– К музе. Она, как известно, одна на всех. И если бы к вам она приходила чаще, то мне это не понравилось бы.

– Хм… – Эми улыбнулась. – Не могу не согласиться с вами. Мне бы тоже не понравилось, если бы моя муза разгуливала по соседям.

Курт рассмеялся.

– Я же говорил, что она из наших!

– Из… кого? – переспросила Эми.

– Из наших, – сказала Моника. – Это означает, что вы можете оценить наш юмор и не полезете за словом в карман. Курт, кажется нам пора. Уже довольно поздно, а мы не из тех гостей, который остаются до тех пор, пока хозяин дома не начнет откровенно зевать.

– Да, мы уходим до того, как успеваем надоесть, – сообщил Курт, вслед за Моникой покидая кухню.

– Теперь вы заходите ко мне или к Курту, – пригласила Моника. – Всего доброго, Эми. Было приятно с вами познакомиться.

Последовали взаимные рукопожатия, и Курт с Моникой скрылись в своих квартирах, а Эми в своей.

Мне определенно нравится этот дом, подумала Эми.

– Ой, мне здесь не нравится, милый, – проблеяла Энджела, разглядывая интерьер недавно открывшегося ресторана. – Это заведение не в моем вкусе.

– Не знаю, по-моему, тут здорово, – возразил Филипп, изучая меню. – Цены приемлемые, и мне говорили, что хозяин этого заведения переманил сюда лучших поваров города.

– Что конкретно тебе не нравится, Энджела? – спросил Дэниел.

– Вся эта обстановка, атмосфера… Слишком просто!

– Ха! Я понял! – рассмеялся Филипп. – Наша леди привыкла, что ей подают еду на золотых тарелках? Я прав?

Энджела проигнорировала его вопрос.

– Дэниел, давай уйдем отсюда, – принялась канючить она. – Пойдем в «Голден Эпл»…

– Я же говорил, что ее привлекает золото! – воскликнул Филипп, смеясь.

– Филипп, пожалуйста, оставь свои шуточки при себе, – отрезала Энджела. – Дэниел, ты не слышишь меня? Ты меня не любишь?

Филипп снова прыснул со смеху, но тут же перестал хихикать, когда заметил выражение лица своего друга.

– Мы никуда отсюда не уйдем, Энджела, – сказал Дэниел. – Ресторан полностью отделан в стиле кантри. Мне нравится этот стиль. А если тебя что-то не устраивает – ужинай одна.

– Но, Дэниел!

– Кажется, ты сама позволила мне выбрать место, где мы сегодня ужинаем, не так ли?

– Но, Дэниел…

Энджела замолчала, однако принялась шмыгать носом. Она не смотрела на Дэниела, сидела очень прямо и сглатывала слезы. Они катились по ее щекам крупными каплями.

Ей бы неплохо удавались роли трагических героинь в мыльных операх, подумал Дэниел. Она так же наигранно и неправдоподобно себя ведет.

В последнее время он все чаще ловил себя на мысли, что Энджела раздражает его. Вся эта любовная чепуха, которую она постоянно несла, не стоила и ломаного гроша. Сказать Энджела могла все, что угодно, но вот чувствовала ли она хоть что-нибудь?

– Энджела, будь добра, сходи в дамскую комнату и приведи себя в порядок. За соседним столиком сидят друзья твоих и моих родителей. Ты же не хочешь, чтобы о твоих слезах судачил весь город?

Ни слова не говоря, Энджела поднялась со своего места и удалилась. О, она все еще не вышла из роли смертельно обиженной женщины!

– У вас проблемы? – спросил Филипп, уже давно переставший смеяться.

– Проблемы? – Дэниел невесело усмехнулся. – У меня? Шутишь?

– Я имею в виду тебя и Энджелу. Вы постоянно цапаетесь.

– Мы решили разнообразить наши отношения.

– Разве нельзя разнообразить их каким-нибудь иным способом?

– Например?

Филипп пожал плечами.

– Каждый выбирает свой способ. Но ссоры – это последнее дело.

– Похоже, нашим отношениям пришел конец, – сказал вдруг Дэниел.

– Ты серьезно? – искренне изумился Филипп. – У тебя другая женщина?

– О, – Дэниел досадливо поморщился, – разве обязательно дело должно быть в женщинах?

– Тогда что произошло?

– Ничего! И в этом суть проблемы. Ничего не происходит. Энджела так однообразна, что иногда меня просто тошнит от одного только ее присутствия.

Филипп выглядел ошеломленным.

– Я и не знал, Дэниел, что все так плохо. Мне казалось, что Энджела – идеальный вариант для…

– Для роли моей будущей жены, ты хочешь сказать? Идеалы скучны.

– Не понимаю…

– Назови мне хотя бы пять достоинств Энджелы.

– Она красива.

– Крашеные волосы, постоянные посещения салонов красоты, линзы в глазах… Список можно продолжать. Она ненастоящая.

– Заставь ее вернуть первоначальный цвет волос и глаз, – улыбнулся Филипп.

– Этим ничего не решить. Она вся ненастоящая. И снаружи, и внутри.

– Может быть, Энджела не устраивает тебя в постели?

– Почему же, она первоклассная любовница.

– Вот и второе ее достоинство…

– Энджела изучила все книги о сексе, которые только смогла найти. Она знает, каким образом можно доставить мужчине удовольствие, как прилежный ученик знает урок.

– Что в этом плохого? – искренне удивился Филипп.

– Почему бы мне не снять женщину на ночь в таком случае? Эффект был бы тот же. Я не могу заниматься сексом с человеком, который ничего не чувствует.

– Она фригидна?

– Тьфу ты, Фил, откуда я знаю? Вроде бы нет, но… Она все делает без души. Ведет себя, как актриса в порнофильмах. А ведь секс – это один из видов творчества.

– Да ты у нас и сам поэт, как я погляжу.

– Она доставляет удовольствие только моему телу, – Дэниела будто прорвало, так долго он копил в себе эти мысли, – а мне не нужна голая механика. Ты меня понимаешь? Я не считаю себя плохим любовником, так что дело не во мне.

– Может быть, дело именно в том, что вы занимаетесь сексом, а не любовью? – спросил Филипп.

– Именно! – воскликнул Дэниел. – Ты попал в самую точку. Вот! Занимаясь любовью, люди сливаются не только физически, но и духовно. У меня духовный голод, если хочешь знать.

– Ты не любишь ее?

– Странный вопрос. А она меня?

– Энджела постоянно признается тебе в любви.

– Но она ее чувствует? Возможно, она и сама не понимает, что такое есть любовь.

– А ты понимаешь?

Дэниел вздохнул. Ему вспомнилась незнакомка. Ее он полюбил, даже не зная ее имени. Как объяснить это Филиппу? Как объяснить это самому себе?