и ты хозяйничаешь в комнате младшего брата). И старая рассохшаяся дверь моего склепа-гардероба распахнулась полностью: зло и безжалостно.

ЛЮ-Ю-ДИ, такого визга я отродясь не слышал!..

Куда уж тут притворяться, что давно не спишь…

А эта безмозглая курица еще взяла — и отшвырнула от дивана, где я сплю, мое домашнее кресло. Все — я в ловушке!

— Это ты, ты, гад? Когда успел только?

— На место поставь! — Зарычал я. — Давай сюда «клячу»…Рехнулась?

— Там, там… — Машка судорожно кивала (и рукой и головой — одновременно) в распахнутое нутро старого шкафа.

— Что — «там»? Дай мне встать (что означало: тащи коляску).

Лавируя подальше от моего гардероба, сестра толчком направила «клячу» к дивану. Балансируя на руках, я привычно перекатился на кожаное сиденье — и развернул колеса.

— Стой! — Запоздало обеспокоилась сестрица. — Может, сначала — полицию?..

— Не все же здесь бабы! — Буркнул я.

И тут я — попался…Крик скопился у меня в горле, но позади была Машка. Отступать некуда!

ОНО занимало всю, свободную от Филимона, площадь. И стояли они молча, как два привидения: одно — хоть и страшненькое, но давно знакомое. А другое…Другое, я полагаю, был кошмар, «галлюцинация» в стиле дядьки Мотыля!..

— Дверь была закрыта, — Произнес я сквозь зубы. — Никого не было: я бы услышал!..

— Может, это — сволочь Андрэ? — Вдруг вполне рационально прикинула Машка. — Отомстить хотел — за Филимона, а? Хоть и не испугался даже…Ну да, — она хлопнула меня по плечу, — у него же мама — костюмер, помнишь?

…Нужен мне твой Андрэ — с его мамой в придачу!

И тут я заметил простую, но чем-то неизъяснимо знакомую вещь: этому, незваному чучелу, в шкафу было элементарно тесно. Странной своей башкой ОНО прямо-таки упиралось в верхнюю полку, где хранились головные уборы Филимона. И — неожиданно! тонкий писклявый голос оборвал наши переговоры.

— Еды и тени под каждым листом!..П-п-простите!.. В-внедрился, ж-жалею, з-здрасте! — И это страшилище еще попыталось склониться в поклоне. (Но антресоль явно мешала.)

— Ты кто? Тебя Андрэ подослал? — Закричала из-за моей спины Машка.

А я спросил строго: «А Чего ты пищишь, как девчонка?»

— Модулируюсь… — Поправил гость. — Я — ИМАГО.

— Кто, кто он? — Переспросила сестра.

— Учить надо было зоологию в седьмом классе!

Гость уже выставил из шкафа огромную голенастую лапу, поразминал ее (явно испытывая облегчение) — и вдруг прямо-таки выпал из своего узкого гнезда. И ВЫРОС! Стал охлопывать себя по плечам и пузу, заодно отряхиваясь от помощи (ну как пацан после купания в море, когда взрослые лезут к нему с полотенцами).

Лапки впереди у него были маленькие и беспомощные (что мне сразу понравилось). Так что сверху он выглядел беззащитным. Ну — а с нижними «костылями» реквизитор перестарался: ну не может аниматор ходить с такими ногами, не может! Три шага — и обо что-то да споткнется!

— Привет, артист! — Ответил я бодро. — Как ночевалось в нашем «гробу»? Или ты с утреца проник, агрессор несчастный?

— Внедрился, жалею, здрасте… Здрасте, внедрился, жалею…Жалею, здрасте, внедрился… — Затрещал он быстро, словно отстукивая азбуку Морзе. — И вдруг — выдал:

— Это же ваш Код Встречи, земляне. Наставник Хэм не мог ошибиться: он часто бывает на вашей планете…Давайте попробуем еще раз…Я желаю вашей культурной фауне — пищи и крова под каждым листом!

