В нос сразу же ударил запах лекарств и спирта. Чуть сморщившись, сталкер направился к друзьям, молча сидевшим на койке, соседней с той, на которой находился Седой. Увидев ученого, Горда поразился перемене, произошедшей с ним. Лицо профессора, доселе бледное, порозовело, в глазах появился живой огонек, движения стали более уверенными, пропала колотившая тело дрожь. К вене на левой руке Седого был прикреплен резиновый шнур капельницы, болтавшейся на специальной подставке; нога была туго обмотана бинтом, под которым пульсировал алым светом артефакт «пленка», отлично помогающий при заживлении мелких ран и ссадин. Сам же ученый налегал на мясной паштет с хлебом, запивая угощение крепким, пахучим чаем.

Заметив Горду, ученый встрепенулся, хотел было встать, но сталкер одернул его, жестом приказав сидеть. Профессор послушался, отставил в сторону кружку, уставившись на своих спасителей.

– Жить будешь? – спросил Горда, присаживаясь на край койки.

– Да, – смущенно улыбнулся Седой. – Ваш доктор – настоящий спец.

– Вот и отлично. Разговор нам предстоит длинный, поэтому давай знакомиться. Меня зовут Горда; этот упитанный дядька – Ян; девушка – Стрелка. Кто мы такие – объяснять, наверное, не стоит. Вашему брату перед отправкой в Зону целые лекции читают о нарушителях закрытых границ, преступных элементах и просто отбросах, именующих себя сталкерами. Так что перейдем сразу к тебе.

Седой вздохнул и, утерев лицо вспотевшими ладонями, опустил голову, собираясь с мыслями. Примерно через минуту он заговорил.

– Мое имя Юрий. Юрий Белов. Я профессор этологии. Большую часть своей жизни проработал в столичном технологическом НИИ, который занимается изучением поведения всевозможных животных. Профиль наш довольно широк: от обезьян до жирафов. Исследуем мы почти все: ориентацию в пространстве, таксис и кинез, агрессию… долго перечислять. Так продолжалось много лет, но после образования Зоны, по решению кого-то «сверху», наш отдел расформировали на два более мелких. Первый продолжил делать то, чем занимался раньше. А перед вторым, в котором оказался я, поставили особую задачу: узнать как можно больше о существах, населяющих территорию отчуждения. Мы принялись за работу. Через некоторое время меня как лучшего, посовещавшись, направили в Зону, для более плодотворной деятельности. Собственно, это все.

Ян посмотрел на Горду. Сталкер, поймав его взгляд, наклонился поближе к ученому:

– А вдали от лагеря ты как оказался? Это ведь связано с нападением на Ануфьево, я прав?

– Да, – без утайки сообщил Седой. – Все верно. Позавчера ночью лагерь атаковала большая группа неизвестных сталкеров. Сразу оговорюсь, что не знаю, что им было нужно. Помню лишь, как один из них назвался Лимоном. И все. Действовали они очень жестоко – настоящие головорезы. Перебили охрану, почти весь персонал лабораторий и бункера, было утеряно оборудование и много опытных образцов. Даже прилетевший из-за Периметра вертолет уничтожили. Я чудом успел покинуть территорию лагеря и наблюдал за всем происходящим из окна заброшенного дома неподалеку. Когда понял, что возвращаться некуда, решил уходить, спрятаться где-нибудь и связаться с военными.

– Скажи, а как ты вообще выжил? Две ночи в Зоне, без подготовки…

– Подготовка была, перед отправкой, краткая. А в остальном все просто: большую часть времени я прятался в старом подвале. Только через сутки, когда стало понятно, что искать меня никто не будет, я выбрался наружу и решил идти к блокпосту. Но попал в аномалию, а потом встретил вас…

История звучала складно, придраться было не к чему. Вот только поселившийся внутри сталкера червячок сомнения настойчиво точил уверенность в правдивости слов ученого, будто подсказывая, что тот что-то недоговаривает.

