– Очень остроумно, – огрызнулась Элизабет. – Между прочим, звонили вовсе не из администрации школы, – призналась она, – это была Сюзанна Хэнлон.

– Да что ты! Старушка Хэнлон Руки Прочь! И что ей надо? – удивленно спросила Джессика и подбоченилась.

– Джессика! – со смехом воскликнула Элизабет. – Как ты ее назвала?

Джессика хихикнула.

– Ребята ее так называют, – объяснила она, – это просто наказание какое-то. Все время собирается провести вечер в нашем клубе. Хотя откуда тебе знать. Ты же никогда не ходишь на наши собрания.

Сестры были членами «Пи Бета Альфа», женского клуба для узкого круга учениц школы в Ласковой Долине. Но Элизабет стала членом этого клуба, только уступив уговорам Джессики. Она считала его слишком замкнутым и скучным. В то время как Джессике он казался просто прекрасным.

– А почему ты говоришь, что она сплошное наказание? – спросила Элизабет, открывая холодильник и доставая оттуда пакет молока.

Джессика сморщила носик.

– Не знаю, – ответила она, немного подумав. – Понимаешь, она не то чтобы воображала, но все время ведет себя так, будто все на свете знает. Ты понимаешь, что я имею в виду? Что-то вроде всезнайки. Хотя ее родители довольно богаты… – заключила она.

Элизабет нахмурилась.

– Я просто пытаюсь понять… Да ничего, – засмеялась она, – не обращай внимания. Мне кажется, я узнаю Сюзанну гораздо ближе, чем хотелось бы. Она организует литературный вечер для «Почетного комитета» и, как я поняла из ее слов, ищет кого-нибудь, кто мог бы прочитать там свои произведения.

– Я с удовольствием прочитала бы самые интимные места из своего дневника, – предложила Джессика. – Это будет иметь большой успех.

Элизабет застонала.

– Не уверена, что это имеет какое-нибудь отношение к литературе, – сказала она, наливая себе стакан соку.

Несмотря на язвительный тон, Элизабет заинтересовалась Сюзанной Хэнлон. Девушка поразила ее своим высокомерием, даже отчужденностью. Может быть, участие в этом вечере даст возможность узнать ее поближе.

Но голова Элизабет была по-прежнему занята более серьезными проблемами. На следующий день они с Джессикой собирались встретиться с Брюсом и Николасом в доме Пэтменов. За это время Элизабет хотела придумать какой-нибудь план спасения Регины и ее родителей.

– Куда ты? – удивилась Джессика, глядя, как Элизабет взяла стакан с соком и направилась к двери.

– На улицу, – не оглядываясь, бросила Элизабет, с усилием открывая стеклянную дверь, ведущую во двор. У Элизабет голова шла кругом от всяких идей, и ей было лучше поразмышлять в одиночестве.

Регина, вздрогнув, открыла глаза.

– Я, должно быть, сплю, – сказала она вслух, провела рукой по лицу и села.

В комнате было темно, так что трудно сказать точно, сколько сейчас времени. Она случайно отключила электронный будильник, стоявший на ночном столике, и забыла поставить его заново.

Но не все ли равно, который теперь час? Глаза Регины наполнились слезами. Казалось, целая вечность прошла с тех пор, как она получила письмо от Брюса и близнецов. Она не сомневалась, что они как-нибудь смогут помочь. Но с тех пор от них не было никаких известий, и ею понемногу стало овладевать отчаяние.

Предыдущей ночью приезжал сообщник Клары, которого, как слышала Регина, она называла Филом. Они с ним заперлись в кабинете отца и о чем-то тихо разговаривали. Регина побоялась встать под дверью и подслушать. Было совершенно невыносимо сознавать, что обсуждаемое сейчас внизу может изменить всю ее жизнь.

Наконец Фил поднялся наверх.

– Мы хотим убедиться, до конца ли ты поняла, что от тебя требуется? – грубо спросил он. – Я не собираюсь ничего смягчать, многое зависит от тебя. Если ты сделаешь что-то не так или захочешь сыграть с нами шутку… Имей в виду, мы тебя предупредили, – добавил он.

Регина тупо уставилась в пол.

«Лучше убей меня прямо сейчас, – вертелось у нее в голове, – прекрати весь этот ужас здесь и сейчас».

Фил угрожающе на нее посмотрел.

– Попробуй только ошибись, – повторил он, – запомни, тебе нужно думать о своих родителях.

С этими словами он хлопнул дверью и оставил ее в одиночестве.

Каждый раз, когда Регина вспоминала эту сцену, она была не в силах сдержать дрожь. Как же тяжело жить в постоянном страхе, взаперти, под надзором Клары. Но слышать, как Фил угрожает убить ее родителей… Это приводило ее в ужас.

Регина обожала и отца, и мать. Но по отношению к матери она испытывала особые благодарность и восхищение. Хотя миссис Морроу и пыталась это скрыть, но Регина знала, что ее глухота всегда вызывала у матери чувство вины и страдания. Во время беременности миссис Морроу принимала лекарства, чтобы похудеть, и в том, что Регина родилась глухой, обвиняла себя. Со временем миссис Морроу стала испытывать ужасные головные боли. Врачи никак не могли определить их причину, но Регина с Николасом знали, что их провоцировало. Как только миссис Морроу начинала терзаться из-за глухоты Регины, боли возобновлялись.

Все эти долгие годы ее родители терпеливо рассылали письма врачам всего мира, пытаясь навести справки. И вот наконец они получили положительный ответ. Доктор Фридрих, швейцарский хирург с мировым именем, разработал специальный курс лечения, который, он был уверен, поможет Регине.

После долгих уговоров и ссор Регина согласилась уехать из Ласковой Долины на лечение. Ей было тяжело покидать родителей, но гораздо тяжелее было расстаться со своими новыми друзьями. Но она знала, что ей может помочь только длительный курс лечения.

И он начал ей помогать! Ее слух еще не абсолютно восстановился, но она стала слышать гораздо лучше!

Долгие месяцы, которые Регина провела в Швейцарии, она мечтала о возвращении домой. Она представляла себе, как подбежит к Брюсу, бросится ему на шею и наконец сможет услышать из его уст эти волшебные слова: «Я тебя люблю». Они с Брюсом расстались в плохую минуту. Ужасное взаимонепонимание предшествовало ее решению отправиться в Берн. И, хотя недоразумение уже давно разрешилось и они писали друг другу нежные письма, у них до сих пор еще не было возможности попросить прощения, глядя друг другу в глаза. Регина часто об этом мечтала.

У нее была еще и другая мечта. Устроить огромный праздник в имении Морроу и открыть ворота для всех друзей из Ласковой Долины. Но больше всего она хотела бы взять за руки маму, посмотреть ей прямо в глаза и сказать, как сильно она ее любит и как благодарна за все, что она для нее сделала.

Регина оглядела полутемную спальню и горько рассмеялась.

– Да, не такого приема я ожидала! – Она тяжело вздохнула.

Тяжелее всего, что у нее не осталось никакой надежды. Регина уже неоднократно серьезно думала о побеге. Она так хорошо знала округу, что ей никакого труда не составило бы с завязанными глазами пройти километр до дома Брюса. Она снова и снова до малейших деталей продумывала все.