Вера бросила озабоченный взгляд на часики.

– Хочешь, сбегаю погляжу, где они?

– Еще чего! – Вера для надежности вцепилась в рукав ее куртки. – Иди, обед грей. Или нет, лучше со мной постой.

Кажется, мать была твердо настроена больше ни на секунду не терять дочку из виду.

В этот момент в конце улицы показалась тетка Муза. Она почти бежала, тяжело переваливаясь на коротких толстых ножках. Руки притиснуты к груди, глаза вперены в дом.

– Ох, что-то случилось… – пробормотала Вера.

А тетка уже была рядом, но не могла вымолвить ни слова, только тяжело отдувалась и вытягивала шею, пытаясь через их головы заглянуть во двор. Потом пропыхтела:

– Славичек… вернулся?

– Нет, тетя, – быстро произнесла Лида.

– В полицию… в полицию звоните! – взвыла обезумевшая тетка. – На минутку только оставила его у магазина, чтобы чужими микробами не дышал… Увели, увели!

– Муз, да не пошел бы он с чужим, – бормотала Вера, шаря по карманам в поисках телефона. И не замечала, что Лида уже набирает экстренный номер.

На рассвете вломился в комнату отец и растолкал Марата самым грубым образом. Ворон, взбешенный, соскочил с кровати, намереваясь напомнить родителю, что удар у него поставлен куда лучше. Но бледное и мокрое от испарины лицо Вельшина-старшего удивило и остановило.

– Ну, что еще случилось?

– Одевайся! – давая петуха на каждом слове, завопил отец. – Живо!

– Чего это вдруг?

– Поговори мне! Хозяин желает тебя видеть!

– Дудки, нет у меня хозяев, – отрезал Марат и сделал вид, что собирается снова завалиться в постель. Да и не помешало бы: тело ломило, как в начале серьезной болезни, перед глазами все плыло. Вельшин болел крайне редко и теперь с удивлением прислушивался к своему поганому состоянию.

– Молчи, паразит! Что ты сотворил такого, что господин Креон желает лично говорить с тобой?!

Ворон задумался, с неудовольствием ощущая, как скачет в груди сердце. В самом деле что? И неужели он испугался этого гада? Потом спросил:

– Отец, ты в самом деле думаешь, что он собирается сделать мне втык за плохое поведение? Вечники теперь занялись воспитанием людей?

– Но что же тогда, что?! – Старший Вельшин заметался по тесной комнате, сшибая стулья. – Хозяин не имеет дел со смертными, у него и со своими-то разговор короткий.

Последнюю фразу он произнес, помимо страха, еще и с восторженным уважением к крутизне Креона. Марата замутило, вот только от отвращения, страха или от общего болезненного состояния – не разобрать. Чтобы не оттягивать неприятный момент, рывком сунул ноги в джинсы, влез в свитер. И пошел к двери. Отец трусил рядом, кажется, собирался проводить до комнаты Креона.

– Ты того, на других-то грех свой не перекладывай, если подставишь меня – шкуру спущу. Если не с тебя, то…

Тут Ворон развернулся на пятках и зыркнул на отца с такой ненавистью, что тот поспешил убраться из комнаты. Оставшись один, Марат присел на край кровати, чтобы совладать с приступом головокружения. Что-то голубело в метре от него на бетонном полу. Ворон, покряхтывая, ногой подтянул к себе непонятную вещиц у, взял в руки. Это оказалась всего лишь изорванная бахила, непонятно как оказавшаяся в комнате. Парень отшвырнул ее, с натугой поднялся и вышел из комнаты.

Двойные позолоченные двери в покои главы вечников были слегка приоткрыты. Марат сразу для себя решил, что правила приличия будут не к мест у, поэтому просто толкнул обе створки руками и ступил в комнату с самым непринужденным видом.

Креон развалился в кресле у окна и рассматривал что-то на плацу. Мгновение спустя он перевел тяжелый взгляд на парня, молча смерил с головы до ног, словно прикидывал, на что он может сгодиться. И продолжал молчать. Ворон, не дождавшись приглашения, плюхнулся в ближайшее кресло. Вечник усмехнулся, словно давая понять, что знает цену этой браваде.

– Тебе известно, мальчик, – неторопливо заговорил Креон, – что это место – не курорт для простых смертных. Здесь каждый дол жен трудиться, отрабатывать свое проживание. Твой отец – да, трудится, не скажу, чтобы на совесть, но хотя бы из страха. А что насчет тебя?

Марат только плечами пожал. Он был далек от мысли, что Креон всерьез озадачен его трудоустройством, и просто ждал, когда тот доберется до сути. А тот не спешил. Несколько раз Ворон ловил на себе очень странный взгляд, и это ему совсем не нравилось.

– Мне доложили, что ты исхитрился сблизиться с нашим гениальным уродцем, – продолжал Креон, и голос его напомнил Ворону шум морских волн: то накатывает, то замирает. – Думаю, все дело в общих друзьях, поскольку до тебя никому не удавалось завоевать его расположение. Да раньше этого и не требовалось: у меня всегда были под рукой нужные рычаги воздействия. Но теперь, когда его друзья оказались далеко, я, честно признаться, уже начал волноваться: а смогу ли и дальше удерживать его в узде? Поэтому я рад вашей зарождающейся дружбе. Мне позарез нужен кто-то, через кого я смогу воздействовать на этого бунтаря.

Марат хмыкнул, воззрился на Креона с искренним недоумением:

– Я? Да ладно! Думаете, он за пару встреч так уж ко мне привязался? Да я вообще парням редко нравлюсь, скорее, наоборот!

Креон выслушал невозмутимо, презрительная улыбка тронула его губы:

– Но ты ведь постараешься стать ему лучшим другом, не так ли? У тебя-то есть кого терять, даже за вычетом твоего никчемного папаши.

На этот раз Ворон не нашелся с ответом. Да, все так и было. А Креон продолжал:

– Заметь, я не предлагаю тебе ничего дурного. Не прошу даже следить и доносить, зачем? В этом дворце полно свободных ушей, я и так знаю каждый его вздох. Хотя, полагаю, именно эту версию тебе стоит озвучить при вашей новой встрече.

– Что? – вскинулся Вельшин. Он слегка потерял нить разговора. – Зачем это?

– Ну, как же. Он ведь узнает, что ты побывал у меня, слухи по дворцу разносятся мгновенно. И наверняка спросит, по какому поводу. Ты расскажешь, что я вынудил тебя стучать на него, вы вместе продумаете стратегию и прикинете, какую информацию ты мне будешь якобы сливать. Эти прикидки еще больше сблизят вас. И мы оба получим то, что нам нужно. Твоя мать не пополнит ряды некров, а младшим брату и сестре не придется познать жизнь сирот военного времени. Ты понял меня? Можешь идти.

Марат на мгновение оцепенел, терзаясь желанием броситься на самодовольно усмехающегося Креона. Но усилием воли взял себя в руки, встал и отыгрался на кресле, далеко отшвырнув его ногой.

Всю дорогу в Арсенальный корпус Вельшина мучила мысль, что Креон позвал его вовсе не для этого разговора.

На лестнице он вдруг услышал окрик:

– Постой!