– Докладывай, – рявкала она на меня каждое утро. И мне приходилось описывать все, что я делала вчера, с кем встречалась, куда мы ходили и чем занимались. Она задавала мне очень специфичные вопросы о моих друзьях, требуя объяснить, почему я сказала именно то, что сказала, или отреагировала так, как отреагировала. Я ненавидела допрос, но он был не худшей частью моего утра.

Нет, самое ужасное начиналась после «дебрифинга». Дракон приказывала мне идти на склад, который был огромным, просторным и практически пустым. Пол склада был бетонным, а потолок пересекали железные балки. Именно здесь начиналось настоящее веселье.

– Сломай те ящики, – отрывисто бросала наставница, указывая на гору ящиков, – и сложи обломки в противоположном углу.

– Перетащи те поддоны из того угла в этот. И когда закончишь, то верни все, как было. Быстро.

– Вот тебе ведра с водой. Беги десять кругов вокруг здания, а затем еще десять в другую сторону.

– Сложи покрышки одна на одну по восемь штук в башне. В каждом углу должна быть такая башня. И делай это как можно быстрее. Нет, не нужно их катить, ты должна их нести в руках!

Каждый день это продолжалось по два часа. Никаких вопросов и возражений. Просто тупые, монотонные, бессмысленные задания. Пока все это длилось, дама из «Когтя» молча наблюдала за моими успехами, если не считать криков, призывающих двигаться быстрее и стараться сильнее. Что бы я ни делала, все было не так, хотя я старалась и выполняла приказы быстро. По мнению наставницы, я была слишком медлительной, слабой и неумелой во всем. И при всем при этом мне нельзя было принимать мое истинное обличье. Это было правилом номер один во время выполнения заданий.

Сегодняшним утром я, наконец, сорвалась.

– Почему? – проревела я, и мой голос эхом разнесся по пустому помещению, что нарушало сразу два установленных правила: никаких возражений и никаких вопросов. Мне уже было все равно. Кирпич, который я несла, упал мне на ногу, чем вызвал вспышку гнева. Женщина из «Когтя», которая всегда находилась рядом и всегда наблюдала, бросила в мой адрес короткое оскорбление и приказала продолжать быстрее. У меня все болело. Мои руки горели, пот заливал глаза, а теперь вот еще большой палец на ноге ныл от боли. Я была сыта всем по горло.

– Это бессмысленно! – выпалила я на весь склад. – Вы всегда говорите мне делать все быстрее, быть сильнее, но мне нельзя превращаться? – я замахала руками, указывая на горы кирпичей, расположенных в разных концах помещения, представляя, как просто было бы их перетаскивать, если бы я могла летать. – Я могу все закончить в десять раз быстрее в моем истинном облике. Почему мне нельзя делать это в своем обычном теле?

– Потому что не в этом суть упражнения, – холодно ответила женщина, что взбесило меня еще больше. – И ты только что заработала еще один час переноски кирпичей туда-обратно, но теперь я хочу, чтобы ты их считала. Я тоже буду считать, и если ты собьешься со счета, то тебе придется начать все с самого начала. Все ясно?

Я кипела от гнева, желая принять свою истинную форму и вырваться на волю через одно из окон в потолке. Хотелось оставить моего жестокого тренера и ее бесполезные упражнения навеки. Конечно же, подобный поступок никогда бы не сошел мне с рук, особенно сейчас, при свете дня. Если бы даже один человек меня увидел, то начался бы хаос, паника, бедлам и пришел бы конец всему. Даже если бы очевидец не поверил своим глазам, то «Когтю» все равно пришлось бы вмешаться и предотвратить возможные плачевные последствия, а это обычно стоило больших денег и делалось с большой неохотой. Была также вероятность того, что появится Орден Святого Георгия, как и всегда, когда случалось что-то необъяснимое. А затем нужно было бы вызывать кто-то, кто мог бы разобраться и с этим бардаком. Короче говоря, я бы нарвалась на большие неприятности.

Стиснув зубы, я наклонилась и подняла кирпич, затем положила его себе на плечо, как мне было велено. Еще час. Всего час пытки, и потом день будет в моем распоряжении.

– Не слышу, как ты считаешь, – пропела с другого конца склада наводящая ужас дама из «Когтя».

Я скрипнула зубами, проглотила языки пламени, которые рвались на свободу, и огрызнулась:

– Один!

* * *

Мне казалось, я никогда оттуда не выберусь. Когда, наконец, пытка закончилась и я вышла из потайного хода, то тут же бросилась к себе в комнату, схватила доску для серфинга и направилась к воде. Мне нужно было проветрить голову, и серфинг был идеальным способом отвлечься.

Только вот океан сегодня тоже вредничал. Это был какой-то вселенский заговор.

Доска медленно покачивалась на воде, пока я продолжала смотреть в небо. Одинокое облачко, как кусочек ваты, висело в бесконечной синеве неба высоко-высоко. Прикрыв один глаз, я подняла руку и представила, как хватаю это облачко когтями, пролетая мимо него. Я вспоминала, как солнце припекало спину и крылья. Тот восторг, который наполнял меня, когда я ныряла вниз, пикировала и взмывала вверх, пытаясь обуздать воздушные потоки. Серфинг был больше всего похож на те ощущения, хотя при этом меркнул и бледнел в сравнении с полетом. Как же хотелось летать!

Готова поспорить, тот дракон-отступник может летать, когда захочет.

Я сложила руки на животе, вспоминая о нем. С того мимолетного обмена взглядами на парковке минул почти месяц. С тех пор от отступника с его мотоциклом не было ни слуху ни духу. Не то чтобы я его не искала. Я следила в оба, всматриваясь в толпу на пляже, людей на парковках и даже заглядывала в темные уголки торгового центра. Безрезультатно. Данте же не заводил разговор о той встрече и тут же менял тему или говорил, что занят, если я начинала спрашивать его о том случае. Брат не сообщил мне о том, предпринял ли он что-то или нет, и меня раздражала его скрытность. Если бы Лекси не подтверждала существование «красавчика байкера», то я бы вообще могла подумать, что произошедшее было каким-то ярким сном.

Я нахмурилась. В последнее время Данте многое от меня скрывал. Это касалось не только случая с отступником, но и с тем, что брат не хотел рассказывать про свои тренировки. Я спрашивала его несколько раз о том, где он и его наставник пропадали все утро, и ответы Данте всегда были весьма расплывчатыми. Он говорил что-то про изучение политики и гуманитарных наук, заучивание разных правительственных структур, имен мировых политических лидеров и тому подобное. Я подозревала, что он намеренно делал свои ответы скучными, чтобы я потеряла интерес и перестала спрашивать. Понятия не имею, почему Данте так себя вел. Я ему рассказывала обо всем, что пугающая дама из «Когтя» заставляла меня делать, и брат мне искренне сочувствовал, но в свою очередь о своих занятиях говорил редко.

Что-то промелькнуло мимо меня в воде, и я выпрямилась. Нервы натянулись, хотя океан оставался спокойным и ничего не изменилось. Тем не менее я готова была поклясться, что справа от меня только что было какое-то движение.

Темный треугольный плавник разрезал поверхность воды примерно в ста метрах от меня, и мое сердце стремительно забилось. Я тут же вытянула ноги из воды и встала на колени на доске для серфинга. Плавник на мгновение исчез, затем снова появился, но на этот раз ближе. Здесь явно чувствовалось намерение хищника выследить и загнать в угол. Я увидела длинную изящную тень под водой и надвигающееся на меня торпедообразное тело.