обозначенных в меню как: Filet américain с комментариями, что это татарский бифштекс с каперсами, луком-шалот и с вустерским соусом; Carbonade Flamande/ Stoofvlees или говяжий гуляш по-фламандски. На гарнир подано овощи гриль. Кроме того имеются закуски: Gratin au Chicons или запечённый цикорий и Asperges op zijn Vlaams (спаржа по-фламандски) то есть белая спаржа в сливочном соусе с яйцами. Запивать все это поставлено морсом. Также в запотевшем скромно стоящем графине разлита обычная остуженная водка.

— Ну что Петрович, поздравляю тебе с внуком. — приступил наконец Харитонов к главному, после взаимных расшаркиваний, обсуждения старых былых деньков, за время которого официант успел накрыть на стол. — Боевой у тебя пацан, даже завидно. Не то что мои шалопаи.

— Ну так чья кровь. — усмехнулся Любимов. — Оно знаешь как, от породистого рысака, дворняги не рождаются.

— Это твой зять Краснов что ли рысак?

— Тьфу на тебя, не вспоминай о нем. — скривился Любимов, а Харитонов расхохотался. — Сам знаешь, Лешка у меня в мою породу, в Любимовых пошел.

О трениях Любимова со своим зятем было широко известно, так сказать в узких кругах. Любимов вообще мужик со стержнем, крученный. Становление его как руководителя пришлось на лихие 90-е. Вынес он с тех пор авторитет профессионала, славу правильного мента среди братвы и шрам от пулевого ранения. А еще он не любил адвокатов. Да и как их любить, если именно они с начала разгула бандитизма по стране, в те года были главными посредниками между криминалом и властью. Не счесть скольких авторитетов выпустили доктора[1] заносившие от братвы абиссинский налог[2]. Поэтому, когда в середине 90-х его дочка закрутила роман с молодым адвокатом, Любимов был резко против. Вот с тех пор и идет вялотекущая нелюбовь с зятем.

— Что, не помирился еще с ним?

— Да куда там. — отмахнулся Любимов. — Не выпить с ним — не пьет. Не в баньке попариться — не любит это дело. А по бабам мне с родным зятем не с руки ходить. Вот и выходит что общих интересов нет.

— Ну раз речь о выпить, давай для аппетита. — разлил Харитонов по рюмкам водочку. — Ты давай, закусывай. Я сюда бывает, захожу обедать. Мясо бельгийцы хорошо готовят.

Любимов опрокинув рюмку, занюхал кусочком хлеба и с сомнением оглядел блюда. Но не став привередничать, начал перекус.

— А что, не плохо. — прокомментировал он. — Умеешь ты Боря вкусно брюхо набить.

— А то. — откликнулся тот. — Если б ты Петрович, выбирался бы еще чаще со своей дачи, показал бы тебе вкусную Москву.

— Это тебе лучше на пенсию и ко мне на дачу скорее, огород копать. Вон бока какие наел на харчах ментовских.

— Э-э нет, мне еще работать и работать. — испугано возразил Харитонов. — Ты давай это, Пёт Петрович, не каркай. А то действительно, ушлют на отдых, а мне еще за внуком твоим присматривать. Да и насчет внука, не договорил я… Дерзкий он у тебя, второй день на службе, а уже маньяка поймал. Так дело дальше пойдет, быть ему генералом…

Дальше Харитонов подробно и со вкусом начал рассказывать о похождениях Краснова. Не поленился перед встречей даже поднять материалы и рапорт Краснова, чтобы вызнать все подробности с первых рук и порадовать Любимова. Поведал, как экстренно генерал Измайлов — начальник главка собрал совещание с пресс-службой, чтобы правильно подать в СМИ информацию о задержанном серийном убийцы. Рассказал о звонках замминистра и министра и даже с курирующего отдела администрации президента. Все требовали подробностей, подтверждения серии, доложить о ходе расследования. В общем, знал бы Краснов какая волна поднимется.

Любимов в принципе уже тоже был в курсе подвигов внука. Генералу в отставке еще утром отзвонились бывшие подчиненные с поздравлениями. Правда Харитонову он об этом не сказал, в нужных местах охая и ахая. Да и подробностей Харитонов знал больше, как ни как замначальника главка. На местах в рассказе о звонках министра, даже удивился, но такое редко, но бывает. А вот звонок с администрации президента действительно озадачил.

— А с чего шум-то такой Боря? — спросил он.

— Сам не понимаю. — отозвался Харитонов и предположил: — Думаю совпало так Петрович. Маньяков с установленной серией в Москве давно не брали. Вот всем интересно.

— Это да. — поддакнул Любимов, задумываясь, как бы это все на пользу внука провернуть.

— Это еще что… — между тем продолжил Харитонов. — Завтра не удивлюсь если во всех СМИ раструбят. И пойдет накачка сенсации.

— Ну так прям и сенсация, кому это нужно. — с сомнением протянул Любимов. — Подобных дел и событий по стране не счесть. Подумаешь маньяк.

— Не скажи. Сам знаешь, сейчас с этим короновирусом какое напряжение в обществе. Навальный еще этот траванулся. Санкции эти. Белорусы бузят. Рубль падает. В общем жопа в стране… — подытожил Харитонов. — Так что любую мелочь раздувает власть до небес. Вон как выборы американские хают.

— Эх Боря. Шум не шум, ты мне лучше другое скажи… — обдумав ситуацию решился предложить Любимов: — Как с внуком моим решать будем, раз он такой молодец.

— А что с ним решать. — махнул Харитонов. Будет твой внук и дальше служить, уже ни как твой то внук, с золотой ложкой в жопе, а как перспективный сотрудник, на хорошем счету.

— Да это то понятно… — замялся Любимов. — Ты мне лучше вот что скажи, ты у нас кадры курируешь или как?

— Ну курирую… — отозвался Харитонов, пытаясь понять, что ему хотят донести.

— Так организую представление на внука моего сразу на старлея или медальку там?

— Ну ты дал, какая медалька? Так, Петрович, подожди, какого старлея?. Ему же даже лейтенанта еще не дали. — опешил Харитонов. — Сам знаешь, первое офицерское министр подписывает. Предлагаешь ему подать Краснова сразу на старлея?

— А почему бы и нет?! Порядок позволяет. Зато будет офицером, а не лейтенантом[3]. — отозвался Любимов решительно. — Сам только что говорил: и министры звонили и президент с депутатами.

— Да какие депутаты с президентами Петрович, не передергивай. — возмутился Харитонов и добавил: — Да и когда это лейтенант перестал быть офицером?

— А то ты не знаешь? — покачал головой Любимов. — Сам знаешь, лейтенанту до офицера служить и служить.

— Да знаю я, знаю, — отозвался Харитонов. — Вот только внуку твоему, тоже далеко будет до офицера, даже со старлеевскими погонами.

— Ну и что… — упрямо возразил Любимов и со вздохом добавил: — Старый я уже Боря, возраст уже дает знать. Помереть могу в любой момент. А без меня Леше трудно придется в нашей системе. Вот хочу дать ему толчок по сильнее.