– Значит нападение было, и оно было отбито, но почему солдаты покинули пост? – подумал Амир

Далее он заметил, что вокруг по периметру кроме входа стоит забор, большой с острыми наконечниками.

– Это целая крепость. Атаман поезжай к дому зайдём туда – приказал Амир

Амир подъехал к дому, и уже хотел открыть его массивную дверь, однако она была плотно закрыта

– Нет не поддаётся, нужно другой вход поискать

Амир прошёл вокруг дома, и заметил небольшое отверстие на крыше. Он встал на Атамана и пытался схватиться за крышу, чтобы забраться на неё

– Еще чуть–чуть Атаман ближе, не могу дотянуться – Атаман в плотную подошёл к стене и Амир со старанием всё же смог забраться на крышу.

Он прошёл по крыше к тому отверстию чтобы заглянуть внутрь, однако из–за того, что было всё заколочено внутри было очень темно и невозможно было что–ни будь разглядеть.

– Надо спуститься, Атман жди здесь – с крыши сказал Амир

Атаман на это, как будто тревожно взглянул на мальчика. Амир заранее взял с собой веревку, ту ещё которой его обвязал отец при нападении на аул. Одним концом он привязал к поломанной крепкой балки крыше, а второй конец бросил в дырку. Проверив надёжность конструкции, он принялся потихоньку спускаться.

В середине спуска, он почувствовал знакомых запах тот же когда он вошёл в юрту в разрушенном поселении. Мерзкий трупных запах, вызывал тошноту и мигрень. Однако Амир не сдавался и спускался всё ниже, прикрыв нос рукой.

Спустившись, он оторвал кусок ткани с верёвки и привязал нос и рот, чтобы хоть как–то сбить попадание мерзкого запаха. Однако оставалась ещё одна проблема кромешная темнота.

Амир даже испугался, он встал на свет, который создавала дыра на крыше и начал потихоньку разглядывать в поиске похожего что–то на факел. Он увидел потухший факел, лежащий на полу, благо он оказался не далеко, подойдя к нему, он зажёг факел огнивом, которое взял с сбой так же заранее.

Картина, которая прояснилась при свете факела, была настолько жуткой что Амир, пожалел, что зажёг факел и лучше бы он оставался в темноте. В центре стоял столб, к которому были привязаны четыре мёртвых воина, именно они выдавали это зловоние. Рядом с ними были пугающие следы, на подобии таких, который оставляет зверь, запертый в клетке, где то, была уже засохшая кровь.

Амир отошёл от увиденного, и принялся дальше идти по дому. В конце большого зала он увидел, что–то похожее на высокий стол, это не был Дастархан, это было что–то похожее, на письменный стол. Подойдя к нему, он увидел кучу всякой бумаги, а также письмена. Амир принялся читать. Прочитав несколько, он наткнулся на письмо, обращённое самому Хану

“

К моему сожалению, после проигрыша Джунгарскому ханству некоторые наши воины дезертировали и встали на сторону врага. Нами было поймано пять предателей, которые сдали все наши стратегические объекты и аулы на территории близ Туркестана. Было принято решение привезти их сюда в безопасное и не рассекреченное ещё место, чтобы допросить их, а после казнить за предательство. Однако один предатель смог вырваться и напал на нас. Нам удалось его ранить, но он сбежал. Мы погнались за ним. Я перед погоней поручил нашему солдату передать мне это письмо, как я прибуду назад, предупредить что аулы и близ территории возле Туркестана находятся в опасности. По результатам допроса нам стало ясно что Джунгары не готовятся укреплять свои стратегические посты или же укрепления. Они устраивают массовый геноцид всех казахов. Они не берут никого в плен, это жестокость никак не может быть оправдана. Однако мы можем воспользоваться тем, что они не оседают на захваченных территориях и приготовить засаду. Враг должен быть уничтожен, как и предатели. Мною было принято решение привязать их и запереть здесь, чтобы они мучались от голода и страха неизбежного. Если это письмо вам не будет поручено Хан значит я скорей всего убит, и да поможет нам Всевышний.

”

– Раненный воин, это он. Его здесь пытали, это письмо, очень важное

Далее он нашёл карту автора, где он пометил территорию нападений врагов – это тоже пригодиться, я отдам это Хану, и война будет выиграна – оптимистично подумал Амир и взял всё с собой.

Проходя, мимо убитых предателей–солдат он нашёл рядом клочок бумаги. Амир поднял его, разворачивая лист бумаги, он заметил кровь на нём. Сложный и не понятный почерк был написан таким образом как будто его написал сумасшедший. Кучу зачёркнутых слов, и непонятные символы, где–то было написано на не знакомом языке. Амир принялся читать

“

Пусть будет проклят хан и его ханство, почему будучи обычным крестьянином я должен воевать с таким опасным врагом. Хан проиграл, нужно принять поражение, из–за него кучу матерей остались без сыновей. На смертном одре я проклинаю его, за его решения, которые стоило кучу жизней. Джунгаров не остановить и лучше к ним присоединиться. Мои родные и дети погибли из–за решения этого выскочки, который является ханом всего лишь младшего Жуза. Мой гнев никогда не успокоится. Славься …. Галдан–Цэрэн.

”

Амир прочитал, и был в небольшом шоке. “Значит, эти злые люди также потеряли родных, они не шпионы, они такие же казахи, как и я”– размышлял Амир

Тут Амир вспомнил слова отца “Война это ужасно сынок!”. По истине так в войне никогда нет победителей или проигравших, есть только сломленные жизни и загубленные судьбы. Нет абсолютных злодеев или добрых людей, мир не делиться на чёрное и белое.

Однако Амир маленький мальчик, хоть и достаточно, умный и смелый, но его мир делиться на добрых и злых людей. Амира сломило что он прочитал. Он не думал, что раненный солдат, который натворил такое, так же кого–то потерял и просто мстил всему и вся. Его мир перевернулся, но с ним пришёл и страх. Страх неизвестности, что он не понимает уже как устроен мир, кто хороший, а кто плохой, и тут пришла детская, но мрачная мысль

– Если они меня посчитают предателем, то они также меня привяжут и заморят голодом – сказав это Амир взглянул на столб с мёртвыми солдатами.

Амира охватил такой озноб и страх, и он со всей мочи побежал к верёвке, и быстро начал карабкаться на вверх. Забравшись на крышу, он от бессилия упал на спину. И лёжа смотрел на небо

– Какой сложный этот мир, мне стоит опасаться всех, и “их” и своих. Таким жестоким образом убить этих предателей, просто заморить