дело ограничивалось разговорами в милиции? Или чем посерьезнее?

- В 22-м? У лейтенанта Зяблова? - Калядин зло взглянул. - Вы считаете это важным? Сегодня?!

Денисов, оставив вопрос без ответа, продолжил:

- Эта приблатненность, татуировки… Уголовный душок. От кого?

- Извините. - Калядин быстро взял себя в руки. - Никому не нравится, когда видишь, что тебя хотят загнать в угол. От него и шло! От Марсана! Он этим бравировал! А наша отчужденность началась раньше. Три года его вообще не было в Москве. За это время многое изменилось… Кстати, в январе он поздравил меня с днем рождения. И тоже по телефону.

- Но отношения нормальные?

- С Юликом? - Денисов почувствовал замешательство в словах Калядина. - Абсолютно!

- Как вы считаете, к кому Марсанов мог ехать в ту ночь? Кто из ваших живет по этому ходу?

- Вы имеете в виду Клайна?

- На вечере он не был.

- Болеет. Но к нему бы Марсанов не поехал.

- Почему?

- Марсанов, как я объяснял, он был хулиганистый. Хоть и нехорошо о мертвом. Дерзкий. Мог ввязаться в драку, пустить в ход кулаки.

Денисов внимательно слушал.

- Коротко стригся, будто только из камеры… А Клайн мягкий, рассудительный… Я должен объяснить, почему Марсанов перестал бывать у меня. Тоже с этим связано. И с родителями.

- С вашими?

- Да. А было так. Как-то в день моего рождения - звонок в дверь. Марсан! С сомнительной компанией. Всех шокировало, особенно мать. Где уж он с ними схлестнулся, не знаю. В одном, помню, было что-то просто страшное. Громила! Двухметрового роста. Он обвел глазами квартиру, балконную дверь…

Денисов не перебивал.

- Хотелось убрать серебро, хрусталь. И вообще немедленно поставить квартиру на охранную сигнализацию… Что, кстати, мы сразу и сделали. - Калядин улыбнулся.

- Давно это было?

- Марсан еще работал в Шарье.

- Так и не знаете, кто с ним был?

- Не сказал. Видимо, его предупредили. На другой день позвонил, просил извинить. С тех пор не появлялся, - закончил Калядин вполне благожелательно. - И между прочим, напрасно. Родители не вспоминали об этом ни разу. Мать даже сетовала на то, что Юлик не ходит. Это по поводу уголовного привкус а…

- Громила? - переспросил Кравцов, он звонил из автомата откуда-то с территории 22-го. - Двухметрового роста? Это Назаров, бывший боксер. Кстати, недавно освободился. С ним второй - не менее приятный. Игнатьев знает его, я постараюсь собрать сведения сегодня же…

Денисов достал из сейфа копию акта судебно-медицинской экспертизы, быстро просмотрел: «На левой стопе татуировка: «Шли к Любимой», на правой «А потом к Хозяину»…

Начальные буквы обоих предложений, а также в словах «Любимой» и «Хозяину» были заглавными, уголовник вряд ли бы придал значение правописанию.

«Марсанов играл во флибустьера… - подумал Денисов. - И беда, если настоящий уголовник вроде Назарова принял его не за того, кем он был».

- Свяжись с 22-м… - Дежурный продиктовал телефон. - Срочно.

Денисов набрал номер, трубку снял Игнатьев.

- Записывай. Второй, которым вы интересуетесь. По прописке он значится прибывшим из Галича. Галичанин. Но, вообще, москвич… был дважды судим. Последний раз попал под амнистию. Снова судим. Вернулся. Долго не прописывали. Общественность заступилась. Мать у него производственница, всю жизнь отдала фабрике, инвалид. Прописали. Фамилия его - Шална. Шална Евгений Сергеевич. Он, безусловно, опаснее Назарова…

Неожиданности на том не кончились. Когда Денисов рассказал обо всем Королевскому, тот сообщил новость:

- Запонка, которую ты подобрал на месте происшествия… Она не Марсанова. Сестра погибшего ее не опознала.

- Чужая?!

- Ну да! Неизвестно чья…

Денисову показалось, что следователь прокуратуры недооценил улику:

«Запонка характерная… Это очень важно!»