– А где мой костюм? – спросил вдруг Белов.

– Выбросили, – ответил молчавший до этого Ян. – Там костюм-то – одни ошметки.

– А карманы… их же вывернули, да?

Горда с деланно безразличным видом достал документы, а после – процессор, тот самый, что вытащил из комбинезона Седого перед дезактивацией.

– Ты об этом?

– Да-да, – часто закивал ученый, облегченно выдохнув. – Хорошо, что вы сохранили его… Поймите, не хочу показаться грубым и невежливым, но эта вещь принадлежит мне, и я попросил бы…

– Что это?

– Не важно, безделушка, вам не интересная. – Профессор нервно почесал переносицу.

– Тогда разговор окончен. – Горда сжал кулак, спрятав в нем процессор. – Документы бери, а это оставлю себе, на память, ладно? Ведь все равно, по сути, бесполезная хрень.

– Нет! – Ученый вскочил, чуть не выдрав иглу из вены. Схватился за руку, но обратно не сел. – Вы не понимаете! Я не могу вам рассказать, просто не знаю как, это тяжело объяснить… из-за этой вещи меня ищут по всей Зоне, и мне нужна помощь.

Повисла тишина. Белов переводил тревожный взгляд с Горды на Яна и обратно. Сталкер же разжал ладонь и пристально уставился на процессор, ничего интересного в нем не находя.

– Тогда тем более рассказывай, – сказал он, возвращая вещицу Седому. – Медленно и во всех подробностях. Нам троим надо знать, во что мы ввязались, вытащив тебя из-под пуль.

Смирившись с неизбежным, ученый заговорил. Сначала тихо, очень недоверчиво и неохотно, но с каждым словом распаляясь все больше. Рассказал он о своем прошлом, о долгих разработках «Радианта» и его не совсем удачных испытаниях в Зоне, об атаке на лагерь, предательстве аспиранта и побеге с захваченной территории.

– То есть почти все, о чем я поведал раньше, – чистая правда. – Белов прервался и взял кружку с уже остывшим чаем, смочил горло.

– И недавняя резня произошла из-за какой-то электронной ерунды? – поморщился Ян. – Мелковато.

– Да что б ты в этом понимал! – чуть ли не прорычал Седой, но вовремя взял себя в руки. – «Радиант» – универсальное изобретение, настоящий прорыв в области этологии! Это единственное в своем роде устройство, с помощью которого возможно контролировать поведение мутантов, обитающих на территории Зоны. Одно нажатие клавиши позволяет ввести монстра в ужас, вызвать в нем апатию, страх, голод, агрессию, приманить его или заставить убраться прочь. Что угодно! Но загвоздка в том, что без процессора «Радиант» – просто коробка с микросхемами, шлейфами и парой артефактов. Металлолом. Теперь понятно?

– Ясно, ясно, завелся, блин, – усмехнулся наемник. – Продолжай. Что дальше случилось?

– Мне удалось сбежать через дыру в заборе. – Ученый отставил пустую кружку, вновь предаваясь воспоминаниям. – Когда я увидел, что вертолет упал, то решил убраться как можно дальше от лагеря, попытаться найти блокпост военных. Но я не успел: все вдруг стали искать меня, не иначе как их нанял тот же Лимон. В основном это были группы сталкеров, реже – одиночки. Некоторые сразу стреляли, целясь в ноги; другие – пытались взять хитростью; третьи даже переоделись в миротворцев, но прокололись на мелочи, и я, сам не понимаю как, все же смог уйти от всех. Открыть огонь на поражение не рискнул никто из них: нужен-то я им был живой, ведь кто еще сможет управлять СУМ, как не его создатель, у которого на руках процессор? Таким вот образом мне пришлось почти два дня скитаться по Зоне, бояться каждого шороха, прятаться ото всех. Пока по дурости своей я не наступил в «трясину».