Под их ударами троянцы стали медленно отступать в город, пока не скрылись окончательно за Скейскими воротами, а ликующие ахейцы быстро вытащили корабли на берег и начали обустраивать лагерь, устанавливая палатки, и размечая площадь для собраний.

Возбужденная Лаодика нашла Кассандру в Аполлоновой роще, куда ее сестра теперь часто захаживала в сопровождении служанок, ожидавших на почтительном расстоянии, пока госпожа насладиться тишиной и пением птиц. Может быть, она надеялась снова увидеть своего божественного поклонника, или царивший там покой вносил гармонию в измученную душу, но, как бы то ни было, после таких прогулок царевна возвращалась умиротворенная, с легкой улыбкой на губах.

Вот и сегодня Кассандра пришла сюда на рассвете, чтобы встретить восход солнца. Видения не преследовали ее этой ночью, и девушка сидела на траве, глядя, как легкий ветерок колышет ветви мирта.

Внезапно среди деревьев показалась бегущая Лаодика, издали махавшая ей рукой и что-то невнятно кричавшая. Приподнявшаяся навстречу сестре Кассандра отстраненно подумала, что первый раз видит ее в таком состоянии. Самая кокетливая из дочерей Приама всегда ходила, плавно покачивая бедрами, а ее одежда была в идеальном состоянии. Сейчас же ее головное покрывало лежало на плечах, волосы разметались, лицо раскраснелось, и дышала красавица так, что ее пыхтение было слышно уже издалека.

Добежав до Кассандры, она схватилась за дерево и, навалившись на него всем телом, прохрипела:

– Эй, что ты тут делаешь?.. Бежим на Скейскую башню!.. Там… уже весь город! Ты что, не слышала, как приплыли ахейцы?.. Гектор… с братьями… и остальные… побежали к гавани… Представляешь, явились к нам сюда из-за Елены!.. Вот это любовь! Мне бы такую, а то Геликаон только говорить горазд, а если до дела дойдет, так даже не заметит, что жена от него сбежала… Думаю, что дело кончится тем, что я так и поступлю.

Кассандра печально посмотрела на старшую сестру. Такое впечатление, что Лаодика изрядно поглупела после того, как связалась с Еленой, от которой теперь не отходила ни на шаг. Лучшие подруги стали.

К аргивянке в городе относились с настороженностью, хотя все мужчины и мечтали провести с ней ночь. Правда, последнее время стали поговаривать, что Елена тяготится своим положением, и все чаще ссорится с Парисом, который демонстрирует ее всему городу как живой трофей. Конечно, чужестранку по-женски жаль, но ведь ее никто не просил бежать с первым попавшимся смазливым юнцом и красть все мужнино достояние. Видите ли, прекрасная аргивянка не могла противиться воле Афродиты! Но ведь она, Кассандра, пошла против воли Аполлона – и ничего, жива еще до сих пор.

Ей ужасно не хотелось возвращаться в город и тем более лезть на башню, с которой открывался вид на море и гавань. На кого смотреть? На ахейцев, данайцев или как там их еще называют? Это все равно, что пойти поглазеть на меч, которым завтра тебе отрубят голову.

Но Лаодику было не угомонить. Она то требовала от сестры срочно бежать на башню, чтобы посмотреть на ахейцев, то причитала о неземной любви Елены и Париса, до которых Кассандре не было никакого дела.

Скрепя сердце девушка помахала служанкам, которые, почувствовав неладное, напряженно следили за госпожой. Увидев сигнал, они со всех ног бросились к царевнам, чтобы помочь им поправить одежды и окутать головы покрывалами, спасавшим от жарких лучей солнца и излишнего мужского внимания, которого последнее время было предостаточно. Невзирая на неудовольствие отца, не верившему, что ахейцы посмеют напасть на город, Гектор призвал в Трою союзников, и теперь здесь было негде яблоку упасть от выходцев из разных стран, о которых царские дочери не имели ни малейшего понятия. Огромное им, конечно, спасибо, что пришли на помощь Трое, но, великие боги, сколько от них было шума и неприятностей! Приличные девушки уже не рисковали выходить из дома, боясь попасть, мягко говоря, в неловкую ситуацию.