- Идете на вечер воспоминаний? - поинтересовался Королевский.

- Надо пойти. - Денисов взял со стола приглашение. Процитировал: - «По поручению сокурсников…» - заглянул в середину. - «Приглашаем принять участие в товарищеском ужине, посвященном его памяти. С уважением. Мигалатьева, Мигалатьев…» Десять подписей.

Он спустился в дежурку.

- Что-нибудь есть для меня?

Дежурный протянул папку с ориентировками. - С Северной дороги. Вот. «Материалами в отношении Марсанова не располагаем. Начальник линейного отделения Шарья Смирнов».

- А у меня телеграмма в Бухару. Весьма срочная. Молния. О дополнительном допросе Истамова. Слышал ли он от Марсанова эти фамилии и клички… - В телеграмме Денисов

перечислил все окружение погибшего: Святой, Шална, Клайн, Боксер, Назаров…

- Вот вы все где…

В дежурку ввалился оперуполномоченный Игорь Бессонов с Белорусского - высоченный, грузный; как и его друг Кравцов, тоже мастер спорта, в кроссовках и джинсовой паре.

- По шкурному вопросу. - Бессонов подал каждому мясистую, величиной с лыжный ботинок лапу. - Насчет билетов… В кассе нет, а мне тещу с дочкой отправлять. Поможешь? - Каким-то чутьем он понял, что Денисову не до него, обращался к дежурному. - Рассчитываю на твою помощь, командир.

- Командирами, Бессонов, - осторожно заметил дежурный, - во времена Диккенса всех походя величали кучера почтовых дилижансов. Известно?

- Возможно. - Бессонов выждал. - А как насчет билетов? - «Шкурный вопрос» - это из «Курсовых записок начальника сыскного отдела Кельцы». Сабодаш нашел. Издана в начале века.

Бессонов покачал головой:

- Ты тонкий мужик. Даешь понять, что теща, возможно, останется еще на сутки? Что же будет? А, между прочим, я задействован в вашу группу захвата…

Пока они препирались, Денисов подошел к пульту, набрал номер:

- Адресное? Проверьте, пожалуйста, Клайн. Константин, Леонид…

Дежурная подключила его к секции, там трубку снять не спешили. Наконец послышался щелчок.

- Откуда? На кого?

- Клайн! - Он присовокупил наименование отдела, пароль. Записываю… - Установочные данные Клайна были не так уж важны. - Какая дата рождения? Октябрь? Десятое?! Спасибо.

«Марсанов погиб в день рождения Клайна!…»

- Телекс! Тебе телекс! - крикнул дежурный. Маленькая аппаратная наполнилась стуком, казалось, в

пустом цеху работает один-единственный станок. Денисов подхватил прыгающий над кареткой бланк, быстро начал читать.

- «Истамову были предложены следующие фамилии… - Бухарский оперуполномоченный перечислил все, что фигурировало в телеграмме Денисова. - Истамов уверенно и сразу указал на фамилию Шална, которую он принял за кличку. Именно ее Истамов и слышал от погибшего…»

Денисов дозвонился до следователя прокуратуры. Несмотря на поздний час, Королевский был у себя. Вскоре к их переговорам подключился Бахметьев. Доложили генералу, мероприятия требовали иного уровня. Вскоре поступило распоряжение:

- На рассвете будут взяты под наблюдение Шална и его друг Назаров. В оперативную группу войдут сотрудники 22-го отделения милиции, по месту жительства Шалны. Для координации к ним подключается оперуполномоченный Кравцов…

- Должен ли Денисов принять приглашение сокурсников погибшего? - уточнил Бахметьев.

- Идти в ресторан? Обязательно. У кого-то из тех, кто сидел с Марсановым за столом, должна быть связь с Шалной и его дружком. Но Денисова следует усилить.

- С ним поедет дежурный - капитан Сабодаш. И еще двое.

Швейцар заспешил, резко подал дверь на себя:

- Шестой кабинет, второй этаж.

На секунду Денисов глянул назад. Вдоль тротуара, не задерживаясь, шли люди. Из оперативной группы, наблюдавшей за Шалной, у ресторана никого не было. Денисов знал, что все они с самого утра