— Данька! — Не то восхитилась, не то все-таки оскорбилась Машка. — За кого он нас принимает, за мошкару, что ли?

— Нет-нет! — Испуганно вскинулось чучело — и вдруг две шикарные антенны уперлись в потолок: это были «усики кузнечика»… (Такой бы прикид — да на карнавал: не все же Машке изображать цыганку…).

— До «мошкары» — вам …высоко! «Мошкара» — может подняться в воздух, а вы — только на железных птицах.! Без них вы — просто гусеницы…П-простите, я знаю — нежданный гость — хуже саранчи, так, человек?

Теперь он обращался только ко мне. (Понял, кто в доме — хозяин.)

Я благосклонно кивнул.

— А ну — снимай маску, чувак. Нам все понравилось, пора и честь знать!

И вот тут ОНО издало какой-то клекот (должно быть — давилось смехом под своей личиной). И вдруг… один из его роскошных усиков изобразил в воздухе ЗНАК ВОПРОСА.

А потом и вовсе: произнес такое, ЧТО сестрица Марья квалифицировала позже как вселенский терроризм.

— Я бы съел ваших учителей, сударь! (Тут мы с Машкой переглянулись; скорей — заинтересованно, ем возмущенно.) — А потом бы назначил других, более компетентных…пусть даже стажеров!

…И снова его длинный блестящий ус-антенна изогнулся вопросительным знаком.

(Ага, понял: ОНО — вверх совершенства, а я, стало быть, папуас: понимаю только вербальные символы…).

— Но я прибыл сюда с миром! — Воскликнул он пафосно. И я заметил: жвалы его при этом даже не дрогнули, а круглые зенки — выставились, не моргая.

А Машка уже тыкала мне в спину мобильничком: давай, царь Даниил, предпринимай что-нибудь!..

— Ты сам, человек, поместил меня в карцер…Нарушил святое право гостеприимства!

— Куда, куда я тебя поместил?

— швырнул меня в темный чулан!.. — Продолжало обвинять пугало. — Хотя я и отношусь к классу высокоорганизованных членистоногих…

— Псих! — Радостно зашептала сестра в спину. — Полицию, Данька! Нет, стой: «смирительную рубашку» лучше…

Как все девчонки, она не просчитывала шаги. А я помню, как наш опекун недавно сказал — в ответ на ее явную глупость: «Так, ребята, давайте определяться: или — взрослые, или — дети…Дом — или интернат?»

— И поскольку… — Продолжал явный проходимец, — я, как и вы, вхожу в Царство животных, я требую, чтобы ко мне…

ОНО еще и требовало, плыть — не — всплыть!

— Погоди — ты, долговязый! Ты хочешь сказать, что это маленькое насекомое, которое я зашвырнул вчера в…

— Да-да! Спрятал…Залжил на хранение!. Вчера. В свой пищевой запас.

— Куда, куда?..

— В место, где вы храните свою еду.

— Мы храним там еду? — Дернулись мы вместе с Машкой.

— Надо же где-то ее хранить. — Благоразумно ответило чучело. — Там, откуда я прибыл, у меня то же есть тайник с припасами. Я — такой же хищник, как и вы.

— Ты охренел, приятель! Ты — каннибал?

А Машка вдруг зашлась истерическим смехом:

— Данька! Мы съели Филимона…Мы Филимона съели, въехал?..

— На здоровье, — буркнул я. Меня зацепило совсем другое.

— Слушай, таракан! — Спросил я по-простецки. — Ты хочешь сказать, что ты и есть тот самый «прыгун», которого я самолично забросил в шкаф?

— Именно. Сам. Невежливо.

— Ты будешь мне сейчас впаривать, что ты — тот самый глупый кузнечик, что залетел с к нам с ураганом?..

Его верхние короткие лапки возмущенно забегали по грудине.

— Ураган — это совпадение. А