Что представляет собою готский язык, об огромном вкладе которого в славянские языки так любят говорить обычно все буржуазные лингвисты? «Готский вопросу — замечает Н.Я.Марр, — один из основных в истории Восточной Европы. Без его разрешения или хотя бы правильной постановки его решения, думается, этнологическая проблема народов европейского Востока едва ли сдвинется с места, на котором она застряла. Положение с готским вопросом хуже у чем то было и остаётся с русским. Касательно русских возникло сомнение у правда ли они явились с севера; кое-кто отстаивал и юг, как так называемую "прародину" русое… Касательно же готов и таких вопросов нс видим, ни у кого не возникает никаких сомнений, что они изначально германцы, и на этом зиждется полное спокойствие. Готы — германцы и только. Одно время предполагалось даже у что их речь — германский "праязык", но от этого отказались…» [34].

Цитируемая выше работа Н.Я.Марра, посвящённая изучению готского языка, окончательно вскрыла вздорную сказочность легенды о северном происхождении готов и одновременно с максимальной убедительностью разрушила вторую легенду о том, что готы — германцы. Огромный материал, использованный Марром при исследовании готской проблемы, помог разрешить её в совершенно новой плоскости. Он показал, что племенное название готов, «известное за ними с момента их появления на северном Чсрноморье», тотемистически связано с ними, готами же, притом вовсе не на германской, а на догерманской почве. Тем же своим племенным названием готы, и прежде всего черноморские готы, через скифов, двойниками которых они оказались, увязаны с архаическими насельниками Кавказа и с более молодыми, средневековыми народностями, в том числе грузинами, у которых в народной, более древней речи удостоверена общность слова для термина «бог» с германцами.

При этом оказалось, что фонетически именно готская разновидность слова «бог» — guθ), а не немецкая или английская «почти тождественна с основой грузинского народного слова gu — 0а (родительный падеж guθis) «бог».

Племенное название готов gu-θ < > go-t имеет, по Марру, своим двойником go-g, resp. gu-g, которое сохранилось на Кавказе с окончанием множественного числа — аг: армянское gu + g = аг + q, по-гречески go + g — аг + en — е. Это — гоги с магогами библейских текстов доассирийских источников, отождествляемые обыкновенно со скифами; это — гугары, гогары, т. е. гуги или гоги — «этническая среда выработки грузинской социальной формации, грузинской национальности, древнейший этап в этом исторически важнейшем для Кавказа процессе, породившем картов, или картвелов, с их древнейшим национальным гером Gorg’om, или Gurg’om, переработанным иранизованной общественностью в персидский Gorgasar».

Этим мы здесь и ограничимся. Огромный материал, использованный Н.Я.Марром не для разрешения во всём объёме, а лишь для предварительной наметки разрешения готской проблемы, привёл исследователя к заключению о наличии «связи готского с звуковою речью населения Кавказа яфетической системы, особенно с языками шипящей группы с оканием, именно мегрельским и чанским, но также грузинским»… Родство причерноморских готов со «скифо-идными сородичами», такими же причерноморскими, как сами готы, ведёт нас к скифам-сколотам (skot < > skuθ). В связи с этим, в частности, стоит грузинское kolt — «стадо», первично тот или иной животный вид — «лошадь», «свинья»; армянское koyt < > kuryt, древнесеверное go-ti — «конь». «Собственно его, — говорит Марр, — должны бы найти прежде всего у готов или скифов». И совершенно правильно, замечает Марр, некоторые «сопоставляют готов с (этим) древнесеверным словом, причём напоминают о рассказе Йордана, что готы были когда-то выкуплены ценой одной лошади». Тот же «скиф» sku-θa и skol-ot продолжает жить в русском «золото» и во всех его разновидностях, как-то: суоми — kulta, немецкое gold — kolt, чувашское э'кап из* ultan, турецкое altun, и в значении «скота», «стада» — грузинское kolt — «стадо»; армянское koyt — «стадо», «куча»; чувашское ketii «стадо»; русское «скот», означающее не только «скот», как грузинское kolt и армянское koyt — «стадо», но и «имущество», «деньги» [35].

Несомненная связь языка причерноморских готов с яфетическими языками скифоидов — кавказцев, мегрелов и чанов, а также с грузинским и скифским языками ведёт нас к готам-скифам, т. е. в ту же социальную среду, с которой органически связаны в частности и яфетиды-протославяне. В названии готов gu-0-go-t и его двойника go-g, resp. gu-g (см. выше) Н.Я.Марр видит «разновидность скифа». В другом месте Марр говорит: «Готы — превращение скифов и связаны теснейшим родством с исконным населением Кавказа, его древнейшими и древними и даже средневековыми народами и народностями, так называемыми яфетическими>>.

Известно, что у днестровских везиготов было распространено христианство, и что некий епископ Ульфила, или Вульфила, в IV в. н. э. перевёл культовые книги на готский язык, который до последнего времени некоторые склонны были считать чуть ли не прагерманским языком. Сейчас мы знаем, что Ульфила (Вульфила, 311–383 гг.) был выходцем из Капподокии, т. е. не готом по национальности. И другие пионеры христианства у готов, как, например, Евтих, также не были готами. Имя Ульфилы («волчонок», «волк») не представляет собою ничего специфически готского, но есть обычное название у всех народов, в частности у грузин, мегрелов и других. Марр замечает, что «христианство при своём первом появлении застаёт массовое население и Капподокии, и Армении, и Иберии-Грузии, увязанное тотемически с предшественниками хетитами и халдами., причём «конкретное слово wol-f < > готское wul-f с его русским двойником «вол-к» догерманского, как и дославянского происхождения». Наконец, язык переводов Ульфилы, дошедших до нас в рукописях V–VI вв., изготовленных в Италии, не представляет собою готского языка III–IV вв. По определению специалистов, это — «типичный литературно-письменный язык феодализирующейся остроготской знати, сложившийся в результате её сращивания с господствующими слоями Византии и Италии и существенно отличный от того «междуплеменного» готского языка, который бытовал в готском и гуннском союзе». После всего сказанного для нас становится ясным, что мы должны совершенно иначе поставить и вопрос о так называемых готских заимствованиях в славянских языках. Их нужно рассматривать не как заимствования, а как яфетический вклад, общий для так называемого «готского» и славянских языков.

Так же точно мы разрешаем и вопрос о так называемой «готской культуре» и «готском стиле», которым характеризуется довольно значительная полоса в истории материальной культуры нашего По-днепровья и Причерноморья. На основании обширного археологического материала можно заключить, что так называемая «готская культура» вовсе не есть нечто принесённое извне на территорию восточного славянства. Наоборот, это есть продукция творчества местного населения, известная