Хенсон сидел в анатомической лаборатории и пил кофе, заедая его большим куском торта с кремом. Он улыбнулся, когда они вошли в лабораторию.

— Вот решил перекусить, хотя бы в четыре часа, уж такая у меня жизнь, а вы тут как тут. И, наверное, сейчас начнете кричать и требовать результатов. Не получится, я, знаете ли, не намерен торопиться. Ошибка мне слишком дорого обойдется — ценой всей карьеры, так что я повременю с ответом. Он еще не готов.

У Лангтона вытянулось лицо.

— Ну ладно. Так и быть, скажу вам одну вещь. Мне известно, что она напоследок съела гамбургер и жареный картофель, запив их кока-колой. Ни алкоголя, ни наркотиков. Очень стройная и ладная молодая девушка. С отличными мускулами и свежей кожей, без каких-либо пятен. От природы она была блондинкой, с хорошо подстриженными волосами — не обесцвеченными, но с несколькими яркими золотистыми прядями. И почти не пользовалась косметикой.

Хенсон расправился с куском торта и вытер рот бумажной салфеткой.

— Дайте мне еще сутки, и у меня будут все результаты. Тогда коронер сможет дать разрешение на ее похороны, и труп увезут отсюда. А вы пока ознакомьтесь со слайдами, ну и с прочим.

Он окинул Анну долгим взглядом.

— Давайте посмотрим. Уж сейчас-то вас не стошнит. Слайды легче переварить. — Хенсон добродушно усмехнулся, и Анна покраснела.

Он встал и подошел к стене, где висели увеличенные слайды в тонких рамках, и с непривычной серьезностью обратился к Лангтону:

— Видите отметину у нее на шее? Мало радости перечислять вам различные признаки: странная форма размером со старый шиллинг, но с какой-то луковичной головкой наверху. — Он дотронулся указательным пальцем до этого места на своей шее. — И она довольно глубокая — с полдюйма. Но не это ее убило. По-моему, она уже была без сознания. Мы провели тесты ее мозга, и я скоро получу результаты.

— Спасибо, — поблагодарил его Лангтон. — Но только прошу, не тяните.

— Да, — вздохнул Хенсон и двинулся к другой двери лаборатории.

Лангтон поглядел на Анну.

— Ладно, нам пора в отделение. Вдруг у ребят появилось для нас что-то новое?

— Да, сэр. — Она почувствовала усталость, пусть даже он нисколько не устал. В следующий раз ей понадобится на завтрак не йогурт, а что-нибудь более плотное.

В ситуационной было полно народа. Кто-то сидел у нее на столе, но прежде чем она смогла сказать хоть слово, Лангтон захлопал в ладоши, требуя внимания. К ним присоединились новые, незнакомые Анне детективы, менеджер офиса, церковная группа. Лангтону потребовалось время, чтобы поздороваться с каждым из них. После этого он приступил к отчету и первым делом твердо заявил, что человек, связавший Мелиссу, — убийца шести остальных жертв. Теперь к ним уверенно прибавилась седьмая.

В комнату вкатили огромный телевизор. Лангтон взял видеокассету.

— О’кей. Послушайте меня, — все, кто пропустил прошлое заседание и не участвовал в реконструкции событий, когда Мелисса еще считалась пропавшей. Сейчас мы посмотрим фильм, пронаблюдаем за случившимся, и кто-нибудь поделится сегодняшними результатами. Впрочем, одна отличная новость у нас уже есть — подтвердилось, что мы охотимся за тем самым негодяем, который… — Он оборвал себя на полуслове, с экрана зазвучала музыка «Преступной ночи», и в комнате воцарилась тишина, перемежающаяся лишь телефонными звонками.

На экране появилась увеличенная фотография, и голос за кадром произнес: «Мелиссу Стивенс в последний раз видели здесь, в бистро, на Ковент-гарден. Она была в броском черном топе с розовой эмблемой из блесток и розовой юбке. Мы желали бы услышать информацию от всех видевших ее ночью после половины двенадцатого».

Фильм продолжался еще пять минут, с торопливыми комментариями о том, как Мелисса покинула бистро и двинулась к станции метро. Затем последовало короткое интервью с ее родителями. Они умоляли свидетелей исчезновения их дочери незамедлительно связаться с ними. Родители беспрестанно повторяли, что Мелисса никогда не уходила надолго, не предупредив их по телефону, опасались самого худшего. Потом, в другом отснятом на пленку материале, речь пошла о происходившем той же ночью двумя часами позже. Несколько кадров с подробностями телефонных опросов. Наконец диктор заявил, что им позвонил свидетель, уверявший, будто бы он видел Мелиссу той ночью. И опять увеличенная во весь экран фотография Мелиссы, а под ней — номер контактного телефона.

Телевизор выключили, и вскоре разговор возобновился. Собравшиеся не скрывали боли и подавленности. Неудивительно, ведь всем стало ясно, что, когда снимались эти кадры, юная дочь Стивенсов уже была мертва. Детективы получили задание на следующий день. А Лангтон вернулся к доске.

— Ладно, нам сейчас подадут кофе, а пока мы должны отчитаться. Сверим сообщения, сопоставим факты и решим, что делать дальше. — Он указал пальцем на Майка Льюиса, вставшего с ним рядом. — Сидите и слушайте Майка. Ну как там у тебя?

Льюис открыл блокнот.

— Я разговаривал с этим позвонившим нам свидетелем из фильма. Нам помогли ребята, ведущие дело об исчезновении. Они вышли на след, и мы его быстро отыскали. Его зовут Эдуардо Морено, он кубинец, и английский язык у него еще тот. С трудом может связать три слова. Он работает в клубе «Минкс» на углу Олд-Комптон-стрит. Это закрытый клуб трансвеститов с входом только для членов, и клиентура там особая. В общем, вы меня поняли? Неподалеку находится массажный салон — по сути дела, дешевый подвальчик с ярко-розовым неоновым знаком. И неон для нас очень важен — он не просто розовый, а все время вспыхивает и мерцает. Так вот, мистер Морено, он же официант, мойщик посуды и швейцар, вышел из клуба покурить где-то около полуночи. Он уверен, что видел Мелиссу, хотя и не слишком отчетливо. Почему-то ему показалось, будто она заходила в магазин при массажном салоне.

Льюис рассказал, как Морено заметил Мелиссу, беседовавшую с кем-то сидящим в машине. Он не смог точно описать ни цвет, ни марку этого автомобиля и лишь заявил, что тот был большой и светлый. Морено также не мог поручиться, что девушка села в машину и уехала. В тот момент он отвернулся и заговорил с каким-то прохожим. А когда повернулся снова, ни машины, ни Мелиссы уже не было. Да и водителя он толком не разглядел, хотя полагал, что за рулем сидел мужчина.

Лангтон распорядился, чтобы Майк привел Морено в отделение и показал ему автомобили всевозможных марок. Он скептически отнесся к утверждению о ломаном английском языке официанта, поскольку тот сам отвечал ему по телефону. Но Льюис пояснил, что от его имени позвонил другой официант и оба они рассчитывали на вознаграждение. Была и хорошая новость: в клубе «Минкс» работали скрытые камеры, установили их и в массажном салоне. После долгих уговоров их владельцы согласились показать Льюису отснятое на пленку. Как правило, камеры фиксировали ближайшие улицы, переулки и прохожих, хотя только одна из них кодировала время. А значит, любые кадры с идущей Мелиссой можно было отдать в лабораторию для увеличения и быстро вернуть. Майк планировал сначала просмотреть их сам.