно бухтел Полосатый, завершая шмон. — Ни пожрать у этой публики, ни швыркнуть чего, только курево и волыны. Словно и не люди, пля… А вот кемпель у него прикольный, — он почесал бородавку за ухом, созерцая добротную верхнюю куртку офицера. — И кепчик у стиляги канолевый, и сапожки нулевые… Не-е, западло, — фыркнул он, передумав. — Чтобы я после ментов и цириков их шмотки донашивал — да ни в жизнь…

— Слушай, Кот, я, конечно, не претендую на верховное главнокомандование, — с усмешкой пробормотал Вадим, — но полагаю, нам следовало слинять отсюда еще пять минут назад. И лучше туда — через дорогу, — он показал на северо-запад. — Пара верст — и повернем налево, пойдем на запад. Возвращаться в райцентр глупо, там вертухаев будет больше, чем штатских. А в тайге нас не найдут, хреновое это дело — искать иголку в стоге сена.

— Давай, Кот, прислушивайся к словам умного человека, — ревниво фыркнул Полосатый. — А чо, назначь его замом по умным ответам…

Вся компания тащилась на северо-запад не меньше часа, делая короткие перекуры. Тайга уплотнялась, дичала, все чаще вставали стеной непролазные ельники, колючий кустарник топорщился волнами. Погони не было, искать иголку в стоге сена — занятие неблагодарное. Их могли нагнать с собаками, хорошо натасканные овчарки взяли бы след. Но зэки надеялись на хорошую фору, и повсеместный бардак еще никто не отменял. Временами они делали «минуты молчания», прислушивались. Где-то в отдалении барражировал вертолет. Пустая трата бензина — засечь их с воздуха было практически невозможно, леса еще не облетели. А спрятаться под пышной хвойной юбочкой можно и зимой.

— Шабаш, торчим по зелени… — хрипло возвестил Кот, сползая в травянистую ложбину. — Десять минут, и топаем дальше.

Зэки валились без задних ног, швыряли автоматы, кашляли хриплым лаем. Полосатый свернулся кренделем, плевался мокротой. Обрюзгший, одутловатый Тюлень со скорбной миной массировал грудную клетку. Килька натянул на затылок воротник бушлата, украдкой косился на товарищей, временами в его глазах вспыхивал страх. Вадим присел на склоне, в стороне от компании, пристроил автомат под рукой, стащил с головы тюремную шапку и вытер пот. Он выглядел наименее уставшим в почтенной компании.

— Ну, что, дорогие друзья и дешевые враги… — отдышавшись, обозрел аудиторию Кот. — Рамсы точить будем?

— Да фуфлово все… — прокашлявшись, бросил Полосатый и сел, обняв колени. — Подохнем тут… Я ваще без понятия, где мы… Жрачку не взяли, воду не взяли. Про бухло вообще молчу. Кот, мне кажется, ты был неправ, когда сказал, что лишнее барахло будет нас тормозить. Главное — слинять с зоны, а там добудем. Ну, слиняли — и чо? Не вижу я тут ни жрачки, ни воды, ни баб, ни бухла…

— Радуйся, Полосатый, что комары извелись, — буркнул Тюлень и, чертыхнувшись, хлопнул себя по щеке и принялся неприязненно разглядывать размазанного по ладони кровососа.

— Вот и я про то же, — фыркнул Полосатый. — Ладно, чо, в натуре, мы не жалуемся. Слышь, братва, а тут жестянки в округе нет? — он с надеждой покрутил головой.

— Нет тут жестянки, — подал голос Вадим. — До ближайшей железной дороги тысяча верст с гаком. Тридцать верст на запад — большое село Теплый Луг, вокруг него разбросаны деревни и хутора, там бегают междугородние автобусы в соседние райцентры. А до Теплого Луга — полный ноль, тайга, никакой жизни. Но идти нужно только туда. На востоке нас обложат, как два пальца. На юге болота, на севере вплоть до Эвенкии — вообще пустота…

— Ты издеваешься, тридцать верст… — у Кильки задрожала челюсть. — Мы жрать-то что будем? Мы эти тридцать верст неделю будем идти, тут же никакой тропы, сплошная засада.

Он опустил голову и не заметил, как вся компания с неким подозрительным интересом воззрилась на Вадима. Кашлянул Кот.

— А ты по ходу, Плата, неплохо подготовился. Знал, что мы костыли щупаем и концы вяжем. Решил присоседиться? Шансовый ты чувачок. Как лихо у тебя все вышло, горазд ты, Кеша, на изворотливые движения.

— Я же говорю, Кот, давно пора об этом фраере позаботиться, — проворчал Полосатый. — На хрена нам безбилетные пассажиры? Зуб даю, он и про нас информашку надыбал, полный расклад имеет, а нам оно надо?

— А ты, Полосатый, тайный агент, особо засекреченная персона? — оскалился Тюлень. — Да про тебя всему миру известно. Таких, как ты, на наших зонах хоть в отвалы сгружай.