и на следующий год я устроила настоящую инсталляцию, выставив ящик для сбора пожертвований на лечение детей со спинномозговой грыжей. Об этом стало известно в школе, и некоторые родители приехали и оставили толику денег. Одно за другое, и с каждым годом мои шоу все красочнее, и зрителей все больше. За девять лет удалось собрать больше пятидесяти тысяч.

– Ого! Вот это да!

– Уильям пришел бы в восторг при виде этой выставки, да мне и самой нравится украшать двор к Рождеству.

А я-то сторонился этой женщины, потому что она напомнила мне Джессику! Да Джози ничем не похожа на мою бывшую! Она добрая, неравнодушная и, черт побери, умеет готовить.

Я подцепил вилкой еще маникотти и замер, не донеся до рта.

– Кстати, очень вкусно. Это лучшее, что я ел за… не припомню сколько.

– Спасибо, берите добавку. У меня дурацкая привычка готовить на четверых, а доедать приходится одной бедненькой мне.

Внешность у Джози была близка к идеалу. Интересно, откуда взялось это «бедненькая я»?

– Отчего же так?

– Отчего я готовлю на четверых?

– Нет, отчего вам некому готовить?

– А-а… – она пожала плечами. – Не знаю. У меня был бойфренд, но мы расстались в прошлом году. Видимо, я пока не встретила своего человека.

Я кивнул.

Джози пригубила вина.

– Точно не хотите? Мерло очень удачное.

В начале ужина я отказался, рассчитывая еще поработать, но когда Джози предложила во второй раз, я не устоял.

– С удовольствием.

Она налила мне вина и смотрела из-под ободка своего бокала, как я пью.

– А вы? – Она указала на мою пустую тарелку. – Судя по тому, как вы буквально смели макароны, у вас нет женщины, которая бы вам готовила.

Я покачал головой.

– Женщин в моей жизни больше нет, но домашней еды я и раньше не видел: у Джессики даже вода подгорала.

Джози рассмеялась.

– Вы преувеличиваете!

– Однажды она попыталась соорудить мне торт на день рождения, так у нее загорелась духовка. Пожарные разгромили мне всю кухню, пока вытаскивали плиту…

Джози посмеивалась, видимо, решив, что я так острю, между тем как я говорил чистую правду.

Я смотрел на нее, не в силах оторваться от ее улыбки. В свете свечей лицо Джози окружал едва заметный радужный ореол, словно у ангела. Она действительно была красива, а сейчас, без своей колючести, казалась нежной и милой. Мне захотелось быть с ней откровенным.

– Простите, что нахамил вам по поводу рождественской иллюминации.

– Ничего. Я представляю, как может раздражать толпа на улице, особенно если человек работает дома и рассчитывает на тишину.

Я несколько секунд смотрел в тарелку.

– Честно признаться, причиной моей грубости было вовсе не ваше световое шоу.

– Вот как? – удивилась Джози.

Я кивнул.

– Вы мне кое-кого напомнили, поэтому я на вас и наехал.

Джози свела брови.

– Кого же я вам напомнила?

– У моей бывшей тоже длинные темные волосы и светлая кожа, и она стройная, но с… формами, как вы. А еще она тоже ездит на красной «Ауди» и обожает Рождество, хотя скорее из-за шопинга и подарков, а не по причинам высшего порядка.

– То есть вы мне нахамили, потому что я напоминаю вашу бывшую подругу?!

– Теперь вы будете считать меня законченным дураком.

Джози рассмеялась.

– Я никогда не считала вас дураком. Негативное отношение всегда имеет подоплеку. Тут дело не в чувствах к другим, а в собственных комплексах – отношении к себе, страхах, пунктиках…

– Вы просто аналитик, – я хмыкнул. – Вот бы взять у вас интервью для моих статей!

– А о чем вы пишете? – оживилась Джози.

Я вытер губы.

– Я независимый исследователь, специализируюсь на связях между нейробиологией, психологией и эпигенетикой. Сейчас я пишу серию статей о связи тела и интеллекта – как изменение психологических установок влияет на здоровье организма и качество жизни.

У нее даже рот приоткрылся.

– Мой ворчливый сосед – гуру нравственного совершенствования? Вот никогда бы не подумала!

– В жизни много иронии.

– А я часто гадала, что же вы пишете. Может, думаю, у меня напротив живет второй Николас Спаркс? Это меня всегда смешило – романтика казалась вашей противоположностью…

Я усмехнулся.

– Потому что я был таким белым и пушистым?

Джози кивнула.

– Многие считают, что информация, которую я выкладываю, лажа, дешевка, но я видел поразительные вещи, происходившие с людьми, которые решились на перезагрузку… – Я вздохнул. – Правда, сам я не всегда практикую то, к чему призываю. Я продолжаю небрежно относиться к себе, живу прошлым, ежедневно позволяю себе вспышки ярости и поддаюсь стрессу, хотя существуют эффективные методы самоконтроля…

– Так как же человек прокачивает свой мозг?

– На это нет простого ответа. Тут суть в сочетании физических и психических усилий. Например, важно, что мы кладем в рот…

Я замялся от неожиданного и совершенно недопустимого смысла своих же слов.

– В смысле еды? – помогла Джози.

Да-да, еды, а вовсе не моего пениса.

– Вот именно! Потом, как вы проводите время и с кем, тоже очень влияет на вашу жизнь. Надо уходить из стрессовых ситуаций и научиться выбрасывать проблемы из головы – с помощью той же медитации хоть по десять минут в день. Стресс убивает, он буквально вызывает болезни… – Спохватившись, что лезу в дебри, я смущенно погонял по тарелке оставшийся маникотти. – Если вам интересно, у меня на сайте десятки статей.

Джози подалась вперед.

– Я заинтригована. Покажите, где их найти?

Я достал телефон, ввел адрес сайта и повернул экран к Джози.

– Ого! Это вы столько написали? – восхитилась она, пробежав глазами список. – А где вы берете темы? И почему здесь нет ваших фотографий?

– Компания, на которую я работаю, делает акцент на информацию, а не на источник. Да и нет у меня желания славы.

Джози вскинула на меня голубые глаза.

– С их стороны это непростительный маркетинговый просчет, ведь вы очень хороши собой! – выпалив это, она зарумянилась.

Черт, да она просто прелестна! Я кашлянул, не зная, как реагировать на комплимент.

– Спасибо.

– А о чем ваша новая статья?

– С новой статьей у меня затык. Сроки поджимают, а я никак не могу определиться с основной идеей.

Джози отодвинулась от стола и встала.

– Ладно, не буду вас отвлекать от работы. Ноутбук, наверное, уже зарядился.

Странно, но мне совершенно не хотелось вставать и уходить. Я давно не испытывал такого удовольствия от беседы, хотя меня и заносило в профессиональную сферу.

– Да, – вздохнул я. – Придется сидеть всю ночь.

– А если он снова разрядится?

– Тогда я пропал.

Она прикусила губу.

– Если хотите, располагайтесь здесь. Не выключайте его из розетки. Когда все