Это как если бы взрослая тетенька стала наряжать куколки. Поняла?

— Да, конечно. Но если этот шрат такой полезный, то почему смущаться и скрываться? Его же тогда все должны пить!

— Ну вот такой странный народ эти метаморфы, — фыркнул мой собеседник, отпивая прямо из горлышко. — Вкуснотища же, правда? Зачем от такого по глупости отказываться?

Этот Райне очень много болтал: слова из него вылетали как их пулемета. Пожалуй, я поняла, почему Зенон так спокойно отправил меня с ним. Когда находишься с кем-то таким гиперактивным, то моментально забываешь обо всем плохом. Но самое забавное то, что этот Райне, пусть и трещал, не переставая ни на минутку, но умудрился не ответить ни на один мой вопрос! Более того, спустя час его щебетания, я так ничего о нем и не узнала. Кто он, почему был с Зеноном, почему Зенон ему так доверяет?

— Райне…

— Что? — прервал свой монолог Райне, услужливо подливая мне в стакан еще этого чертовски странного, но безумно вкусного напитка.

— Откуда ты знаешь, что такое алкоголь? — спросила я. Я четко помнила, что Зенон понятия не имел, что это такое, а вот Райне уверенно заявил, что такого не водится.

— Из своего мира, — ответил Райне. — Я, знаешь ли, тоже дарованный, как и ты.

— А почему ты не вернулся домой? Или из этого мира домой уже никогда не вернешься?

Глава 20

— Почему не вернусь? Если захочу, то могу в любой момент оказаться в своем, так сказать, родном мире. Но зачем? Мне и тут хорошо. Здесь мирно, нет войн, никто не пытается убить тебя ради куска мяса. Неидеально, но хорошо.

— Как зачем? А как же твои родные, близкие? Твой мир? — удивилась я. Война или нет, но если где-то остались близкие, то какие могут быть варианты?

Райне рассмеялся:

— В моем мире у меня не осталось никого: ни родных, ни друзей, ни близких. Это очень грустная история, рассказывать ее нужно под хорошую выпивку. А вы и сами знаете, что здесь выпивки нет и быть не может. Так что этой истории точно не нужно выползать на свет. А в остальном… Вам не нравится этот мир, Элейн?

— Нравится.

Как он мог не нравиться? Если не считать происшествия с сэром Флоре, то в этом мире меня приняли радушно. К тому же, Райне был прав: преступность в Найруфере крайне низка. Я могла спокойно гулять ночью и знать, что ничего не случится. Когда я впервые услышала это от Зенона, то с трудом поверила, что так можно. Конечно, не все было так полностью радужно. Иногда дебоширили местные, но больше по шутке и от незнания. Плюс из-за появления дарованных все население планеты состояло не только из чистокровных метаморфов, но и представителей других рас. Появлялись и шпионы из других миров, и просто не очень добрые существа, что приводило к некоторым беспорядкам. Однако все эти беспорядки быстро решались эрцзащитниками и их подчиненными. Иногда были какие-то «прорывы», но я так и не поняла, что это такое: то ли нашествие злобных тварей, то ли направленные армии из других миров…

— Так оставайся! Почему нет? Или у тебя там был возлюбленный? — с какой-то опаской спросил Райне. Я прямо чувствовала его волнение.

— Нет, не было. А ты чего так заволновался? — не сдержалась я. Понимать, что чувствует другой человек — здорово, но знать причину, которая приводит к таким эмоциям — еще интереснее.

— Ха-ха, как тебе сказать… Думаю, Зенон бы очень расстроился. Еще больше, чем сейчас. И тогда одним разгромленным кабинетом мы не отделались. Конечно, потерять такую невесту…

— Эм, Райне, скажите, а почему вы постоянно зовете меня невестой? — наконец я добралась до этого вопроса.

— Как почему? Потому что Зенон оформил опекунство.

— Но он мне говорил, что это фактически формальность, так как я несовершеннолетняя по вашим меркам. И уж ни о каких женихах и невестах речи не шло, — сказала я.

Где-то был подвох, где-то был та-а-а-акой подвох, о котором меня никто не уведомил, что стало почти страшно.

— В целом, по законам Зенон прав. Но только этот закон устаревший. Сейчас его используют только тогда, когда хотят, как бы это сказать… А, вспомнил! Зарезервировать невесту.

— Как зарезервировать? Как вещь? — Я почувствовала, как от ужаса волосы на голове медленно становятся дыбом. Божечки! На что я подписалась? У них тут что, узаконенное рабство.

Райне, видимо, понял мое состояние, и тут же экспрессивно замахал руками:

— Вы что! Нет, конечно! Как вам такое в голову пришло!

А потом стал мне, глупой и необразованной иномирянке объяснять. И наобъяснял так, что мне почти что стало стыдно за свои предположения.

Если тебя взяли под опеку, то ты в куда большем плюсе, чем тот, кто взвалил на себя подобные обязательства. За меня будут волноваться, обо мне будут заботиться (все, как и говорил Зенон). И, при необходимости, отгонять недостойных претендентов в мужья. Над последним я даже посмеялась — кому я тут нужна?

— Ошибаетесь, Элейн. У вас очень редкий дар, когда о нем узнают, то вам придется нелегко. Хотя по нынешним условиям нелегко придется Зенону. Потому что он встанет стеной вами и теми, кто будет хотеть ваш дар.

— А самому Зенону тоже мой дар нужен?

Глава 21

— Как-то не думал об этом, — ответил Райне. — Но навряд ли. Поверь, у Зенона в подчинении столько магически талантливых существ, что твой дар ему без надобности. Упс! Я опять соскользнул с уважительного обращения. Может, уже перейдем на «ты»?

Я кивнула в ответ.

— А что… — я замялась. Начала, а как сказать даже не знаю. Кто бы мне немного своей уверенности подарил бы, а? Ведь все проблемы из-за того, что мне не хватает решительности.

— Спрашивай, не стесняйся, — добродушно сказал Райне. — Смелее, даже если это абсолютно неприличный вопрос. Особенно, если неприличный. На такие отвечать в два раза интереснее.

— А что, если не найдется достойных претендентов? Я останусь навсегда одна?

— Ха-ха-ха, — расхохотался Райне. — Неужели не догадалась? На тебе женится Зенон. Разумеется, если ты этого захочешь и останешься в нашем мире. Тут вообще все будет происходить с твоего согласия. И с