этим. Я могу быть хорошим другом, если тебе это нужно или ты хочешь этого. Я могу сделать…

— Хватит болтать.

Его резкий тон был неожиданным и быстро заставил меня замолчать.

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — спросил он, положив руки на стойку и наклонившись ко мне.

Я откинулась назад.

— Я не собираюсь разводиться с тобой, Джек. — Я опустила голову и испустила долгий вздох. — Прости, я не могу. Я ненавижу себя за эти слова, но я доставлю тебе неприятности. — Боже, как угрозы, это звучало довольно слабо даже для моих собственных ушей.

Он несколько раз моргнул, и я подумала, что, возможно, моя угроза сработала.

— Ты доставишь мне неприятности, — повторил он отстраненным тоном, и я закрыла глаза в знак поражения. Он не купился на это. Если кто-то из нас и собирался создать проблемы другому, то это был бы он, делая мою жизнь невыносимой. У него была вся власть. — Просто из любопытства, что за неприятности ты хочешь мне доставить, Роуз? Что у тебя на уме?

Я подняла голову, чтобы посмотреть, не смеется ли он надо мной, но по его каменному лицу невозможно было ничего понять. Когда я не смогла дать ему ответ, он выпрямился и засунул руки в карманы.

— Если бы я планировал развестись с тобой, зачем бы я говорил то, что сказал Брайану? Я пришел сюда, чтобы спросить, почему твои вещи не у меня дома, почему ты до сих пор не переехала.

Ох.

— Я… что?

— Ты должна была переехать, когда меня не было. Ты этого не сделала. Даже если это не будет настоящим браком, мы единственные, кто это знает, и я бы хотел, чтобы так и оставалось. Из всего, что ты сказала, следует, что ты не хочешь развода. Если это так, то мы должны жить вместе. Конечно, ты могла бы догадаться об этом, особенно с появлением твоего двоюродного брата.

Это было совсем не то, что я ожидала услышать от него. Неужели я провела почти две недели, переживая по пустякам?

— Ты сказал, прежде чем выйти из машины… ты сказал, что мы не должны были этого делать, и не звонил и не связывался со мной в течение всего времени, пока тебя не было.

— И что?

Я нашла в себе силы немного разозлиться.

— И что я должна была подумать после этого замечания? Конечно, ты знал, что я подумаю, что ты сожалеешь о своем решении.

— И ты хотела выйти замуж в тот же день? — возразил он.

— Нет, но…

— Это не имеет значения. Разве Синтия не звонила тебе по поводу переезда в мою квартиру?

Мгновенно потеряв дар речи от его дерзости, я закрыла глаза и едва смогла поднять руку достаточно высоко, чтобы потереть переносицу.

— Мне никто не звонил.

— Это уже неважно. У меня есть работа, поэтому нам нужно сейчас уходить.

Встретившись с его глазами, я нахмурилась.

— Что значит «нам нужно сейчас уходить»?

— Я помогу тебе собрать несколько вещей из твоей квартиры, а потом мы вернемся ко мне. Все остальное ты сможешь получить позже.

Я нахмурилась еще стал сильнее, и покачала головой.

— Ты можешь уйти, если хочешь, но у меня тоже есть работа, как ты видишь, и я никуда не уйду, пока она не будет закончена.

Если он думал, что может приказывать мне только потому, что мы женаты, то он глубоко ошибается. Прежде чем он успел придумать что-то еще и разозлить меня еще больше, я повернулась к нему спиной и осторожно наклонилась, чтобы взять валик с краской, тихо морщась, стараясь не хныкать и не издавать никаких других звуков, хотя моя спина действительно убивала меня. Как только я взяла валик, я услышала позади себя какой-то шорох. Не думая об этом, потому что, по моему скромному мнению, если он хотел уйти, это было более чем приветствуется, я продолжила красить. Это было гораздо медленнее, чем раньше, но я выполняла работу, и, что более важно, не отступала.

Всего через несколько секунд его ладонь обхватила мое запястье и остановила мои движения. Я лишь на секунду почувствовала тепло его кожи, а потом оно исчезло.

Взяв у меня валик, он положил его обратно, а затем начал закатывать свои безупречно белые и очень дорогие рукава. Я всегда считала, что есть что-то неотразимое в том, чтобы смотреть, как мужчина закатывает рукава, а Джек Хоторн был настолько дотошным и скрупулезным в этом деле, что я не могла отвести взгляд.

— Что, по-твоему, ты делаешь? — спросила я, когда он, наконец, закончил и взялся за валик с краской.

Он бросил на меня короткий взгляд и начал красить.

— Очевидно, я помогаю тебе закончить то, что ты делала, чтобы мы могли быстрее убраться отсюда.

— Может быть, у меня есть другие дела, которые мне нужно закончить здесь.

— Тогда я помогу и с ними. — Я подумала, что это было нехарактерно мило с его стороны — раздражающе, но в некоторой степени мило.

— Мне не нужно… — Еще один быстрый взгляд с его стороны заставил слова застыть на моих губах.

— Ты выглядишь ужасно. — Он повернулся ко мне спиной, пока я в шоке смотрела на него. — Тебе не понравилось, как профессионалы покрасили ее? — спросил он.

Может быть, в конце концов, он не был таким уж милым, а просто старым добрым грубияном. Честно говоря, это замечание немного задело меня.

— Спасибо. Я изо всех сил старалась выглядеть сегодня ужасно — рада слышать, что это сработало. Хотя, если бы я знала, что ты придешь, я бы постаралась сильнее. И еще, о каких профессионалах ты говоришь? Я крашу это место сама.

Это признание принесло мне еще один неразборчивый взгляд, на этот раз более долгий.

— Почему?

— Потому что у меня есть бюджет, и я не могу тратить его на то, что легко могу сделать сама. Это плохо выглядит или что? — Я сузила глаза и посмотрела на стену более внимательно. — Ты все еще видишь этот чертов красный цвет?

Валик на пару секунд перестал двигаться, но потом продолжил красить.

— Нет. Учитывая, что ты покрасила ее сама, все выглядит нормально. Это единственная стена, которую ты будешь красить? — спросил он, его голос стал более жестким.

— Нет. Завтра я приступаю к остальной части этого места. Я собиралась нанести еще один слой зеленой краски и на этом закончить.

Я двинулась вперед, взяла маленькую кисточку и обмакнула ее в ведро с краской, которое стояло на конце стойки.

— Я займусь краями — так будет