Девушка упала на колени и закричала, подводя глаза к потолку: – За что, Господи?! За что ты разлучил меня со смыслом моей жизни, с моим возлюбленным королем?! За что ввел в любовное заблуждение?! В чем я виновата перед Тобой?! За какие грехи я расплачиваюсь?! Помилуй, о, Всевышний, недостойную рабу свою, что поддалась грязному пороку! Не карай меня больше, ибо этот удар самый ужасный! Лед заморозил мое сердце, а беспощадный огонь сжег душу! Это чувство, как стрела, вонзившееся в меня, не дает мне покоя. Почему он так поступил?! Почему заставил страдать?! Неужели это плата за мою любовь и верность? Скажите, о, Небеса, что важнее: любовь в нищете, или одиночество в роскоши? Мои глаза, что поглощали прекрасный облик возлюбленного, тонут в слезах, и в них, кроме щемящей пустоты, больше ничего нет. Почему так сурова доля?

Арабелла села в углу коридора и придвинула колени к подбородку, обхватив их дрожащими, окровавленными руками. Сейчас девушка уже не плакала, но это ощущение какой-то отстраненности от всего мира было самим ужасным. Казалось, она медленно тонула в океане боли и эти покрасневшие, холодные глаза никогда не увидят лучика солнца.

Послышались шаги…. На свете тусклых лампад показался неясный, темный силуэт Джесси. Молоденькая горничная с криком отшатнулась, увидев сидящую в полумраке мадемуазель де Фрейз. Свежая кровь стекала по щеке отвергнутой фаворитки, но француженка не обращала на это даже малейшего внимания. Камеристка, судорожно сжимая в руке свечку, подошла к своей сударыне, и, тихо опустившись на колени, положила ладонь на холодное запястье Арабеллы: – Что с Вами, миледи? – голос Джесси был таким же глухим и бесцветным, как и голос дочери герцога.

Любовница короля, отвернувшись, простонала, да так тихо, что служанка едва смогла разобрать следующие слова: – Отведи меня в комнату….

– Мадам, откуда у Вас эта рана? Кто посмел такое Вам сделать?

– Ничего не смей спрашивать. Просто делай то, что я приказала, – в голосе девушки послышались повелительные нотки. Уже не в первый раз Джесси почувствовала себя лишь ничтожеством перед госпожой. Аккуратно подняв миледи, служанка повела ее по пустынным, устрашающим коридорам. Англичанка несколько раз спрашивала Арабеллу, в чем дело, что произошло, но парижанка молчала, не отводя потухшего взгляда от одной мертвой точки. Ясно было только то, что король все-таки нанес ужасный удар той, которую совсем недавно называл любимой, единственной розой в весеннем саду.

Наконец показались двери опочивальни мадемуазель де Фрейз. Горничная посадила Арабеллу на мягкую кровать, сняв с госпожи верхнее платье.

– Сударыня, скажите же, что случилось? Вы пугаете меня своим молчанием и отрешенностью.

– Случилось непоправимое, – равнодушно произнесла девушка.

Джесси со вздохом подошла к шкафу и взяла мазь из диких трав, искусно приготовленную деревенской лекаркой-цыганкой. Камеристка аккуратно нанесла жидкое, дурно-пахнущее лекарство на щеку Арабеллы. Француженка внезапно воскликнула. Эта боль вывела ее из шокового состояния. Только сейчас молодая красавица ощутила, как по подбородку капают алые, подобно бутонам розы, капли крови.

– Мадемуазель, – обратилась к фаворитке англичанка: – Ваша рана может опять начать кровоточить. Да и вряд ли, эта мазь даст желаемый эффект. Может быть, лучше позвать лекаря? Пусть осмотрит, правильно промоет, наложит швы.

– Нет, не нужно. Я не хочу, чтобы кто-то знал об этом… происшествии. По дворцу сплетни разносятся быстрее осеннего ветра. Ты обязана молчать. Поняла?

Арабелла произнесла эти слова решительно и твердо. Услышав здравую речь своей повелительницы, служанка слегка улыбнулась: – Чего-то еще желаете?

