полной темноты, которую я изначально планировал. Теперь я был не Скруджем, а одиноким писателем, боящимся пойти до конца в чем угодно, и этот страх ясно читался прежде всего в несчастной, для виду повешенной елочной гирлянде.

Промучившись еще несколько минут, я захлопнул ноутбук и спустился в кухню что-нибудь поесть.

Идя к холодильнику, я на ходу взял с консоли стопку почты и начал перебирать счета, между которыми затесались пара конвертов. В первом, от брата, оказался снимок моего двухлетнего племянника Бенджамена, одетого эльфом. На душе у меня потеплело, но через секунду я небрежно бросил снимок и открыл следующий конверт.

Внутри оказалась маленькая открытка и фотография незнакомого мальчика в инвалидном кресле. Стоявшую рядом красивую брюнетку я, напротив, сразу узнал: Джози. Письмо предназначалось не мне, его доставили по ошибке.

Но раз я уже открыл конверт и догадался, что в инвалидном кресле Уильям, когда-то вдохновивший свою учительницу так вдохновенно отмечать Рождество, то решился прочитать открытку.

«Дорогая Джози! Нынешнее Рождество обязательно будет самым лучшим – впрочем, мы говорим это каждый год, когда подходит пора Вашей световой феерии. Надеемся, Вас порадует случайно найденное нами старое фото Вас и одного парня. Представляете, в этом году Уильям окончил бы школу… Спасибо, что бережно храните память о нашем мальчике. Мы к Вам скоро приедем.

Искренне Ваши, супруги Тестино».

Я смотрел на фотографию улыбающегося мальчишки, переполняемого радостью и надеждой. Вот уж кого жизнь не баловала. Уильяму приходилось каждый день мириться с неопределенностью, однако он не разучился радоваться жизни. Какой трагический и неожиданный финал… Я покачал головой, чувствуя, как щиплет глаза, а ведь я даже не знал этого пацана. Не берусь даже представить, как это пережила Джози.

Черт побери, жизнь так быстротечна, а я тут вцепился во вчерашний день и не вижу настоящего! Я сижу в пустом доме, страстно желая находиться среди веселой толпы снаружи, и не ради праздничной иллюминации, а ради одного луча света, осветившего улицу и сердца.

Я заговорил, обращаясь к фотографии, которую держал:

– Уильям, спасибо, что ты мне напомнил, какой я законченный, непроходимый идиот. Теперь я почти не сомневаюсь, что письмо предназначалось все-таки мне.

* * *

На другой день я поехал по магазинам.

– Простите, у вас остались еще какие-нибудь украшения? Может быть, на складе?

Продавщица покачала головой.

– Нет, все перед вами. Товарами к Рождеству мы начинаем торговать еще до Хеллоуина и к декабрю почти все распродаем.

Это был уже третий магазин. Нераскупленным оставалось сущее дерьмо – примитивные гирлянды и дурацкие надувные куклы, да и те в остатках. Выбирать предстояло между надувной менорой с меня ростом, полярным медведем, обнимающим елочный шар, и толстыми пальмами.

– Спасибо, – вздохнул я.

Часа через полтора такого шопинга я уже склонялся к мысли, что моя блестящая идея засохнет на корню, но по дороге к выходу прошел мимо отдела игрушек, где в одном из проходов маячила до боли знакомая ростовая фигура. Сдав назад, я указал на нее подростку, выставлявшему товар на полки:

– У вас еще такие есть?

– Чубакки-то? – он наморщил лоб. – Вон там.

– Нет, другие персонажи такого размера?

– Да, через отдел, там штук восемь разных. У одного из эпизодов юбилей…

– А их можно ставить на улице?

Подросток взглянул на огромного пластикового Чубакку, у которого можно было менять положение рук, и пожал плечами.

– Да можно, наверное. В них нет электронной начинки. Поэтому их и не купили – они просто стоят, и все.

Колесики у меня в голове закрутились быстрее.

– А Йода среди них есть?

– Есть, но он меньше.

Ясное дело, Чубакка намного больше Йоды.

– Как вы считаете, он в яслях поместится?

– Кто?

– Йода.

– А что такое ясли?

– Ты не знаешь, куда положили младенца Иисуса? Вроде люльки или колыбели.

Пацан пожал плечами.

– Гляньте в девятом проходе.

Через полчаса я стоял у кассы с тремя тележками. Седовласая кассирша, пробивая мои покупки, улыбнулась:

– Ваши дети – фанаты «Звездных войн»?

– Гм… да.

– Ну, тогда они сегодня будут прыгать от восторга!

Подавая кредитку, я улыбнулся:

– Очень на это надеюсь.

После «Таргета» я, сделав порядочный крюк, заехал в магазин сельскохозяйственных товаров.

– Чем могу? – спросил продавец.

– Мне бы сена.

– Сено у нас за магазином, там огороженный двор под зеленым навесом. Оплачиваете здесь, а потом на машине подъезжаете туда. Чек отдадите пацану на воротах. Сколько тюков?

– Одного хватит.

Продавец кивнул и натыкал на кассе нужные кнопки.

– Что-нибудь еще?

– Нет, пожалуй, достаточно, – оглядевшись, я заметил пластмассовую сову, которыми отпугивают с поля птиц. – Хотя… – Я кивнул на сову. – Нет ли у вас, часом, других пластмассовых животных?

– Вроде были оленуха с олененком, правда, их больше выставляют в качестве украшений, чем как пугала.

– Можно взглянуть?

Парень вышел из-за прилавка и поманил меня за собой.

Плетясь за продавцом, я представил, на что будет походить мой рождественский вертеп. Либо получится уморительно смешно, либо Джози сочтет, что я рехнулся.

– Вот, – продавец показал на двух коричневых оленей с белыми пятнышками, как у Бэмби. Один лежал, другой стоял. – Вы таких искали?

– Именно таких. А есть у вас еще палка, которую пастух держит в руке?

Густые брови продавца сошлись на переносице в сплошную линию.

– Вы про пастуший посох?

– А, да, да, посох!

Продавец помотал головой.

– Нет, в округе овец-то немного. Но у нас есть укрюк.

– Это что?

– Шест такой с петлей на конце, чтобы животных ловить. Посох наверху загнут, а у шеста затяжная петля.

– Хорошо, я возьму укрюк. И вилы для сена… а лучше двое.

Продавец на ходу собрал для меня все заказанное и, пробивая покупки, поинтересовался:

– Кого ловить будете?

– Женщину, – я улыбнулся.

Выражение лица продавца было просто бесценным. Хорошо, что я унес оттуда ноги прежде, чем он вызвал полицию.

Не увидев машины Джози у ее дома, я принялся за работу. У меня ушло больше четырех часов, чтобы все расставить и оборудовать. Из хранившегося в гараже бруса я соорудил нечто вроде арочного свода хлева и увил его елочной гирляндой. Полдюжины персонажей «Звездных войн» я расставил вокруг набитой сеном люльки, изображавшей ясли, в которой мирно возлежал младенец Йода. Вокруг я понатыкал надувных пальм, увитых огоньками, а пластмассовые олени завершили эту неописуемую сцену.

Уже начинало темнеть, а соседка так и не вернулась домой. За последние дни я успел привыкнуть, что ее иллюминация включалась ровно в семь. Значит, ждать осталось недолго.

Глава 5

Джози

После уроков, напряженной беседы с вызванными