Правда, на Кассандру этот негласный запрет не распространялся. И троянцы, и их союзники побаивались ее дара и старались обходить девушку стороной. На прорицательницу она, конечно, мало похожа – говорит все какие-то глупости, и сама больше смахивает на сумасшедшую, но вдруг да и напророчит болезни или что похуже.

Приходилось, сжав зубы, терпеть косые взгляды, шепоток за спиной, а то и открытое презрение. А ведь она отнюдь не героиня, чтобы выносить все это ради города. Ее удел – это хороший муж, полный дом детей, услужливые рабы, ткацкий станок…

– Кассандра, ну что ты стоишь? Последнее время с тобой просто невозможно разговаривать!

Возвращение к реальности отозвалось болью в сердце. Значит, все идет так, как она предсказала, но никто, почти никто ей не верит! Гектор, Эней, Деифоб… Вот, похоже и весь перечень тех, кто готов ее слушать. Правда, как-то отец Энея, Анхиз, спросил у нее: «Ну что, дочка, буду ли я жить долго, или смерть уже стоит у меня на пороге?» Она не знала, что ответить, но старик так жаждал услышать от нее доброе слово, что язык не повернулся предсказать смерть, и она пробормотала, что он спасется и вместе с сыном после множества испытаний попадет в Гисперию, Италийский край, где Эней совершит множество подвигов, основав собственное царство.

Сказала – и сама поразилась, как расцвел и помолодел прямо на глазах старый Анхиз, который и ходить-то без посторонней помощи почти не мог. Значит, кто-то ей верит! В тот день вещунья чувствовала себя счастливой, как никогда в жизни.

– Да я и не стою, – словно очнувшись ото сна, откликнулась Кассандра. – Просто мне не хочется туда идти… Почему же ты не позвала с собой Елену?

– Да она сегодня какая-то странная! Я к ней зашла, а там переполох стоит. Елена на всех ругается, продать грозится. Затребовала лучший пеплос. Служанки уже чуть живые бегают, особенно Эфра. Старуха еле ноги волочит, а Елена на нее шипит гусыней! Я решила, что мне стоит исчезнуть, пока мы не поссорились… Ну, ты идешь?

– Лучший пеплос, говоришь? Ну что ж, тогда пойдем!

Понукаемая нетерпеливой Лаодикой, Кассандра торопливо вбежала в город через Дарданские ворота, прошла по кривым улочкам и поднялась на Скейскую башню, откуда открывался прекрасный вид на море и гавань, в которой сейчас чернели чужие корабли. Невдалеке она заметила Елену. Та стояла у самого края стены, и ветер трепал ее одежду, давая мужчинам простор для фантазий. Золотистые волосы аргивянки растрепались от подувшего с моря ветра и теперь змеились по плечам и спине длинными тяжелыми локонами. Не замечая ничего вокруг, она со странным выражением на лице смотрела вдаль, на возводимый ахейцами лагерь.

«Хорошо устроилась, голубушка», – неприязненно подумала Кассандра. – «Ты между мужчинами никак определиться не можешь, а люди того гляди из-за тебя драться начнут».

Словно прочтя ее мысль, Елена оторвала взгляд от ахейских кораблей, и вдруг заметила, как внизу подходят к городским воротам двое мужчин, из которых одного – светло-русого – она узнала бы среди тысяч других. Менелай, а это был он, тоже вскинул голову, и неожиданно встретился глазами с бросившей его женщиной. По лицу мужчины было невозможно понять, что он почувствовал, глядя на беглянку, ради которой поднял на ноги всю Ахайю. Вторым парламентером оказался невысокий, но крепко сбитый Одиссей, приданный в спутники оскорбленному мужу за ораторский талант.