– Я их не рассматривала.

– А что делали?

– Просто сидела на диване. У меня была с собой книга. Я её читала.

– Но вы оставались в комнате одна или с вами постоянно находился кто-то из прислуги?

– Оставалась и одна… ненадолго.

«Послушайте, ведь, если бы я действительно оказалась убийцей, то не поступила бы так опрометчиво! – хотелось воскликнуть ей, чтобы убедить мужчину в собственной невиновности. – Не стала бы рассказывать, что навещала Финнеаса. Подкупила бы слуг, чтобы и они умолчали о моих к нему визитах».

Но Летти молчала.

– Вам никто не встретился? Может быть, возле дома, на улице? Попытайтесь вспомнить, пожалуйста!

– Увы, я не смотрела по сторонам.

– Ещё один вопрос. Вам что-нибудь говорит название настойка чилибухи? Возможно, вам или кому-то из ваших знакомых её выписывал врач?

– Нет, мне это название ни о чём не говорит, – пожала она плечами в ответ.

– Что ж, альда Мортон, я учту ваши показания. Надеюсь, они чистосердечные, – пробормотал господин Альберран. – А теперь мне пора. Уверен, мы ещё увидимся с вами. И… пожалуй, вам в самом деле лучше будет подыскать адвоката, – добавил он, глядя на неё так, что ещё больше стало не по себе.

– Благодарю вас. Обязательно последую вашему совету. Горничная вас проводит.

Когда он вышел из комнаты, Летиция вздохнула. Наконец-то она наедине с собой. Но длинный день пока не закончился.

Предстояло кое-что ещё.

Несмотря на то, что в академии Летти стала лучшей ученицей, отец не слишком-то гордился её успехами в магии. Для него на первом месте оставалась чайная империя, к тому же он даже допустить не мог, чтобы дочь работала где-то ещё. И тогда ей ничего не оставалось, кроме как найти приложение своим способностям в семейном деле.

Летиция умела сделать чай вкуснее, внести в него особенную нотку, но не только. Она знала, что нужно добавить туда, чтобы сделать собеседника немного разговорчивее или заставить его успокоиться, ничем ему этим не навредив. Кроме того, она научилась тому, что собиралась сделать сейчас.

Взяв в руки ещё тёплую чашку, из которой пил облепиховый чай Стефан Альберран, Летти закрыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Прочесть таким образом мысли человека, губы которого прикасались к стеклу, так бы не получилось, но ей удалось почувствовать его настроение, тень переживаемых им в настоящее время эмоций на том особом уровне вкусов, на котором она воспринимала их. Заинтересованность, жгучая, как острый перец, что растёт в колониях, смятение, похожее на крахмальный кисель, лимонная кислинка раздражения, а ещё… напоминающая пряный вкус кардамона едва распустившаяся влюблённость… влечение?

Летиция ошеломлённо выпустила из ладоней чашку, едва не уронив её на пол. Подумать только! Представитель Службы Правопорядка испытывал нежные чувства! Но к кому? Неужели?..

«Не может быть! – сказала себе Летти. – Просто думал о другой девушке, расспрашивая меня. Просто немного отвлёкся от работы. Самое простое объяснение. Не мог же он…»

Резко развернувшись и не позволив себе додумать пугающую мысль до конца, она отправилась в спальню.

***

Стефан Альберран ехал обратно в город. Перед глазами стояло лицо Летиции Мортон в тот момент, когда она говорила, что находилась в доме жениха незадолго до того, как он отравился. Вернее, был отравлен кем-то, кто желал ему зла.

Но альда Мортон… Её прямой взгляд, под которым он терялся, как зелёный юнец, изящные ладони – их так и хотелось взять в свои, успокаивая и согревая. Кто поддерживает эту девушку сейчас? Ведь она совсем одна. У неё нет родителей, нет ни братьев, ни сестёр, а с родственниками по отцу, похоже, отношения натянутые.

То, что Летиция навещала Финнеаса Броктонвуда в вечер его гибели, плохо для неё, очень плохо. Ведь так легко повесить клеймо убийцы на невесту, которая каким-то образом могла узнать, что человек, за которого она собиралась выйти замуж, вовсю развлекался с другой. Или же имелся и иной мотив? Ведь она так спокойна… Её глаза выглядели сухими и совсем не красными, не похоже, что она проливала слёзы по жениху.

Но Стефан не слишком-то хорошо разбирался в девичьих чувствах. В детстве куда больше времени посвящал книгам, чем наблюдениям за девчонками, после все усилия и всё время вкладывал в учёбу, чтобы получить работу в Службе Правопорядка. Мечтал нести справедливость и наказывать преступивших закон. Возможно, будь у него сестра, лучше бы понимал девушек, однако он был единственным ребёнком в семье. Здоровье матери не позволяло завести ещё детей.

Казино на освещённой вечерними огнями небольшой площади Ардэр пряталось за невзрачной дверью. Никаких ярких вывесок. Все и без того знали, что там находится.

Альберрана пропустили сразу, едва он предъявил документ на входе. Представление ещё не началось. Мрачный верзила-охранник с подбитым глазом показал ему, как пройти в гримёрку артисток.

Стефан постучал и, не получив ответа, вошёл. На него тут же с любопытством уставились женщины, которые привычно готовились выйти и танцевать перед завсегдатаями. Их затянутые в корсеты фигуры напоминали песочные часы, а юбки оказались куда короче, чем полагалось носить приличным дамам. Впрочем, на некоторых не было даже юбок. Их самих, судя по всему, это ничуть не смущало.

– Где я могу найти Шанталь? – осведомился Альберран, не зная, куда ему смотреть, чтобы не наткнуться взглядом на полуобнажённые тела танцовщиц.

– Я здесь.

Она уже переоделась к выходу на сцену – в белый вышитый бисером наряд, который не скрывал соблазнительных изгибов и подчёркивал смуглость кожи. Среди женщин королевства в моду не так давно вошла бледность, но Стефан не сомневался, что мужчинам гораздо больше нравилось смотреть на лица, не покрытые толстым слоем белил. А ещё – по фотографии это казалось не слишком очевидным – он понял, что девушка принадлежала к уроженкам колоний. Приехала из Хинду? Или из других жарких стран, солнце которых щедро дарит свой свет, делая кожу такой золотистой?

– Мне нужно встретиться с вами после выступления.

– А денег-то хватит? – Шанталь смерила его оценивающим взглядом. Её товарки захихикали.

– Вы меня не так поняли, – нахмурился Альберран. – Всего лишь для разговора. Я из Службы Правопорядка и…

– Я плачу налоги! – тут же ощетинилась танцовщица.

– Не сомневаюсь. Но дело в другом. Мне необходимо поговорить с вами про Финнеаса Броктонвуда.

– Что с ним? Он… попал в тюрьму? – обеспокоенно спросила она. – Хорошо, я отвечу на ваши вопросы, но только когда закончу работу, а пока можете пройти в зал и посмотреть.

Стефан так и сделал. Чувствуя некоторую неловкость, уселся за свободный столик и попросил принести воды. Промочив горло, огляделся, отметив алый бархатный занавес, скрывавший сцену, фривольное платье официантки и полные сладострастного предвкушения лица мужчин, ожидавших начала представления.