Он взял чашку Амира и налил туда чёрный индийский чай. Потом сам сел возле стола на против Амира.

Амир взял кусок хлеба, отломил кусок, далее взял глиняную чашку с чаем и запил ей кусочек хлеба.

– Ах, хорошо! – с не большой отдышкой из–за горячего чая произнес Амир

– Я рад, смотри не торопись, а то подавишься – с заботой сказал Аян

Допив, Амир поставил чашку, и посмотрел на Аяна. В свете, который пробивался из кривого подобия окна, он увидел среднего лет мужчину, у которого были мертво тусклые глаза, которые практически не отражали свет. Он улыбался настолько грустной улыбкой, что казалось он рыдал на протяжении целых суток, и улыбка была сильно натянута из–за гостеприимства.

Одет он был на подобии льняного халата, который был сильно грязным, и местами сильно порван. Он был сильно худощав и бледноват. Кожа была его очень сильно сухой, казалось, что кровь в его теле и во все отсутствует. Видно было, что человек пережил большое горе. Амир не долго, думая начал диалог.

– Вы долго тут живёте один?

– Порядком восьми зим – задумавшись сказал Аян

– И всё это время вы были здесь один?

– Да, но до того, как здесь поселиться я много, где путешествовал, после того как мой аул сожгли Ойраты – с грустью и с не большой злостью сказал Аян

– Значит, на ваш аул тоже напали… Примите мои соболезнования – с грустью сказал Амир

– Благодарю мой юный друг, но это было так давно, я еле спасся тогда

– А ваши близкие? – спросил Амир

Лицо Аяна налилось желчной болью его глаза ещё сильнее потускнели. Поняв, что Амир задал не уместный вопрос

– Простите, вы можете не отвечать мне нужно было понять самому – извинявшись и немного наклонив голову вперед сказал Амир

– Тебе не за что извиняться, ты ещё ребёнок. И вообще в какое время мы живём, что дети об этом задумываются. О небесный владыка (Тенгри) дай нам сил пережить всё это, сделай так что бы дети не умирали и не страдали, если это путь такой который ты нам указываешь, то тех кто погиб да примут их предки – Говоря Аян поднял руки над головой как будто молясь

– Да примет их всевышней “Аллах” – сказав это Амир сложил свои ладони к лицу и после произнёс – Бис Мила

– Так ты мусульманин –утвердил Аян

– Да

– Я рад что в такое время, представители разных религий объединяются, и нет разницы какому богу ты покланяешься. Все мы ищем прощения, спокойствия у своих богов, и молимся за погибших.

Всё же один плюс у войны есть, он сплачивает людей разных сословий и верований, и в этом союзе мы поддерживаем друг друга, утешаем и делаемся сильнее и духом, и телом. Кажется, меня занесло на философские изречения, прости я забываю, что ты ещё ребёнок – сказав это, Аян взял кусок сушенного мяса и закусил его

– Нет вы говорите мудрые вещи, не смотрите что мне девять, я прекрасно понимаю о чём вы сейчас говорите – сказал Амир, и после этого задумался, что он достаточно мудрый человек так почему такой человек задумывает рукоприкладство на себя.

– Тогда я буду считать, что говорю равному себе по возрасту мой юный друг – с натянутой улыбкой сказал Аян

Амир начал сильнее погружаться в свои мысли. Ему не давало покоя что, этот человек хочет покончить с собой, но разговор на эту тему он заводить боялся. Поэтому он вновь взял чай и принялся его пить.

Наступила неловкое молчание, такое, когда вы встречаете нового человека и темы для разговора закончились и осталось только спросить о чём, то сокровенном, но не хватает смелости этого сделать. Оно продлилось примерно минут пять. Амир и Аян всё это время просто пили и ели, мимолётно посматривая друг на друга.

Тут молчание прервалось:

– Ты наверно хочешь спросить, что я делал на той скале Амир? – Аян сказал это всё поняв, и прямо высказался

Амир, услышав это немного испугался такого сокровенного разговора, и просто нелестно кивнул в его сторону

– Ты наверно боишься у меня спросить о таком, но ты сказал считать тебя равному по возрасту, поэтому я тебе, пожалуй, расскажу, тем болей кроме тебя мне некому высказаться. Но для начала я спрошу у тебя что ты пытаешься сделать Амир, зная, что все твои близкие мертвы и ты остался один, куда ты идёшь и чего ты хочешь? – спросив Аян посмотрел серьёзным взглядом на Амира, так как смотрит взрослый человек на другого взрослого человека.

Амир с начала перепугался такой прямолинейности, но осознавая серьёзность вопроса, и понимая контекст данного разговора, подумав и вспомнив весь свой путь, так же серьёзно принялся отвечать

– Вы правы, все мои близкие люди погибли, и я уже не знаю сколько времени в пути. Я много что прошёл и пережил. До сих пор когда я вспоминаю тот день мне становиться дурно и плохо. Но благо со мной мой верный спутник Атаман. Отец дал наставление под конец чтоб я нашёл кого–то и выжил. И я хочу выжить, найти новый дом.

Место, где я опять смогу беззаботно жить мирно и спокойно. И возможно, что мой дядя ещё жив, поэтому я держу путь в Туркестан. И я дойду потому, что все пожертвовали с собой чтоб, я выжил и я не прощу себя если умру, не осуществив своей цели. Родители не простят меня на небесах. Я несу огромную ношу тысячу жизней, мне просто не простительно сдаваться – сказал Амир достаточно громко и сильным выражением лица храброго и смелого мальчика.

Аян от услышанного не смог ничего сказать наперекор. Он был изумлен сильным настроем и духом своего юного друга. Его слова дошли до сердца Аяна, и если бы он мог ещё плакать, то расплакался от таких слов

– Прекрасно, слова молодого воина, я восхищён твоей храбростью и духом ты настоящий джигит – с тёплой улыбкой сказал Аян

Амир понял, что своими совами попал в глубь души Аяна, и продолжил

– Вам не стоит сдаваться, давайте вместе отправимся в Туркестан там скорей безопасно, нужно жить дальше.

Аян перебив, встал резко из дастархана и подошёл к склоняющей двери

– Тебе нужно отправляться пока солнце высоко в небе. Ночью перебираться опасно. Туркестан уже не далеко, ты верной дорогой идёшь продолжай ехать на север.

Тебя ещё ждёт множество испытаний, и я буду молиться за твой долгий путь. В пару верстах отсюда есть не