котором я телеграфно проинформирую Ваше Превосходительство. Просил бы соответственно проинформировать германские пограничные службы. Паспорт будет вновь отнят у обоих в Заснице или Стокгольме, о чем я сказал Кескюле.

В то время как Гельфанд беззастенчиво и беспрерывно, совершенно независимо от того, с кем и с каким ведомством он говорит, требует для тайного предприятия несметные суммы немецких денег, Кескюла проявляет себя совсем с другой стороны. Он делает вид, что испытывает даже моральные сомнения, т. к., возможно, не сумеет возвратить выплаченные авансом деньги. Его успокаивают. — Так играется игра, которой владеют все участвующие стороны. Во всяком случае, посланник в Швейцарии описывает Кескюлу почти как моральное чудо, как человека, достаточно редко встречающегося среди этой профессии:

У меня также по-прежнему создается впечатление, что он — абсолютно лояльный и честный человек. Его главная забота в данный момент — как он сможет когда-нибудь вернуть полученные 10000 м., которые он считает личным долгом, может ли он, например, принимать деньги в дальнейшем, не опускаясь до роли купленного агента.

Собственно, это должно бы настраивать скорее на скептический лад. Но и язык секретных досье разведывательной политики сближается иногда со столь популярным в то время языком Марлит и Хедвиг Курте-Малер начала века. Правда, в дальнейшем кайзеровский дипломат существенно более деловым образом подходит к главной теме:

Его сообщения из российских революционных кругов звучат все оптимистичней. Согласно им, ок. 8 дней назад в Берне состоялась совершенно секретная встреча 10 российских революционеров из Франции и Швейцарии под руководством известного Ленина, которые все, кроме одного, высказались за поражение России. […]

На революционеров в России, среди которых Ленин все еще пользуется высочайшим авторитетом, известие о его позиции произведет сильное впечатление; не в меньшей мере оно повлияет на тысячи русских, живущих во Франции.

Кескюла думает и о национальных меньшинствах, которых необходимо мобилизовать для свержения царского режима в так называемом периферийном государстве Российская Польша. Посол цитирует политические советы Кескюлы:

Кескюла советует еще больше пытаться мобилизовать еврейство против России. Самое надежное средство — обещать в перспективе освобождение польских евреев и восхвалять заслуги, которые они уже имеют в нашем деле. Это вызовет более резкие меры российского правительства против евреев и, тем самым, опять же протесты еврейства во Франции, в Англии и Америке. [..]

Более подробно о своем плане действий Кескюла лично доложит в Берлине.

Кескюлу расценивают как важную фигуру. Всего 4 недели спустя посланник направляет из Берна зашифрованную телеграмму в Министерство иностранных дел, чтобы обезопасить пересечение Кескюлой границы. В соответствующем документе об этом говорится:

Расшифровка

Четверг вечером или пятницу утром Кескюла под именем Александра Штайна едет назад Берлин через Шафгаузен-Зинген. Прошу проинформировать границу. Ромберг.

От руки на листе с расшифровкой, датированной 15 апреля 1915 г., из Берлина через ведомство в Карлсруэ поступает указание, что

эстляндец [sic!] Кескюла […] под именем Александра Штайна [едет] через Шафгаузен-Зинген в Берлин. Прошу распорядиться об информировании пограничных служб и позаботиться о беспрепятственном проезде.

Опекаемый таким способом Кескюла, он же Штайн, без проблем пересекает границу и благополучно прибывает в кайзеровскую столицу Берлин. Беседуют ли с ним в здании Генерального штаба на Мольткештрассе или он встречается с офицером в другом месте?

Достоверно известно, что шеф отделения секретных служб IIIb политического сектора Рудольф Надольный, призванный с началом войны как представитель Министерства иностранных дел на этот военный пост для тесного сотрудничества между Министерством и Генеральным штабом, направляет с берлинской Мольткештрассе, 8 в Министерство иностранных дел, на Вильгельмштрассе, 75–76,8-страничный доклад Генерального штаба армии, отделение IIIb, от 3 мая 1915 г. под номером Nr. Pol. 1479, с грифом «секретно».

Этот документ приобретает значение, которое невозможно переоценить, ведь он отвечает на столь важный для немцев вопрос: какую из двух «революционизируемых» группировок в России — меньшевиков или большевиков — имеет больше смысла поддержать?

Кескюла отмечает в разделе «Организованность и денежные средства» своего строго доверительного доклада: «Сильной стороной Ленина являются организаторские способности. Жесткая централизация. Сравнительно лучшая среди российских организаций. Как ни странно, всегда имеет деньги».

В разделе «Активность» он дополняет: «Ленин обладает самой жестокой и беспощадной энергией. Его бессовестное и беспощадное безрассудство является оборотной стороной восточной дипломатии России».

А еще в одном месте его анализа говорится: «Фракция Ленина быстрее всех национально-русских революционных организаций прошла путь к самой радикальной оппозиции».

Кроме того, Кескюла рекомендует в своем анализе направить необходимые громадные денежные суммы фракции большинства российской социал-демократии — большевикам, а не меньшевикам.

В его анализе всех антицаристских группировок и группок в гигантской Российской империи приведены всевозможные диверсионные и деструктивные элементы — от Северной Финляндии через Эстляндию, Литву, Российскую Польшу, Украину до Южного Закавказья.

В отношении многих этих сил Берлин, если речь идет о деньгах, ведет себя сдержанно — то более, то менее. Так, На-дольный 17 апреля 1915 г. возвращает из Генерального штаба в Министерство иностранных дел материалы, касающиеся денежных нужд некоего Думбадзе на кавказском операционном поле:

Секретно. 2 приложения

Приложения к любезному письму от 15 с.м. — А 12965 — настоящим покорнейше возвращаются Министерству иностранных дел.

Здесь пока нет склонности уплатить Думбадзе затребованные 50 000 рублей, т. к. не имеется уверенности в том, что он действительно сорвал или сорвет американские поставки в Россию в наших интересах, и т. к. деньги должны служить также кавказскому делу. […]