Резким движением я сбросила его руку и одарила Борьку взглядом не просто строгим – совершенно уничтожающим. Увы, как я уже говорила, тонкие намеки мужчины начинают понимать после пятидесяти. А Борис только похлопал меня по руке:

– Не психуй, все идет нормально. И вообще, я с тобой, рядом, в случае чего – можешь рассчитывать на мою поддержку.

Ответить, как он того заслуживал, мне помешала Вика. Она явилась с сообщением, что желающие принять участие в ужине, могут пройти в столовую. И добавила, что Женя с Аллой и Лайзой, уже там.

Похоже, голоден был не только Борис – все остальные устремились к столу не менее радостно. Честно говоря и я, хотя в отличие от Борьки, полноценно позавтракала сегодня, и пообедать успела, тоже не чувствовала отвращения при мысли, что сейчас смогу вонзить зубы в кусок мяса.

Мои опасения, что за обедом придется вести себя в полном соответствии с этикетом, к счастью, не оправдались, каждый действовал, как хотел. Или, как было удобнее. То, что Вика пользовалась ножом и вилкой с изяществом английской герцогини, ничуть не мешало Алле хватать руками понравившиеся кусочки ветчины, Николаю – орудовать вилкой, незатейливо держа ее в правой руке и помогая себе, при необходимости, кусочком хлеба, а надменной Лайзе, ковыряться в салате, поставив локти на стол. Нормальная компания. Я успокоилась и занялась содержимым своей тарелки.

Красивая, но мрачная женщина лет сорока, в строгом темном платье и белоснежном накрахмаленном фартучке, бесшумно суетилась вокруг стола: какие-то тарелки убирала, какие-то ставила – одним словом, следила за порядком. На мой непросвещенный взгляд, в этом не было никакой необходимости, но Вика, судя по всему, считала иначе. Она очень внимательно следила за действиями женщины, выразительным взглядом указывая, что еще надо сделать.

– Мария, – шепнула мне Алла, заметив, что я наблюдаю за женщиной.

– Какая Мария? – вздрогнула я.

– Да никакая. Просто Мария, – Алла хихикнула. – Прислуга. У Коли семейная пара работает – Антон во дворе, а Мария в доме. Очень удобно.

Новость меня ошеломила. Не то, естественно, что Николай мог позволить себе нанять двоих человек на работу – ясно, что содержать в порядке такой особняк можно только с помощью прислуги. И не то, что работала у него семейная пара – Аллочка совершенно верно заметила, что это очень удобно. Но вот то, что красавец Антон был мужем Марии…

Я покосилась на женщину, стараясь сделать это, как можно незаметнее. Ну да, я не ошиблась, она значительно старше своего мужа. М-да, пожалуй, теперь понятно, почему она такая мрачная. Образ Антона сразу потускнел. Во первых я вообще не воспринимаю женатых мужчин, как объект для романа – не так воспитана. А во-вторых… черт побери, я прекрасно помнила взгляд Антона – порядочные женатые люди так на посторонних девушек не смотрят. А если еще вспомнить намеки Евгения… Как это Борька мне сказал на крыльце: «Это же Антон, ты потом сама разберешься». Вот и разобралась, спасибо большое. В мою сторону, этот прекрасный принц может не смотреть.

Не могу сказать, что за столом царило непринужденное веселье. Борис был слишком голоден, чтобы участвовать в общей беседе, Николай слишком озабочен, дядя Саня тоже меланхолично жевал, думая о чем-то своем. Так что, за всех мужчин, старался один Евгений. Этот болтал без остановки – сыпал старыми анекдотами (почему-то, только на одну тему – про тещу), пошлыми намеками и, с нескрываемым удовольствием, говорил гадости хозяйке, облекая их в форму не слишком удачных шуток. За прекрасных дам отдувалась Аллочка. Она заливалась жизнерадостным смехом в ответ на каждое, сказанное Евгением слово, а иногда и не дожидаясь его.

– Висит, значит, на девятом этаже тетка, на балконе снаружи, только пальцами за перила держится, а мужик ее по пальцам молотком лупит. Сосед смотрел, смотрел и говорит: «Что ж ты делаешь? Женщина ведь упадет сейчас». Мужик ему отвечает: «Это не женщина, это теща!» А сосед говорит: «Ты смотри! Она еще и цепляется зараза!»

Евгений с Аллой дружно расхохотались, остальные реагировали более сдержанно. Дядя Саня смущенно ухмыльнулся, Николай с Борисом переглянулись и синхронно пожали плечами, Вика поджала губы, а Лайза раздраженно отодвинула в сторону тарелку, она успела превратить очень приличный овощной салатик (говорю с полной ответственностью, я попробовала) в бурое неаппетитное месиво.

Мария, с ловкостью фокусника, забрала это безобразие, заменив на чистую тарелку.

– А вот еще – сынок у папули спрашивает: «Пап, а пап, почему бабушка бежит зигзагами?» «Кому бабушка, а кому теща! Подай-ка еще одну обойму, сынок».

– Ну что тебя сегодня, Женька на старые анекдоты тянет? – поморщился Николай.

– Старые?

– Да не то слово, – отвлекся на мгновение от еды, Борис. – У них срок годности еще в позапрошлом веке истек.

– Да? Ну ладно, сейчас новый расскажу, сам только вчера услышал. Приходит теща к зятю и говорит: «Как хочешь, дорогой зятек, крутись, договаривайся, а только желаю я, чтобы меня похоронили на Красной площади!»

– Женя, а ты знаешь, за что Каин убил Авеля? – перебила его Вика.

– Каин Авеля? Ах, ты про этих! Нет, не знаю. А за что?

– За этот самый анекдот. Он же не просто старый, а вовсе доисторический. Его еще динозавры друг другу рассказывали. Вот мужик и не выдержал.

– Меня, надеюсь, никто убивать не станет, – жизнерадостно предположил Евгений. – Слушайте, а вот этот вы точно не знаете! Померла у одного мужика теща…

– Женя, действительно, хватит, – Николай даже ладонью по столу пристукнул раздраженно. – Лучше съешь что-нибудь. Грибов вон, маринованных возьми, ты же любишь.

– Грибочки?! – Евгений потянул руку через стол и ухватил небольшую вазочку, окунув большой палец в содержимое. Поднес к лицу, понюхал и закатил глаза к небу, изображая экстаз. – Маслята! Викуля, это ты, наверное, сама консервировала, кулинарочка ты наша! А стрихнина много положила?

Аллочка расхохоталась, а Николай нахмурился:

– Женя, ну ты меры совсем не знаешь.

– А что такое? Я только про стрихнин спросил. Или твоя хозяюшка сменила рецептуру и теперь пользуется мышьяком? Признайся, Вика, подсыпала отравы?

– Разве только самую капельку, – сквозь зубы ответила Вика, – для вкуса. Специально для тебя старалась, ты же у нас гурман.

– Люблю злых женщин, – расхохотался Евгений и плюхнул себе на тарелку пару ложек из вазочки. Зацепил вилкой большой гриб, поднял вверх, показывая всем. – И грибы люблю! Красавец! А я его – ам!

Мне показалось, что он попытался проглотить гриб не жуя и поперхнулся. Закашлялся, изо рта полетели брызги, лицо покраснело. Алла вскочила и испуганно заколотила ладошками по его спине. Евгений перестал кашлять, но легче ему не стало – он явно задыхался. Лицо было уже не красным, а багровым, пальцы вцепились в воротник рубашки.

– Ты… ты… – прохрипел он вытаращив страшные, налившиеся кровью глаза на Вику, – ты…