Зазвонил телефон. Миссис Лондон, не закрывая двери, попятилась к нему и свободной левой рукой сняла трубку.

– Лондон. Да. Порядок. Двое нападающих на улице, огнестрел в ногу, нужна «скорая». Один либер меркатор особого назначения на улице, э-э-э… женщина, молодая, блондинка, голубое платье, кожаная куртка, с револьвером. Передам.

Сьюзен обратила внимание, что по телефону хозяйка говорила совершенно чисто, шотландский акцент как рукой сняло.

Повесив трубку, миссис Лондон повернулась к двери и крикнула:

– Мерлин! – Акцент вернулся. – Две машины Д-одиннадцать в паре минут отсюда, с ними «панда» из Толпаддла. Приготовь ордер.

– Ясно, – крикнул в ответ Мерлин. – А вот и тетушка Одри, весьма сконфуженная, как ей и полагается. И где же вы были, тетечка?

– Пусть войдет, – крикнула ему миссис Лондон.

Через пару секунд в дом вкатилась улыбчивая пухлая коротышка лет сорока, черноволосая и темнокожая, в джинсах и вельветовом пиджаке поверх футболки. На левой руке красовалась потрепанная перчатка из коричневой кожи. Голой правой она держала пакетик из фольги, от которого шел умопомрачительный запах съестного.

– Миссис Эл, привет, – начала она. – Я только в кебабную сгоняла, пока Мерлин тут копался, а то я без завтрака. Здрасьте, ты, наверное, Сьюзен. Я Одри.

– Э-э-э… здрасьте, Одри, – ответила Сьюзен за двоих, потому что миссис Лондон только хмыкнула. Сирены приближались. – А мне что, опять в полицию придется ехать?

– Нет, – ответили в один голос Одри и хозяйка пансиона.

– Хотя инспектор Грин наверняка захочет с тобой побеседовать, – добавила миссис Лондон.

– Но сначала ты поедешь с нами, – сказала Одри. – Миссис Эл, вы узнаете тех двоих на улице?

– Нет, – ответила хозяйка. – Они не местные. Здесь вокруг все знают, что это за дом, так что никто сюда не полезет. Ну разве что полные придурки.

Сирены на улице завывали все громче, шины с визгом терлись об асфальт, но вот все стихло, захлопали дверцы машин. Синий свет полицейских мигалок заливал переднюю через полуоткрытую дверь.

– Вооруженная полиция! Всем стоять!

Одри развернула свой кебаб и смачно впилась в него зубами. Миссис Лондон спрятала пистолет в карман.

– Пять минут на уборку – и сматываемся, – сказала Одри, продолжая жевать.

– Ты какая-то тихая, – сказал Мерлин, когда они со Сьюзен устроились в такси.

Сидя на откидном сиденье, лицом к ней, он внимательно оглядывал улицу и машины, в потоке которых они ползли по Юстон-роуд. Движение, как всегда, было отвратительным, к тому же заморосило.

– Я из провинции, студентка художественного колледжа, – ответила Сьюзен. – В Лондон приехала учиться и искать отца. Я вовсе не собиралась… становиться частью… вот этого всего. Мало мне того подозрительного дерьма, как выражается Грин, в которое я вляпалась с самого начала, теперь еще эти бандиты… Ну почему все это должно было случиться именно со мной?

– Хороший вопрос, – сказал Мерлин. – Я бы тоже хотел знать ответ.

Сьюзен злобно зыркнула на него, но промолчала. Разговор возобновился, лишь когда они проезжали мимо Дома телерадиовещания на Портленд-плейс.

– Би-би-си, – кивнул на здание Мерлин с видом столичного жителя, отвечающего на вопрос деревенщины.

– Знаю, – раздраженно бросила Сьюзен. – Говорю же тебе, я бывала в Лондоне. Раньше мы каждый год приезжали сюда на мой день рождения, только недавно перестали.

– Это я так, – отозвался Мерлин. – Просто чтобы разговор поддержать. А то ты притихла…

– Расскажи лучше, за что ты ткнул Фрэнка Трингли серебряной булавкой, – перебила его Сьюзен. – Я тебя спрашивала, но ты так и не ответил.

Мерлин покосился через плечо на Одри. Окошко в стеклянной перегородке между пассажирским и водительским отсеками было открыто.

– Хороший вопрос, дорогуша, – поддакнула Одри. – Так за что?

– Он не пожелал ответить на мои вопросы, – чопорно произнес Мерлин. – Хотя я был очень вежлив. А потом он решил полоснуть меня бритвой.

– Тебе повезло, что он так решил и к тому же затевал что-то действительно нехорошее, – сказала Одри. – Причем нехорошее в нашем смысле – завел гигантскую вошь и все прочее. А иначе ты уже огребал бы капустные грядки позади Торн-Хауса.

– Я знаю, – капризно ответил Мерлин.

– Слушайте, о чем тут речь, а? – сердито вмешалась Сьюзен. – И ты до сих пор не ответил на мой вопрос. Что ты хотел выяснить?

– Торн-Хаус – тоже часть семейного наследства, – сказал Мерлин. – Это в деревне, в Дорсете. Там выращивают овощи, много разных овощей. Тебе бы там понравилось. А вот мне – нет, поэтому меня и отправили бы туда в наказание.

– Если я выросла в деревне, это еще не значит, что я фермер, – возразила Сьюзен. – Так что ты хотел узнать?

Мерлин вздохнул.

– Шесть лет назад убили мою мать, – тихо проговорил он, глядя на свои руки: обнаженная правая лежала поверх левой в перчатке. – Застрелили. Предположительно, несчастный случай, из тех, о которых говорят, что человек оказался «не в том месте не в то время». На Слоан-стрит ограбили ювелирный, она вмешалась. Трое грабителей выскочили из магазина, когда она выходила из своего любимого цветочного по соседству. Мама уложила всех троих, но оказалось, что в машине ждал четвертый, с обрезом. Он выстрелил ей в спину, сразу из двух стволов. Когда мне исполнилось восемнадцать и я прошел посвящение, я затребовал в Скотленд-Ярде дело моей матери. Можете сколько угодно называть это нездоровым интересом, но едва я прочитал его, как сразу понял: ни о каком несчастном случае и речи быть не может. Я уверен, что тех троих специально послали туда, чтобы убить мою мать. Ограбление ювелирного было лишь прикрытием. В общем, весь этот год я, пусть и урывками, собираю сведения по этому делу.

– Хотя тебе велели оставить его в покое, – вмешалась Одри. На Оксфорд-серкус движение снова заглохло, так что она могла спокойно повернуться затылком к баранке и поболтать с ними через открытое окошко. Вместе с ее словами до них донесся крепкий аромат говядины с луком. – Никаких свидетельств запланированного убийства не обнаружено.

– Никаких, кроме необычайной тупости исполнителей, – огрызнулся Мерлин. – Я разговаривал с ними в тюрьме. Со всеми, кроме стрелка Крэддока, – мать, хотя и с двумя пулями в спине, успела отправить его к праотцам. Так вот, я выяснил, что они полные кретины. Уверен, что с их мозгами хорошо поработали. Все трое рассказывали одну и ту же историю.

– Может, они всегда были такими, – неуверенно предположила Одри. – Уголовники часто не отличаются умом и сообразительностью. Погоди-ка, у нас кое-что наклевывается.