– Инструктора? – уточнила Ева.

– Ну да.

– Бездыханная? Ты хочешь сказать, она убила себя при всех?

– Это была условность танца. После того как стихли аплодисменты, танцовщица встала, откланялась, и… больше ее никто не видел.

– То есть как?

Смирнов развел руками:

– Сие составляет самую зловещую часть нашей истории. Губанова ушла в комнату, где переодевалась к танцу, оттуда, вероятно, она отправилась домой. Во всяком случае, именно так было задумано. Потом она должна была уехать на время к своей знакомой в Мытищи, распустив слухи о собственной смерти. Якобы она покончила с собой, не в силах жить, будучи нежеланной и отвергнутой своим кумиром. Вот такая душещипательная концовка.

– Но… как же тело? Похороны?

– Поскольку родственников у Губановой не было, ее тело вроде бы забрала подруга и похоронила. Где и как, соседи рассказать не могли – сами не знали. Видели, как приехал катафалк, в него погрузили закрытый гроб, и все. Современные многоэтажные дома не способствуют тесному общению между людьми. Вот ты, например, знаешь кого-нибудь из соседей?

– Бабку, которая каждый день гуляет с близнецами.

– А еще?

Ева вынуждена была признать, что ее не особо интересует частная жизнь соседей и знакомиться с ними она не стремится.

– Вот видишь?

– А сотрудники? – не сдавалась Ева. – Они что же, не проводили Губанову в последний путь?

– Неделина и это предусмотрела, – ответил Смирнов. – Перед последним выступлением Губанова написала заявление об отпуске за свой счет на две недели. Поэтому никто и не беспокоился, не разыскивал ее. А по истечении отпуска их поставили перед фактом.

– «Смерть» танцовщицы была инсценирована, я правильно поняла?

– Правильно.

– А смысл?

– Спустя некоторое время, когда пересуды улеглись и все более-менее примирились со случившимся, в салоне стало появляться привидение – некто в том самом красном индийском костюме невзначай заглядывал в окно или проходил в глубине коридора… преимущественно поздно вечером, при плохом освещении. То есть в «Лотосе» поселилось самое настоящее, свое собственное привидение. С легкой руки одной из клиенток оно получило прозвище «красная танцовщица». Такова отныне была работа Зинаиды Губановой, которой Неделина пообещала щедрое вознаграждение. Костюм «несчастная Джульетта» незаметно прихватила с собой в тот злосчастный вечер, ну а остальное… осуществить было легко.

– Ужас… – Ева прижала ладони к пылающему лицу. – Ну и развлечения у людей!

– Каждый старается как может, – усмехнулся Смирнов.

– И это не отпугнуло клиенток?

– Что ты?! Наоборот! Слухи о «красной танцовщице» привлекли в салон множество любопытных скучающих дам. Они мечтают лицезреть романтический призрак! Расчет оказался правильным.

– А что хочет от тебя Неделина?

– Понимаешь… «страшная» история началась три года назад и состоит из нескольких этапов. Первый – хозяйка «Лотоса» обдумывала предложение, внесенное кем-то из ее сотрудников. Она решила воплотить его в жизнь и вынесла тему на всеобщее обсуждение. Но вместо поддержки идея о «призраке» вызвала критику и смех. Только хореограф Губанова и врач-диетолог Былинская согласились участвовать в ее осуществлении. Они втроем оставались после работы, обсуждали сценарий, разрабатывали детали плана. Когда все более-менее выстроилось, заговорщицы сделали паузу – чтобы остальной персонал салона, не посвященный в тайну, успел подзабыть саму отвергнутую большинством идею. Так и вышло.

Тогда наши изобретательные дамы приступили ко второму этапу – непосредственно к розыгрышу. Губанова демонстрирует влюбленность в Кутайсова, долго и упорно преследует его, устраивает «показательный» танец, после чего исчезает, якобы покончив с собой.

Оба эти этапа можно назвать подготовительными к появлению «привидения», они длились чуть больше полутора лет. Куда было торопиться?

И, наконец, после мнимых похорон происходит самое интересное – в салоне появляется «красная танцовщица». Вроде бы все прошло гладко, но… вдруг возникает непредвиденная ситуация: уже больше года Зинаида Губанова не звонит Варваре Несторовне, а главное, не приходит за деньгами. Правда, она взяла перед отпуском аванс, но эти деньги давно должны были закончиться. В условленное место она тоже ни разу не явилась. Неделина несколько раз ходила к ней домой и никого не застала. Поговорила с соседкой, но та лишь вскользь упомянула о смерти Губановой, сказала, что квартира с тех пор стоит вроде бы пустая. Варвара Несторовна хотела съездить к подруге Зинаиды в Мытищи, но у нее нет адреса. Тогда, в начале этой дикой затеи, мелкие подробности казались лишними. Но теперь…

– Мистика! – воскликнула Ева. – Это нынче модно. Готова поспорить, «красная танцовщица» продолжает появляться, шокируя персонал и клиенток.

– Вот именно.

Ева шумно вздохнула и налила себе минеральной воды. Ее посещения салона «Лотос» обещают быть очень захватывающими!

* * *

Марианна Былинская с трудом дождалась конца рабочего дня. У нее была масса хлопот, связанных с предстоящим праздником. Как диетолог она отвечала за угощение и ассортимент продуктов, которые предназначались для праздничной распродажи.

Салон был невелик и не мог вместить всех желающих присутствовать на ночной церемонии Поклонения Лотосу. Билеты стоили кругленькую сумму, но были разобраны в мгновение ока. Оставшиеся за бортом названивали госпоже Неделиной, вымаливая пригласительные за двойную цену. «Царица Савская» оставалась непреклонной: лишнее количество гостей внесет сумятицу, неразбериху и толкотню, которые испортят впечатление от церемонии. Восток не терпит суеты.

Марианна была полностью согласна с хозяйкой. В полукруглом зале, где обычно угощались приглашенные, она установила с одной стороны длинный низкий изогнутый стол, за которым надо было сидеть на специальных подушках, поджав ноги на восточный манер; с другой – расставила высокие резные этажерки с товарами.

Для продажи она выбрала необычный ассортимент – леденцы синрин-но-осумицуки с древесным углем, похожие на продолговатые угольки, которые имеют привкус мяты и способствуют пищеварению; палочки для благовоний кирэй-ко; рисовые лепешки о-хаги; индийские пастилки шатавари из растения, возбуждающего половое влечение; и пакетики с кусочками сушеных стеблей лотоса.

Сзади стола всю стену занимала яркая фреска, изображающая описанную Гомером страну лотофагов – поедателей лотоса, живописный остров, куда приплыл корабль чужеземцев, и жителей острова, угощающих гостей различными блюдами из лотоса. Посередине этой идиллической картины, чуть внизу, располагалась надпись, выполненная угловатыми, под греческий шрифт, буквами:

«… посланным нашим

Зла лотофаги не сделали; их с дружелюбною лаской