- К другим моделям она меня не ревнует, только к тебе. - Сальваторе посмотрел на нее в замешательстве.

Глаза Зуки угрожающе блеснули.

- Что ты имеешь в виду?

Сальваторе беспомощно пожал плечами. Он был гениальным фотографом, но сейчас вдруг показался Зуки совершенным юнцом.

- Она знает, что мне всегда хотелось тебя фотографировать. А когда я с ней познакомился, я был немного в тебя влюблен. У меня даже висел в спальне твой плакат. - Он покраснел.

- Если бы ты только знал, какой я сейчас почувствовала себя старой, - устало сказала она, нервно хохотнув. - А тебе не приходило в голову, что она все равно узнала бы и именно так бы и отреагировала?

- Я вообще ни о чем не думал, - признался он. - Мне так хотелось тебя фотографировать, что я просто был счастлив, когда ты согласилась. Извини меня, Зуки.

Ну почему все повторяется? - вздохнула Зуки. На этот раз на ее пути, без всяких причин, появилась чья-то невеста. Может, я слишком доверчива? Или просто дура? - подумала Зуки.

- Тебе лучше вернуться в Нью-Йорк и успокоить Кристину. Твои друзья, несомненно, подтвердят, что мы жили в разных комнатах. А теперь, Бога ради, уходи.

- А ты что будешь делать? - поинтересовался он.

- Я? Улечу первым же рейсом, - твердо заявила Зуки.

И постараюсь выкинуть из головы весь этот ужас, добавила про себя.

Когда дверь за Сальваторе закрылась, она подошла к платяному шкафу и побросала все свои вещи в чемодан.

Зуки вошла в свою лондонскую квартиру, захлопнула за собой дверь и, бросив в холле чемодан, поспешила включить центральное отопление.

Брр! Пальцы не слушались ее, когда она поворачивала ручку.

Как здорово снова оказаться дома, с облегчением подумала она и, скинув туфли, прошлепала в гостиную, ярко-красные стены которой были сплошь увешаны ее собственными картинами.

Аэропорт Хитроу, куда она прилетела из Ниццы, встретил ее мерзкой погодой - именно такой, какую следовало ожидать в Англии в середине лета! День был серый, ветреный и дождливый.

И совершенно под стать ее настроению!

Поменяв свой билет на первый класс, она удобно устроилась в салоне самолета и могла бы поспать во время своего короткого перелета домой, но, как это часто бывает, так и не сомкнула глаз. И поэтому сейчас чувствовала себя без сил и совершенно разбитой. И неудивительно. К эмоциональному стрессу от встречи с Паскуале добавилась еще и усталость от полета.

Ей, по крайней мере удалось улизнуть, не столкнувшись с Паскуале, и на том спасибо.

На автоответчике телефона мигал красный огонек. Было всего два сообщения. Но ведь она оберегала номер своего телефона, как будто это был Форт-Нокс!

Нажав на кнопку, Зуки прослушала первое сообщение. Звонил брат. Его голос, как обычно в последние дни, звучал напряженно.

- Привет, Зуки! Мне надо срочно с тобой поговорить. Позвони мне на работу - только не домой! Я не хочу, чтобы Керсти волновалась.

Зуки вздохнула. Неужели он снова попросит денег, чтобы заплатить долги? Совсем недавно она вложила некоторую сумму в хромающий семейный бизнес. Их матери, когда она еще была жива, удавалось как-то сдерживать непомерные аппетиты Пьера. Но в последнее время он все чаще обращался к Зуки с просьбой дать денег. Пьер рискованно играл на бирже и погорел, и, хотя его жена Керсти была милой женщиной, Зуки считала, что она слишком многое ему прощает.

Если бы я была за ним замужем, я не позволила бы растрачивать деньги по пустякам, подумала Зуки. Но она обожала своего двухлетнего племянника Тоби и, заботясь о его интересах, не считала возможным отказывать брату в деньгах.

Она подняла трубку и набрала номер Пьера, но ей ответили, что он еще не возвращался с ланча.

Зуки взглянула на часы: четыре!

- Вы не будете так любезны, передать ему, что звонила сестра? - попросила она секретаршу. - Я нахожусь дома.

Неудивительно, что бизнес не ладится, если менеджер проводит весь день в ресторане, раздраженно подумала она, вешая трубку.

Второе сообщение поступило от Карли, ее агента.

- Привет, дорогая! - услышала она ее уверенный американский акцент. - Я знаю, что ты во Франции, но, как только вернешься, сразу позвони. У меня есть для тебя нечто, что случается раз в жизни. Так что позвони!

Пока Зуки раздумывала, зазвонил телефон. Это была Карли.

- Ты вернулась! Слава тебе Господи! - воскликнула она.

- Я только что вошла.

- Хорошо провела время?

Перед глазами Зуки замаячил образ Паскуале, хотя она поклялась себе больше о нем не вспоминать.

- Если одним словом, то - нет.

- А что случилось?

Паскуале Калиандро - вот что случилось, мрачно подумала она.

- Сальваторе Бруни, фотограф, не удосужился сказать мне, что у него патологически ревнивая невеста, которая послала рыцаря в сияющих доспехах, - странно, что Паскуале неожиданно вызвал у нее такие романтические ассоциации, - чтобы защитить ее от меня.

- Ничего себе! - рассмеялась Карли. - Не переживай, у меня для тебя новость, которая поднимет тебе настроение.

- Какая? Билет до Луны в одну сторону?

- Да ладно тебе, - снова засмеялась Карли. - Это на тебя не похоже. В конце концов, ты не в первый раз оказываешься в такой ситуации.

- Это точно. Я раздумываю над тем, чтобы обриться наголо и уйти в монастырь…

- Надеюсь, в женский?

- Какая разница, - съязвила Зуки, но подумала, что территория, свободная от мужчин, кажется ей сейчас предпочтительней.

- Прежде чем ты это сделаешь, тебе лучше выслушать меня. Можно к тебе зайти?

- Когда?

- Прямо сейчас! Дело не терпит отлагательства.

Спустя полчаса Карли уже сидела в гостиной Зуки, макая в кружку с кипятком пакетик какого-то травяного чая.

- И как ты только пьешь эту гадость, - передернулась Зуки, отхлебывая горячий шоколад.

- Зато я не поправляюсь. - Карли неодобрительно посмотрела на кружку с шоколадом. - Я тебе говорила когда-нибудь, что у тебя чудовищно неправильный обмен веществ?

- Твердишь постоянно, - улыбнулась Зуки. - Так почему тебе понадобилось срочно меня видеть?

- Как тебе мысль заработать за пять лет пять миллионов баксов? - просияла Карли.

- Ну да. - Зуки скорчила гримасу. - А Луна - это головка зеленого сыра! Слушай, Карли, мне не до шуток, я слишком устала.

- Сегодня твой счастливый день, дорогая, это я знаю точно. - Карли тряхнула головой, сверкая от возбуждения голубыми глазами.