— Жива! Боже мой, она жива!

Затем, заметив, что та, наконец, открыла глаза и смотрит на него, он добавил:

— Вы очнулись. Слава Богу! Разрешите мне уйти.

Женевьева вскочила на ноги.

— Вы хотите уйти? — спросила она.

— Да, мадам, сегодня ли, завтра ли, не все ли равно, когда-то я должен уйти, — ответил он.

В комнате из-за слабого освещения царил полумрак. Мадам Шатофор, прекрасная в своем испуге, приводила в порядок складки платья на талии. По её плечам вились рассыпавшиеся пряди волос, руки были умоляюще сложены на дрожащей груди, в глазах светились страх и мольба. Никогда она не выглядела в глазах Бель-Роза такой прекрасной. В его душе зашевелились сомнения, ему уже не хотелось покидать её.

— Вы же видите, что я вас люблю, — простонала она. — И вы меня оставляете!

И опять рухнула на диван.

— Разве вы не догадались, мадам? — спросил её Бель-Роз. — Я ведь вас тоже люблю с безумством сумасшедшего и со страхом ребенка. Ваш голос меня будоражит, ваш взгляд меня зажигает. И я…

(Нет, герой наш не остановился; остановились мы. А он продолжал расписывать свои чувства. Мы их не станем воспроизводить. Поверьте, Петрарку он не превзошел, но для герцогини в тот момент никакого Петрарки не существовало. Был лишь один Бель-Роз, один на всем свете. И она слушала его, и блаженство охватывало её душу.).

… — Моя любовь к вам растет с каждым днем, — продолжал Бель-Роз. — Но кто я для вас?

(И снова мы прервемся. Мы и так знаем, что он мог про себя сказать:"бедный солдат», «дезертир», «вы такая богатая, а я…». И т. д. и т. п.).

Герцогиня его поняла, и когда он закончил словами:» — А теперь отпустите меня», она поднялась с дивана вся в слезах. Ее глаза горели, как два бриллианта.

— Идите! — вскричала она с болью в голосе. — Но я вас люблю.

Успокойся, читатель! Никуда Бель-Роз не ушел. Он остался в замке. Блестящей цепью, закрепившейся одним звеном в его сердце, приковала его к себе герцогиня. Или, если хотите, её красота, молодость и любовь. Да вдобавок он как раз сейчас («как раз сейчас» в данном случае звучит как «весьма кстати») получил письмо от Корнелия Хогарта. В нем сообщалось, что Вийебрэ, оставшись в живых, возобновил свои поиски Бель-Роза. Что д'Ассонвиль, добившись славных успехов в борьбе с мародерами, собирается покинуть эти края и отправляется в Париж на поправку здоровья. Что Клодина едет с госпожой д'Альберготти к герцогине Лонгвиль. В конце письма Хогарт обещал и впредь информировать Бель-Роза о действиях Вийебрэ в интересующем их направлении.

И наш герой вновь стал разгуливать по парку рука об руку с хозяйкой замка вплоть до глубокой ночи. Любовь брала свое.

Однако через несколько дней они уже не были на прогулках одни. Некий человек тихо, подобно тигру в лесной чаще, выслеживал их, следуя за ними повсюду. При появлении же стражи и слуг он успевал вовремя скрыться, так что до поры до времени никто его не замечал.

Однажды, когда влюбленная пара зашла в чащу парка, послышался хруст веток под ногами невидимого преследователя. Бель-Роз, привыкший в условиях лагерной жизни чутко прислушиваться к окружающей его тишине, повернул голову в направлении шума.

— Это косуля, — успокоила мадам Шатофор.

Но чуть позже острый глаз солдата заметил во тьме мелькнувшую тень. Всмотрелся было, но различить ничего не смог.

— Вам видятся призраки вместо моих улыбок, — отреагировала герцогиня.

Уже вечером, продолжая гулять, они вышли к стене, ограждавшей парк. Здесь в углу находилась калитка, ведущая из парка в окружающие поля.

— Стража пользуется этим выходом? — спросил Бель-Роз.

— Нет, о нем почти никто не знает, — ответила мадам Шатофор.

— Между тем этим проходом пользуются.

— Но ни у кого нет ключа.

— Смотрите, — указал Бель-Роз на примятую мальву у стены.

Герцогине это ни о чем не говорило, однако Бель-Роз недаром почуял опасность. Дело в том, что Вийебрэ, встревоженный молчанием герцогини, не отвечавшей на его письма, решил разузнать, в чем дело. Превосходно зная местность, он заняться слежкой за герцогиней и преуспел в этом. Помогло ему то обстоятельство, что когда-то мадам Шатофор дала ему ключ от калитки, которым он теперь и воспользовался.

Каково же было его негодование, когда он узнал в сопернике Бель-Роза! Мало того, что тот тяжело его ранил, он ещё смеет ухаживать за его любимой! Поначалу он решил было с помощью властей арестовать дезертира. Но поразмыслив, вспомнил, что герцогиня, не всегда проявляя желаемое благоразумие, могла воспользоваться своим влиянием и загубить его карьеру. Тогда он изобрел иной путь.

Однажды, когда герцогиня, собираясь на охоту, садилась на лошадь, камеристка подала ей письмо.

— Прочту вечером, — отмахнулась герцогиня.

Но пока она вставляла ногу в стремя, камеристка что-то тихо ей шепнула.

— Подумаешь! — произнесла в ответ герцогиня, трогая лошадь.

Камеристка двинулась было за ней, но мадам Шатофор метнула на неё молниеносный взгляд, и та отстала. Запели рога и охотничья кавалькада скрылась между деревьев.

Некоторое время камеристка смотрела вслед, потом взглянула на письмо и заметила:

— Да, разумеется, он молод и красив. Но когда капитан рассержен, он становится подобен льву.

Охота продлилась до вечера. Когда герцогиня возвратилась, камеристка снова подала ей письмо, тихо назвав имя. Мадам Шатофор бросила письмо на туалетный столик нераспечатанным. Лишь когда уже спустилась ночь, её рука нехотя протянулась к столику. Но прочитав письмо, она побледнела и воскликнула:

— Немедленно карету!

Пораженные камеристки даже не шелохнулись.

— Мне что, вас ждать? — повторила она. — Лошадей, живо! Да шевелитесь же! И где Камилла?

Камилла вошла. По первому взгляду госпожи она поняла: у той плохие новости. Тем более, что в руке у неё распечатанное письмо.

— Когда, скажите, вы получили это письмо? — возбужденно спросила герцогиня.

— Вчера утром, мадам.

— И только сегодня оно у меня!

— Я вам подавала его дважды, и оба раза вы отказались его брать.

— И ты не могла мне его распечатать?

— Что вы, мадам! — И Камилла указала на Бель-Роза, как раз проходившего в тот момент по саду.

— Но это письмо от него, — с силой произнесла мадам Шатофор. — Оно послано вчера, и вчера же он меня ждал. И он поклялся именем матери, что если меня не дождется, то примчится сюда. Он меня не дождался, Камилла!

— А если он примчится…Боже, вы погибли, мадам! Господин герцог…