– Я устала. Помоги мне лечь спать, – приказала парижанка, поправляя складки кружевного пеньюара.

Синеглазая девушка, уложив Арабеллу в кровать, и затушив лампаду, тихо удалилась.

Когда дверь за горничной закрылась, молодая женщина вновь зарыдала. При камеристке она не хотела показывать свою слабость, но сейчас француженка была одна, наедине со своими слезами и горем.

Джесси, убедившись, что мадемуазель уснула, решила все разведать у синьора Мучениго. Горничная знала, что такому искусному интригану, как главному советнику, известны все полыхающие страсти во дворце.

Служанка быстрым шагом шла по – темным коридорами. Везде царил полумрак, лишь возле синего салона, где находился кабинет министра и важных государственных сановников, горел небольшой факел. Его тусклое пламя переливалось оттенками алой крови и жаркого солнца. Горничная лихорадочно сжимала в дрожащей руке свечу. Ночью галереи казались страшными, непроглядными лабиринтами. Несмотря на всю отчаянную смелость, девушка воскликнула, увидев двигающуюся тень около стены. Ходили слухи, что по ночам во дворец проникает мужчина, охотившийся на одну фрейлину, однажды запятнавшую его честь. Джесси передернуло, когда она вспомнила, что недавно в прачечной комнате была найдена убитая женщина, камеристка фрейлины мадам де Руа. Та рассказала, что несколько лет назад по воле старшего брата вышла замуж за жестокого и беспощадного графа, который издевался над ней, кричал, унижал, даже избивал. Не выдержав насилия, мадам де Руа все-таки решила сбежать, с влюбленным в нее, конюхом. Вскоре беглецов нашли, парня убили, а женщине удалось скрыться во французском дворе. Но это не остановило разъяренного, оскорбленного мужчину и он стал мстить. Любой, кто попадался ему на пути, падал с перерезанным горлом.

Камеристка потушила свечу и прижалась всем телом к стене, надеясь, что ее не заметят. Но вместо тени показался четно-очерченный силуэт, явно принадлежавший мужчине: широкие плечи, овальное лицо, маленькая борода. Джесси закрыла рот рукой, тихо прошептав: «О, Святая Дева, защити меня». Мужчина приближался все ближе и ближе. Услышав на себе его дыхание, молодая женщина закричала. Но…то был только синьор Мучениго.

– Вы?! – не сдержала возглас англичанка.

– Что ты тут делаешь среди ночи? – грубо спросил дворянин.

– Ваше Сиятельство, извините, я не узнала Вас, – поспешно присела в реверансе камеристка.

– Почему в такое время ты сама бродишь по коридорам? Разве ты не слышала рассказов о беспощадном убийце, рыскающем здесь в поисках непокорной жены? Хочешь стать его жертвой? Да и кто сейчас с мадемуазель де Фрейз? Как ты посмела оставить ее одну?

– Я шла к Вам, мой господин. Не волнуйтесь, разве я могла бросить миледи? С госпожой сейчас Фитнесса.

– Я слушаю, что тебе нужно?

– Синьор, последнее время мадемуазель Арабелла постоянно грустила, думала, что его величество изменил ей. Потом они встретились в саду. Выслушав несчастные речи сударыни, король попросил ее явиться к нему сегодня ночью, но потом пришел лакей и сказал, что сир передумал, и не желает видеть свою фаворитку. Это очень разгневало миледи. Она куда-то помчалась, скорее всего, в покои повелителя. Я пыталась ее остановить, но госпожа не послушала. Долгое время ее не было. Я разволновалась и отправилась на поиски. Мадемуазель сидела на полу в галереи, вся в слезах и крови….. Что с ней случилось? Неужели король все-таки нанес Арабелле такой ужасный, подлый удар? Да как он смеет играть чувствами невинной девушки? – Джесси говорила и говорила, уже не следя за своими опасными, предательскими словами. Горничная не имела права даже слова плохого сказать о своем государе, и если бы эти речи услышал кто-то другой, то тогда бы глупая голова полетела по ступеням эшафота.