Захватив с собой пленённых солдат, Никифорова приказала им:

— Идёмте в ваш полк. Какой пароль сегодня?

— Джанкой, — промямлил Фёдор. — Токо как ты? Ты ж баба ,а там...

— Отзываться будешь ты. Понял?

— Понял. Но меня ж за это потом...

— Потом ты поедешь домой, дурак...

В предместье, где квартировал полк, они вошли, когда орали уже третьи петухи.

Дежурного в проходной черногвардейцы скрутили мигом. И пароль не понадобился. Никифорова решительно направилась к казарме, вынула наган. Дневальный, заслыша скрип открывающейся двери, вскочил с табуретки, видимо, ожидая появления офицера, но в следующее мгновение увидел направленный на него наган.

— Не шуми, солдат, если жить хочешь, — сказала Мария. — Кто есть из офицеров?

— Токо хвельдхвебель, — прошептал испуганно солдат.

— Где?

— Вон, в каптёрке они. Уже одеваются к подъёму.

Мария не успела и двух шагов сделать к каптёрке, как на пороге возник усатый фельдфебель.

— Э-та што-оо...

Только и успел он сказать, как грохнул выстрел и фельдфебель упал замертво.

На нарах сразу вскочили разбуженные выстрелом солдаты, и Никифорова громко и чётко крикнула:

— Товарищи солдаты, слушайте важное сообщение. Генерал Корнилов поднял мятеж и двинул армию на Петроград, чтобы задушить революцию. Мы, анархисты, призываем вас стать на её защиту. У вас есть полковой комитет?

— Есть, — отозвался солдат с верхних нар.

— Давайте ко мне, товарищ.

Солдат соскочил с нар, подошёл к Марии:

— Рядовой Назаров.

— Вы председатель? — спросила Мария.

— Нет. Председатель во второй роте, Карпов.

— Ступайте немедленно к нему, выстраивайте полк.

— А чей это приказ?

— Это приказ Комитета по защите революции. К нам поступило сообщение, что ваши командиры тоже хотят устроить переворот.

— Переворот? Мать честная! Н-ничего себе.

— Так что дуй, Назаров, к Карпову, стройте полк. Да постарайтесь взять под караул комполка и офицеров. Да быстрей, быстрей.

— Командир полка живёт за территорией.

— Пошлите людей для ареста.

— Эй, Марьин, — закричал Назаров солдату. — Быстрей к Карпову. Офицерье худое умыслили.

Новость об офицерском заговоре, на ходу придуманная Никифоровой, весьма ей понравилась: «Теперь дело пойдёт». Мария сразу же почувствовала себя ещё увереннее, обернулась к своим черногвардейцам, предупредила:

— На митинге следите за массой, кто вздумает поднять оружие, реагируйте мгновенно. Ясно?

К тому времени, когда полк построился на плацу, все уже знали о «худом умысле офицерья». Никифорова вышла перед строем в сопровождении двух черногвардейцев. Там уже находился полковой солдатский комитет. Мария среди них увидела высокого, плечистого солдата и догадалась, что это и есть председатель. Подошла, протянула ему руку:

— Здравствуйте, товарищ Карпов.

— Здравствуйте, товарищ...

— Мария, — подсказала Никифорова и сразу же повернулась к полку: — Товарищи солдаты, тревожная весть пришла из Петрограда, генералы и офицеры подняли мятеж против революции, хотят вернуть старые порядки, хотят снова мордовать вас, как это было при царе.

Мария почувствовала, как начал стихать полк: «Ага-а, дошло».

— Во всех городах необъятной России созданы Комитеты защиты революции, есть такой комитет и в нашем уезде. И сейчас подымается могучая рабоче-крестьянская и солдатская рука, чтобы раздавить нечисть, спасти революцию. Смерть контрреволюционерам! — во весь голос выкрикнула Мария.

Полк зашумел: «Смерь, смерть!» Мария обернулась к Карпову:

— Давай сюда командира полка.

— Он ускакал.

— Бежал? Эх, раззявы. Хоть кого-то взяли?

— Взяли комбата и ротных.

— Где они?

— В штабе под арестом.

— Обезоружили?

— Так точно.

— Товарищи солдаты, поскольку ваш полк в лице ваших командиров предал дело революции, то он по решению Комитета подлежит роспуску.

— Как? Как? — послышалось со всех сторон.

— Атак, товарищи, все распускаются по домам. Ступайте... Поднялся такой шум, что забил голос Марии: «По домам! Ура, братцы!

Ура Комитету!» Марии пришлось поднять руку, прося тишины. Для большинства это была слишком радостная весть: их готовили к фронту, а тут сразу домой.

— Но, товарищи, — продолжала Мария, — перед уходом вы должны сдать оружие. Это казённое имущество.

— А кто не сдаст? — крикнули из строя.

— Кто не сдаст? Тут же будет зачислен в наш гвардейский отряд.

— У-у-у, — пронеслось по рядам скептическое.

И Мария поняла, что продолжить и далее службу вряд ли кто решится:

— Товарищ Карпов, надеюсь, полковой комитет проследит, чтоб винтовки сдали все.

— Да, товарищ Мария.

— А товарищ Назаров проводит нас в штаб, где сидят арестованные офицеры.

— Я готов, — сказал Назаров и повёл Марию и её спутников к штабу. Мария сказала им негромко:

— Как начну, поддержите.

— Хорошо, — отвечали те, незаметно расстёгивая кобуры.

На входе в штаб стояли два солдата с винтовками.

— Где арестованные? — спросила Мария.

— Вон. В кабинете командира полка.

— Товарищ Назаров, вы побудьте здесь. Мы сами поговорим.

Едва Мария со спутниками исчезла за толстой обитой кожей дверью, Назаров сообщил караульщикам:

— Братцы, ура, полк распущен.

— Как? — удивились те.

— Атак...

В это время в кабинете захлопали выстрелы. Назаров побледнел, кинулся к двери, но она сама распахнулась, на пороге появилась Мария. Засовывая наган в кобуру, спросила:

— Что случились, Назаров? Почему бледен?

— Но как же? Но они же... это же...

— Правильно. Они собирались убрать вас, а мы их опередили. Скажи спасибо, дурачок. Полка-то больше нет.

Два десятка вооружённых анархистов во главе с Махно прискакали на усадьбу помещика Кассена. Увидев их, работники разбежались, попрятались в сараях и дворовых постройках. На высоком крыльце большого дома появился старик — сам помещик. Он без тени страха наблюдал за прибывшими, не скрывая своего презрения.

Махно, спешившись, в сопровождении своих адъютантов Лепетченко и Лютого направился к крыльцу. Подойдя, поздоровался: