– Это все выясняет следствие в Саудовской Аравии, – сказал «маленький капитан». – Я был бы не против туда съездить, чтобы помочь следствию по возможности выполнить и задачу, поставленную перед личным составом нашим руководством. – Пулат слегка поклонился в сторону Басаргина.

– Ну уж, нет! Без меня тебя тоже арестуют и в чем-нибудь обвинят, – категорично заявил Ангел. – Ты выглядишь слишком подозрительно. Если ехать, так вдвоем.

– Почему же я выгляжу подозрительно, скажи мне, добрый человек? – «маленький капитан» искренне удивился.

– Очень интересуешься всякой проходящей мимо женщиной. А там, где господствует чадра, подобное никогда не поощрялось и не поощряется.

– Мужики… Вы же не коммерсанты, чтобы ездить в Саудовскую Аравию. Туда народ только за дешевым товаром гоняет, – рассудил Доктор Смерть. – Вы на месте проводите следственные мероприятия. Хотя бы для того, чтобы снять обвинения с соотечественников. А если повезет, никто не будет вас осуждать, когда вы поймаете этого Алимхана.

– А что наш командир скажет относительно необходимости и возможности такой поездки? – поинтересовался Сохатый, так и не притронувшийся к кофе. Он кофе всегда предпочитал пить холодным или хотя бы слегка остывшим.

Вопрос вывел Басаргина из задумчивости.

– Командир не видит в этом необходимости, следовательно ничего не скажет о возможности. Там работает бюро нашей организации, и у нас нет оснований говорить, будто они не справляются с поставленными задачами. А у нас задача чуть-чуть другая.

– Какая? – спросил Зураб из своего любимого угла.

– Доктор сейчас запросит все подробнейшие данные на документы убитого. Все. Вплоть до анализа бумаги. Пусть постараются выжать из этого, что можно.

– Я запрошу, – согласился Доктор Смерть, но, слушая командира, сразу отправлять запрос не стал, ожидая продолжения.

– И нам необходимо отследить, откуда у них «ноги выросли». То есть Зурабу придется выехать в Чечню, потому как естественно предположить, что документы делались там, поскольку там основная среда обитания братьев Кашаевых. Задача простая – выяснить не только, где и каким путем эти документы были сделаны, но и прояснить, что за человек под ними жил. Это может дать какой-то след в поисках самого Алимхана Абдуловича, и мы имеем возможность помочь саудовскому следствию таким образом.

Басаргин выдержал паузу и для этого прошелся по кабинету от двери до окна и обратно. Любимое его занятие во время раздумий.

– Тут прозвучала фраза про «потерявшего лицо»…

– Ты же это и сказал, – уточнил Тобако.

– Может быть… Я думаю, что мы наблюдаем один из признаков близкого завершения боевой и террористической карьеры братьев Кашаевых. Старший примет участие в мероприятии чуть позже. То есть и он «потеряет» свое лицо. И обретет новое. Неузнаваемое для правосудия… Доктор, в дополнение к предыдущему, отправь запрос о контроле за клиниками пластической хирургии. Может быть, есть там что-то, что может нас заинтересовать…

– Такой контроль осуществляется не Интерполом, а Министерствами внутренних дел каждой страны, – сказал Доктор. – Я, к сожалению, не имею возможности отправить им всем запросы…

– Я знаю, – согласился Басаргин. – Министерства внутренних дел осуществляют контроль только по документам. Но Интерпол осуществляет такой же контроль негласно, в том числе и за частными клиниками. И даже имеет базу данных на врачей, имеющих склонность работать подпольно. Это я знаю точно.

– А нам что делать? – спросил Ангел.

– А всем остальным искать связи и пути для проверки всех неординарных случаев в клиниках на территории бывшего Советского Союза.

– Ты предполагаешь, что Алимхан Кашаев сменил внешность, и для полного своего исчезновения подготовил убийство двойника?

– Опыт нацистских преступников… Тщательно просчитанный и опробованный во множестве вариантов… Это изучалось в высшей школе КГБ, которую Алимхан Абдулович заканчивал, как и я, в свое время. Он должен хорошо помнить, как убираются следы и как эти следы ищутся, как пустить поисковиков по ложному следу, и как отличить ложный след от настоящего. Такая школа остается в человеке на всю жизнь. И потому младший Кашаев ни в коем случае не удовлетворится простой сменой документов, потому что отлично знает, насколько это слабое прикрытие. К тому же, если его личность и внешность мало известны в широких кругах, этого нельзя сказать о его одиозном брате, а Алимхан Абдулович, я думаю, одновременно прокладывает дорогу и для брата. При этом можно предвидеть, какие шаги Алимхан Абдулович предпримет, чтобы существовать с новым лицом совсем неплохо и, естественно, безбедно. Если это кому-то кроме меня интересно, я могу разжевать ситуацию и положить любопытному в рот…

Басаргин оглядел своих сотрудников.

– Продолжай, мы с удовольствием послушаем умного человека, – милостиво разрешил Доктор Смерть.

– Так вот, я не думаю, что братья Кашаевы, так долго занимаясь не только террористической деятельностью, но, между делом, и банальным бандитским промыслом, тратили все захваченные средства на свою так называемую борьбу. Пусть она и считается трижды священной. Они, несомненно, не забывали о своем кармане, то бишь, о своем банковском счете.

– Данные об этом есть обширные, – подал голос из угла Зураб, лучше других знающий обстановку в республике. – Кашаев много раз пытался взять под свой контроль всю подпитку от международных террористических центров, и по этому поводу до сих пор воюет время от времени с другим полевым командиром – Тахиром Дуташевым, который стремится к тому же. В общей сложности, по неофициальным подсчетам, через руки Зелимхана Кашаева прошло около ста миллионов долларов. Все они были выделены целевым назначением, но далеко не все были потрачены так, как это писалось в его отчетах, и Зелимхану не однажды предъявлялись по этому поводу претензии. Вообще у Кашаева есть характерная черта в работе. Отправляя группу на серьезный террористический акт, он уже списывает ее «в расход». Часто и задача ставится такая, и даже условия создаются такие, что группа в результате гибнет. Не погибнув, она не может выполнить задание. Естественно, за частичный результат вознаграждения никакого быть не может. И потому террористы вынужденно рискуют. Обычно, по условиям договора, в случае гибели исполнителя, вознаграждение получают его родственники, которые определяются заранее. Зелимхан выплачивал вознаграждение родственникам. Но очень оригинально. Если разговор шел, к примеру, о двух-трех или четырех тысячах долларов, то он выплачивал родственникам две-три или четыре тысячи рублей. И всегда долго тянул с выплатой сумм тем исполнителям, которые остались живы. Ему, похоже, физически больно расставаться с деньгами, которые уже попали в его руки. Даже с чужими. Я помню, как ходили слухи, что он эти суммы просто «прокручивает», удваивая и утраивая, чтобы и самому не остаться ни с чем. И даже искали, где такие суммы можно быстро обернуть в Чечне, чтобы ухватить Кашаева за «хвост». Есть подозрения, что деньги вкладывались в наркотики. Это самый быстрый и самый верный способ. Да и сам Зелимхан не однажды заявлял, что наводнит Россию наркотиками, чтобы дети русских вымерли, оставив престарелых матерей и отцов плакать на их могилах.