– Поняла, – не слишком уверенно согласилась я, решив, что если что и упустила, то разберусь по ходу дела.

Игроки, даже на мой непросвещенный взгляд, находились в разных весовых категориях – Евгений играл намного лучше. Пусть по одному, пусть не подряд, но он сделал уже четыре результативных удара, в то время, как у Николая белые шары продолжали бестолково кататься по зеленому сукну. Но, по крайне мере, эта пара свою партию сыграла быстро. На смену Николаю, который сумел закатить в лузу только один шар, да и тот, случайно, вышел дядя Саня. Игра сразу замедлилась. Дядя Саня выхаживал вокруг стола, внимательно вглядываясь в расстановку шаров, приседал, примеривался кием и не бил. Качал головой и продолжал искать удобную позицию. В результате, у Евгения сдали нервы: он начал лупить изо всей силы, куда попало и проиграл. После этого к столу вышел Борис. Оказалось, что у него довольно неплохо получается. Он чуть даже не сделал пресловутую серию – забил шесть шаров подряд. Дядя Саня, действуя аккуратно и неторопливо, забил пять, после чего ошибся. Борька, не задерживаясь, быстренько закатил еще два шара и выиграл. Алла тронула меня за плечо:

– Ты играешь?

– Что ты! Я и смотрю-то в первый раз в жизни!

– Значит, теперь моя очередь! – поскольку Вику, сидящую справа от нее, девушка спрашивать не стала, я сделала несложный и очень логичный вывод, что та в бильярд не играет. Алла выпорхнула к столу и отсалютовала Борису кием. – Может, уступишь мне разбой?

– Тебе? – усмехнулся Борис. – Обойдешься.

Когда Аллочка поднялась со своего места, мне стало хорошо видно Вику. Не то, чтобы я собиралась особенно внимательно ее рассматривать, но уж очень бледным, очень встревоженным, было ее лицо. Девушка просто излучала беспокойство. Перегнувшись через пустое Аллочкино кресло, я тихо спросила:

– Вика, что-нибудь случилось?

– А? – нервно дернулась она. – Нет, все в порядке. Просто… просто у меня голова болит. Давление, наверное.

– Поднялось или упало? – сочувственно спросила я. Давление – это в школе почти профессиональная болезнь. У пожилых учителей, чаще всего, повышенное, у молодых – наоборот, пониженное. Одно удовольствие другого стоит.

– Поднялось, упало, какая разница? – бросила на меня раздраженный взгляд Вика. – Скажи лучше, ты не видела, когда Лайза ушла?

– А она ушла? – удивилась я и оглядела комнату. Черноволосая красотка, действительно, отсутствовала. Странно. Я, конечно, специально за ней не следила, но тем не менее, должна была заметить ее продвижение от окна к двери. Почему-то я почувствовала себя виноватой, словно мне кто поручал контролировать поведение и местоположение Лайзы. – Совсем не обратила внимания.

– …, – отвернувшись от меня, негромко процедила Вика.

Я понимала, что это относится не ко мне, а к столь виртуозно испарившейся Лайзе, но все равно поморщилась. Да-да, я знаю, что мат – это уже давно русский разговорный язык, что ходят упорные слухи о включении наиболее употребительных выражений в школьную программу, но меня все это не касается. Извините за воспитание, но ни в моей семье, ни в кругу моих близких друзей, матом не ругаются. Обходимся как-то, и ничего, слов хватает. Причем я не ханжа, я понимаю, что в экстремальные моменты даже у самого приличного человека может вырваться смачное словечко: если, допустим, с лестницы придется свалиться или молотком по пальцу шарахнуть. Но материться между делом, просто так, чтобы падежи лучше вязались – это не для меня. Хотя, если быть объективной – я украдкой покосилась на Вику – похоже, для нее это исчезновение Лайзы, явилось событием именно из разряда «молотком по пальцу». Ну что ж, меня это, в любом случае, не касается, это их, подружек, внутренние разборки.

Я откинулась на спинку своего кресла и сосредоточилась на игре. Борис снова забил шесть шаров подряд – похоже это был его предел. Седьмой, докатившись до самой лузы и покачавшись секунду на краю, решил, все-таки, остаться на столе.

– Вот черт! Надо же такую подставу оставить!

– Спасибо, – мило улыбнулась Аллочка и шар влетел в лузу. – Извини.

За следующие две минуты она, легко двигаясь вокруг стола, закатила еще четыре шара, а потом ошиблась. Борька обрадовался, кинулся к столу, но тоже промахнулся. Алла усмехнулась и точным ударом сравняла счет. Седьмой шар она выбирала почти так же долго, как дядя Саня. Прицелилась к одному, надула губки и, покачав головой, перешла к другому, потом к третьему. Наконец, ударила, да так резко, что шар подлетел к лузе, но не упал в нее, а отскочил в сторону, ударился о борт, теряя скорость перекатился через весь стол, уже на излете добрался до дальней лузы, задержался на мгновение на краю и, прежде чем Борис облегченно выдохнул, свалился вниз.

– Надо же, какой дурак упал! – позавидовал Борька.

– Кому дурак, а кому красавец, – сверкнула глазами Алла и, почти не целясь, ткнула кончиком кия один из шаров. Он послушно, без затей, прокатился по сукну и оказался в лузе. – Партия! Кто еще разок со мной, мальчики?

Николай отказался играть сразу и, судя по тому, что я уже видела, правильно сделал. Впрочем, и более уверенные в своих силах Евгений и дядя Саня, выглядели рядом с ней довольно бледно. В первой партии, Алла просто не подпустила Евгения к столу, начав игру и забив восемью точными ударами, восемь шаров. Сделала партию «с кия», как пояснил мне Борька. Во второй, Евгению удалось закатить пару шаров – но и только. Дядю Саню она разгромила не менее впечатляюще. После чего, изящно оперлась на кий и зевнула:

– Скучно с вами, мальчики. Пойду я, пожалуй.

– Как это, «пойду»? – встрепенулся Борис. – А я? А со мной сыграть еще разок?

– В другой раз, Боря. Правда, надоело, – Алла положила кий на стол. – А ты, Женечка, не заигрывайся. Поздно уже, спать пора.

– Собралась уходить, так иди, – неожиданно грубо ответил он.

Аллочка дернула плечиком, одарила его далеко не нежным взглядом и проплыла к выходу из комнаты, Уже на пороге, обернулась, послала всем воздушный поцелуй: – Спокойной ночи!

– …, – повторила Вика. Сейчас это прозвучало не так зло, она не ругалась, скорее просто констатировала факт. Надо же, какие чудесные, дружеские взаимоотношения между девушками в этой маленькой компании!

– Сыграй со мной, – предложил Борису Евгений.

Судя по кислой Борькиной физиономии, он вовсе не сгорал от желания покатать шары с Евгением, но кий взял.

– Только имей в виду, – предупредил он, – держи рот закрытым. Начнешь болтать, я за себя не ручаюсь.

– Кто будет болтать? Я буду болтать? – ненатурально изумился Евгений. – О чем ты, брат? Да я вообще, нем, как рыба. Молчание – вот мое второе имя! – играя на публику, он обернулся к креслам и театрально прижал руки к сердцу. – Не верите?

Я осторожно покосилась направо. Николай хмурился, кусая губы, Вика опустила голову и на Евгения вовсе не смотрела. Дядя Саня, наоборот, не сводил с него взгляд, но физиономия у него была абсолютно лишена какого-либо выражения. Думаю, что примерно так же (по крайне мере я очень старалась), выглядела и моя.