– Дорогой, ты прошептал мне об этом на ушко, когда мы целовались на пирсе в Саутенде. И что тебе все это дает?

– Ну, например, какое расстояние лодка могла проплыть по течению при попутном ветре, если тонула с определенной скоростью. Далеко я не ушел. Кстати, довольно скоро я упал в воду, как и ожидал. Где теперь встретишь человека с совершенным вестибулярным аппаратом? Однако я благополучно доплыл до берега и, представь себе, оделся. Затем вернулся сюда, взял другое каноэ и повторил эксперимент – пустил нашу лодку пустой по течению, зачерпывая в нее воду. Так стало понятно, как далеко может проплыть лодка, прежде чем заполнится водой, если в ней нет тяжелого тела.

– Я все еще не до конца понимаю, к чему это все. Ты ведь не хочешь сказать, что точно знаешь, какое расстояние лодка Бертелов прошла на веслах от шлюза и сколько проплыла по течению? Или сколько точно она проплыла по течению до образования пробоины?

– Нет, но негативные результаты тоже результаты. Я, конечно же, еще проверил, с какой скоростью заполненная водой лодка движется по течению, если ей не помогает ветер. И потому рискну утверждать, что несчастный случай, или что оно там было, никак не мог произойти дальше определенной точки, хоть и несколько грубо рассчитанной. В противном случае у лодки не было бы времени доплыть до того места, где ее нашли. Иными словами, она не могла в указанное время проделать указанный путь от моста с этой своей пробоиной. Что с телом, что без оного.

– Значит, что бы ни произошло на чугунном мосту, лодка начала заполняться водой не там? Посмотреть, так ты пытаешься снять вину с Найджела Бертела.

– Ничего я не пытаюсь. Но мои эксперименты подводят к мысли, что он тут ни при чем.

– Какая досада. Видишь ли, мои эксперименты подводят к мысли, что Найджел Бертел тут очень даже при чем.

Анджела достала шесть фотоснимков. Она выкладывала их поочередно и подвергла любопытство своего мужа жестокому испытанию, настаивая, что он должен хорошенько рассмотреть их все в определенной последовательности.

На первом снимке была запечатлена вывеска, на которой читалось название «Приходские новости», а под ней яркая киноафиша, предвещающая максимум остросюжетности с минимумом одежды. Очевидно, что к фотографии приложил руку человек с чувством юмора: два изображения были наложены друг на друга.

Второй снимок представлял собой увеличенное изображение особенно мерзкой горгульи, вероятно, с портала того же храма.

На третьем можно было увидеть небольшое стадо коров по колено в реке. Они смотрели в объектив с тем терпеливым любопытством, которое коровы демонстрируют при виде любой человеческой деятельности.

Четвертый снимок, также сделанный с реки, запечатлел узкий выступ суши, изобилующий садовыми цветами; над ними возвышалась фигура дюжего садовника – ниже пояса.

Пятый был снят криво, в полностью искаженной перспективе, но можно было различить уходящие вниз ступени, скорее всего каменные, на которых виднелись следы. Более или менее в фокусе оказались лишь следы посередине лестницы. Фотоаппарат, очевидно, накренился, как будто находился в руках крайне неопытного мастера. На этот снимок Бридон присвистнул.

Шестой снимок был выполнен с моста – вид на реку, на что довольно ясно указывало расплывчатое изображение в нижней части фотографии, очень похожее на железное ограждение. По центру, четко в фокусе, виднелась лодка, практически параллельно мосту, поперек течения. Вода, похоже, была слегка подернута рябью, посредине лодки перпендикулярно бортам лежало весло, однако его было не очень хорошо видно. На дне лодки вытянулся человек, колени его доходили почти до переднего планшира; склоненная набок голова покоилась на сиденье, из-под головы торчала подушка. Положение тела говорило о полном расслаблении, но поворот шеи и то, как туловищем прижало левую руку, наводили на мысль, что это не самая естественная поза для сна. Тень от шляпы почти полностью покрывала лицо, был виден только чисто выбритый подбородок. Заднее сиденье лодки пустовало; к нему было аккуратно прислонено второе весло.

– Он м-мертв? – положив руку мужу на плечо, спросила Анджела.

– Может, мертв, может, мертвецки пьян, может, наркотики. В любом случае тот, кто сделал этот снимок, хотел, чтобы мы решили, что он мертв. Не самое приятное зрелище. Надо признать, на первый взгляд похоже, как будто его кто-то… ну, укокошил, а потом снял.

– Какой кошмар. Отвратительное хладнокровие.

– Это необязательно убийца. Может быть, кто-то нашел его мертвым – вроде бы мертвым – и решил, что необходимо сделать такой вот снимок. Так или иначе, нужно отыскать его автора. Он может рассказать нам кое-что про Дерека Бертела, после того как его видел смотритель.

– А ты уверен, что снимок был сделан с моста? Хотя, конечно, вот же следы.

– Даже если бы не было никаких следов, на этот счет сомневаться не приходится. Ты не самым внимательным образом рассмотрела снимок номер четыре, в противном случае узнала бы нашего друга.

– О, так это мистер Берджес?

– Со шлюзом и островом все абсолютно ясно. Второго такого шлюза с таким же точно островом быть не может. Так ты утверждаешь, что все это бросает тень подозрения на Найджела Бертела? Интересно, какую ты выстроила версию.

– Да бог с ней, с этой версией, в таком случае он получается кромешный злодей. Впрочем, ты говорил, он такой и есть. Предположим, его алиби сплошное вранье, он вообще не садился на поезд, а добрался в Оксфорд на автомобиле… Если вообще был в Оксфорде. Нет, не получается… Где бы он взял автомобиль? Предположим – ради стройности версии, – он вообще не ездил ни в какой Оксфорд. Тогда у него здесь было полно времени. Он ждет, когда Берджес отвернется – а это не так уж сложно, – крадется по острову, заходит в лес, прячется в укрытии и подстерегает каноэ. Предположим, его кузен полуживой после наркотиков; насколько я понимаю, это вполне вероятно. Он оставляет фотоаппарат на мосту, проходит по берегу, снимает одежду и кладет ее так, чтобы потом можно было быстро одеться. Возвращается к мосту, подплывает к приближающейся лодке и… думаю, делает что-то такое страшное, прокалывает кузена шляпной булавкой… что-нибудь в этом роде. Потом плывет к мосту впереди лодки, забирается по опорам на мост и делает снимок. Затем, весь мокрый, спускается по ступеням, опять плывет к лодке, подтаскивает ее к берегу и одевается. Садится на корму и налегает на весло, как будто ничего не случилось. Потом привязывает груз к телу, проделывает дыру в днище, вылезает и дует к дороге, а может, к вокзалу в Уитгемптоне… Как-то не очень убедительно.

– М-да, фантазия разыгралась на славу. Но в одном пункте ты здорово ошиблась. Он снял следы до тела в лодке. Поэтому следы были оставлены до того, как он взобрался на мост, а не после того, как спустился.

– Черт, совсем забыла. Но тогда как объяснить, что следы указывают на то, что человек спускался, а не поднимался?