Уже через пятнадцать минут Подгорный, предварительно включив подсветку в саду, с комфортом расположился на террасе своего дома. Бокал с виски приятно холодил руку раздобытыми в морозильнике кубиками льда. В другой руке Макс задумчиво крутил телефон. Еще утром он был категорически настроен на то, что не будет публиковать имеющийся у него компромат на Тукая, однако последовавший затем неприятный разговор с министром обороны пробудил в Максе его и без того не крепко спящий дух противоречия. «Вы же знаете, как легко люди умирают?» Да, после того, как отец Макса был застрелен у него на глазах, после того, как погибла Наташа, Подгорный знал, как легко умирают люди. Слишком хорошо знал. Но отчего-то это знание сейчас совсем его не страшило. Конечно, может быть, дело в виски, и завтра он пожалеет о своем решении. Макс пожал плечами, словно не мог ответить самому себе. Еще один глоток виски помог принять решение. Макс набрал номер Фролова.

— Сейчас мы Петра Михайловича удивим, — Макс даже встал в предвкушении приятного разговора, — сейчас Петра Михайловича обрадуем.

Однако Петр Михайлович трубку не взял. Макс, чертыхнувшись, отправил повторный вызов, но Фролов опять не ответил. Подгорный раздраженно бросил телефон на стол и услышал негромкий голос:

— Максим, здравствуйте!

Макс повернулся на голос, доносящийся откуда-то со стороны невысокого ограждения, отделяющего его участок от участка Локтионова.

— Максим, я здесь. — Банкир энергично помахал ему рукой. Макс в ответ слабо улыбнулся. — Я смотрю, вы чаевничаете на свежем воздухе. Не будете возражать, если я к вам присоединюсь ненадолго?

— Да пожалуйста, — махнул в ответ рукой Подгорный.

Макс знал, что в ограждении между двумя участками была устроена небольшая калитка, с тем чтобы поселившиеся рядом родственники могли беспрепятственно ходить друг к другу в гости. За время строительства родственников у Анатолия Григорьевича стало меньше, а вот калитка осталась. Проскользнувший через нее банкир поднялся на веранду и окинул быстрым взглядом стол.

— Пельмени и виски. Джентльменский набор холостяка. — Он широко улыбнулся и вдруг тоном заботливого отца спросил: — Что, вообще больше ничего нет?

— Ну вот чем богаты, — Макс смущенно развел руками, — мне, в принципе, хватает. Вот если бы еще майонез. Или кетчуп… — Он мечтательно вздохнул. — Пойду бокальчик вам принесу.

Когда Подгорный вернулся на веранду, то Локтионова на ней не застал. Макс удивленно посмотрел по сторонам, предполагая, что, возможно, Анатолий Григорьевич решил прогуляться по участку, однако банкира нигде не было видно.

— Ну да, от такого угощения не грех отказаться. — Макс придвинул к себе тарелку с уже остывшими пельменями.

— Вы меня потеряли? — послышался жизнерадостный возглас, в проеме калитки появилась невысокая фигура банкира, а за ней еще две серые тени. — Вот принес майонез, — банкир взмахнул пакетиком провансаля, — ну и кетчуп, все, как вы просили. Кстати, знакомьтесь, мои девочки.

Анатолий Григорьевич отступил в сторону, и Макс смог рассмотреть сопровождавших банкира женщин. Обе они держали в руках тарелки с едой и смущенно улыбались. Старшей из женщин, элегантной и стройной платиновой блондинке, на вид было немного за тридцать. Скорее всего, на самом деле ей больше, однако было очевидно, что надлежащий уход за собой и современная косметология позволят ей оставаться в статусе «немного за тридцать» еще лет десять. Другую женщину считать таковой следовало с некоторой натяжкой в силу ее еще совсем юного возраста. Девушке, тоже светловолосой, было на вид лет четырнадцать — пятнадцать. Она была еще ребенок, который, однако, уже был полностью готов, во всяком случае, по своему собственному мнению, чтобы стать взрослым.

— Полиночка, моя супруга. — Анатолий Григорьевич забрал у жены из рук тарелки с нарезкой и чмокнул ее в ухо. Женщина сдержанно улыбнулась. — А это Наденька, наша дочь.

Надя сама подошла к столу и поставила на него большое блюдо, которое держала двумя руками. Содержимое блюда было скрыто от Макса и насекомых большой пластиковой крышкой.

— Очень приятно с вами познакомиться. — Макс изо всех сил старался, чтобы его опьянение не бросалось в глаза. — Простите, я был немного не готов к вашему визиту.

— Ничего страшного, — доброжелательно улыбнулась Полина, — мы с Надей уже уходим, не будем мешать мужскому общению. Но надеюсь, в субботу вы нас посетите. Анатолий уже несколько раз обещал, что вы придете.

— Непременно, — пообещал Подгорный, — после того как приглашение прозвучало из уст такой прекрасной женщины, отказаться уже никак не возможно.

— Вот видишь, какой у нас сосед, — улыбнулся Локтионов, — галантный мужчина.

— Галантности не хватает большинству современных мужчин, — изрекла супруга банкира, — впрочем, им много чего не хватает.

Надя молчала, не вмешиваясь в разговор взрослых. Было очевидно, что ей откровенно скучно.

— Пойдем, — Полина коснулась ее плеча, — оставим мужчин в компании с пельменями.

Она подошла к мужу и негромко, но так, что услышать смогли все присутствующие, произнесла, наклонившись к его уху:

— Только сильно не напивайся. У тебя завтра встречи.

— Хорошо, солнышко, — послушно закивал банкир, — мы по чуть-чуть. Символически.

— Знаю я ваши чуть-чуть, — вздохнула Полина и спустилась по ступеням в сад, где ее уже ожидала Надя.

Проводив жену и дочь внимательным взглядом и убедившись, что они скрылись за ограждением, Локтионов полез под рубашку.

— А то ведь у вас совсем немного осталось, — объяснил он Подгорному, ставя на стол еще одну бутылку виски. — Ну, наливайте. У меня день сегодня был нервный. Выпить страсть как охота.

— Я, если честно, сегодня тоже малость перенервничал. — Макс разлил виски по бокалам.

Стекло негромко звякнуло, и в наступившей тишине мужчины выпили.

— И кто вам, Максим, сегодня трепал нервы? — Локтионов снял крышку, под которой скрывался большой кусок запеченного мяса. — Так, а где у нас нож? А, вот он! — Банкир быстро нарезал холодное мясо на несколько крупных ломтей.

— Да так, с президентом поругался, — буркнул Подгорный.

— С кем? — чуть не уронил нож Локтионов.

— Ну не с нынешним, — успокоил банкира Макс, — с будущим. Пока с кандидатом.

— Стесняюсь спросить, с которым из них? — Локтионов сунул в рот здоровенный кусок мяса и теперь усердно его пережевывал, уставившись на собеседника.

— С обоими. — Глядя на безостановочное движение челюстей банкира, Макс почувствовал, что тоже голоден, и потянулся к тарелке с мясом. — С утра испортил отношения с Фроловым, а вечером имел неприятный разговор с Тукаем. С учетом того, что одного из них по-любому выберут, с будущим президентом у меня нелады.

— Да уж, печальная ситуация, — согласился Анатолий Григорьевич.