Голос его звучал растерянно. Пол словно выталкивал слова, по мере того как они приходили ему в голову, не вполне уверенный, что те имеют какой-то смысл.

— Ну? — нервно спросил Пол. — Что ты об этом думаешь?

Джулия наконец почувствовала себя в состоянии реагировать. Подбежав к двери, она широко распахнула ее.

— Я думаю, — сквозь зубы процедила она, — что ты можешь катиться ко всем чертям. Пол Кларк!

Он полагает, что она может просто выйти на улицу и заарканить любого! Выходит, совершенно незнакомый человек должен заботиться о ней — и о ребенке другого мужчины!

Нет, не мужчины! С ее точки зрения, Пол Кларк не достоин был так называться. Как он посмел предложить ей такое? ч — Ты знаешь, что я прав, Джулия, — сказал он, когда она захлопывала дверь перед его носом.

— Черта с два!

Она швырнула книгу в закрытую дверь, за которой слышны были удаляющиеся шаги, а затем обозвала Пола всеми грязными словами, какие смогла вспомнить.

В конце концов она разразилась слезами. Джулия плакала впервые с тех пор, как обнаружила, что беременна. Когда это выяснилось, она пала духом, ее охватила паника, она ругала себя и сходила с ума от тревоги. Но не плакала — до сего момента. Это гормоны, сказала она себе. Пол здесь ни при чем. Пол не стоит ее слез.

Но слезы текли не переставая. Слезы негодования, злости, глубокой обиды. Слезы преданной женщины, потерявшей надежду и лишившейся мечты. Она плакала, пока хватило сил. А затем сказала себе: «Пропади все пропадом!» Вытерла глаза и высморкалась. Расправила плечи и заставила себя взглянуть на свое отражение в зеркале.

Оттуда на нее смотрела тридцатилетняя женщина с заплаканным лицом. С красными глазами, красным носом и нечесаными длинными каштановыми волосами. Женщина, которую даже с очень большой натяжкой нельзя было назвать красавицей. Вряд ли хоть один мужчина польстится на такую — не говоря уж о толпах, которые пророчил ей Пол.

Пол сам не понимал, о чем говорит. Он также ошибся, назвав ее умной. Если бы она была таковой, то не оказалась бы в подобном положении.

Тонко чувствующая? О да, в этом он был прав. Именно из-за чувствительности к его боли она и носит сейчас ребенка Пола.

Нет, своего ребенка. Не его. Ему он не нужен. Тем хуже для Пола.

Джулия обхватила руками слегка округлившийся живот.

— Похоже, остались мы с тобой вдвоем, малыш.

На ее лице появилось бледное подобие улыбки. Джулия заставляла себя стоять и смотреть в зеркало до тех пор, пока не почувствовала вновь, какая она сильная, уверенная в себе и отважная. Она простояла так очень долго. И за это время поняла, что на самом деле они с ребенком не одни. У нее есть друзья. У нее есть семья. Она получит поддержку — стоит только за ней обратиться.

Так получилось, что ее сестра Элис явилась к ней на следующее утро безо всякого зова.

Джулия встала рано, твердо решив начать новую жизнь. Эта попытка закончилась в туалете, где ее буквально вывернуло наизнанку. А ведь врач обещал, что утренняя тошнота скоро пройдет. Похоже, это «скоро» не наступит никогда, подумала Джулия и с чашкой чаю и пакетиком содового печенья вернулась в постель.

Она провалялась там почти до одиннадцати, читая книгу, обдумывая подписи под фотографиями и коря растущего внутри малыша за доставляемые неудобства.

А потом прозвенел звонок. На мгновение Джулия подумала, что это, возможно, Пол.

— О, только не говори, что я тебя разбудила! — воскликнула Элис, окинув взглядом спутанные волосы сестры и безразмерную майку, которая, очевидно, служила ночной рубашкой. — Ты выглядишь еще большей растрепой, чем я.

Впрочем, торчащие в разные стороны волосы Элис, завязанная на животе клетчатая рубашка и джинсы с бахромой — все это вписывалось в тщательно продуманный образ.

— Я работаю, — солгала Джулия. — Просто не успела причесаться.

— И одеться. — Элис явно не поверила ей. Она прошла в гостиную, затем обернулась и, оценивающе посмотрев на сестру, сказала: — Знаешь, я только что заметила — у тебя кое-что появилось в верхней трети.

— Что?!

Джулия инстинктивно прикрыла руками грудь и бросила на сестру свирепый взгляд. Неизвестно, зачем Элис появилась здесь среди дня, но вряд ли для того, чтобы оценивать размер ее груди.

От странного запаха, исходящего от пакета, который сестра держала в руке, Джулию опять замутило.

Элис мило пожала плечами.

— Ну, может, это оттого, что я нечасто вижу тебя без лифчика и в майке. Но, по-моему, ты действительно округлилась. — Она отвела руки сестры от ничем не стесненной груди. — Да и пора уже. Сколько тебе сейчас? Тридцать два?

— Тридцать один, — холодно поправила ее Джулия.

— Неважно. Если это случилось с тобой, то, наверное, еще не слишком поздно и для меня.

Элис с неудовольствием посмотрела на свою почти плоскую грудь. — Как тебе это удалось?

— Я…

Я не буду отвечать на этот вопрос, решила Джулия. Что за мерзкий запах?!

— А почему без лифчика? — спросила Элис. — Ты стала феминисткой? Добиваешься равенства полов?

Джулия вздохнула и провела рукой по волосам. — Просто я никуда не собиралась, поэтому мне он ни к чему.

— Одно из преимуществ работы дома, — согласилась Элис. — Завидую тебе. И твоему выдающемуся бюсту.

Интересно, позавидовала бы Элис причине, по которой мой бюст стал выдающимся? Джулия слегка покачнулась и ухватилась за спинку соседнего стула.

— Зачем ты пришла?

— Мы разбивали клумбы на новом участке парка, — весело сообщила она, . — и поскольку уж я оказалась поблизости, то решила зайти, по пути прихватив ланч у Джеррарда. — Элис сунула в руки Джулии коричневый пакет. — Твое любимое блюдо.

О, ради Бога, только не это!

— Баранина со специями, — радостно объявила Элис и остолбенела от неожиданности, когда сестра выронила пакет и бросилась бежать.

— Джулия! Джулия!

Но та была уже в ванной, расставаясь с выпитым чаем и содовым печеньем.

— Джулия! С тобой все в порядке? — заколотила в дверь сестра.

— В-все п-прекрасно, — с трудом проговорила Джулия, когда смогла перевести дыхание.

Она уселась на край ванны, ополоснула лицо холодной водой и уронила голову на колени.

— У тебя грипп? — спросила Элис. — Ты поэтому лежишь в постели?

— Нет. — Держась за раковину, она заставила себя встать и глубоко вдохнула. — У меня все в порядке.

Джулия сделала три глубоких вдоха, почистила зубы и похлопала себя по щекам, стараясь вернуть на них хоть какую-то краску. Затем сказала себе, что все действительно в порядке. Это обычное утреннее недомогание. Но открыть дверь она не сможет до тех пор, пока…