И самыми сложными в российской исторической повестке становятся уже не вопросы «Уйдет ли Путин?» или «Когда уйдет?». Вопрос наступающего дня: кто и почему придет нынешней правящей корпорации на смену.

10 августа 2005 года, АПН.Ру

Специальная версия статьи опубликована в газете «Ведомости»

В Кремле вновь озаботились судьбой Владимира Ильича Ленина.

По некоторым данным, нервно утекающим из-за Стены, решение о перезахоронении основателя СССР все-таки принято. 4 ноября 2006 (в крайнем случае –2007) года вечный Ильич поедет на Волково кладбище Санкт-Петербурга. А Мавзолей на Красной площади как исторический символ прекратит существование.

Мелкие мотивы такого решения вполне понятны. Нынешнему главе всех четырех ветвей российской власти предстоит скоро уходить на заслуженный отдых. А всякому идущему на пенсию не только с почетной грамотой, но и с пятком-другим миллиардов американских долларов требуются гарантии безопасности. Принято считать, что гарантии завсегда даст хороший преемник. На 120 % лояльный и благодарный Путину за возвышение до тронных кремлевских вершин.

Но Владимир Владимирович — человек, бесспорно, умный. И он понимает, что никакой преемник ничего до конца гарантировать не может. Ну, допустим, до 31 декабря 2008 года ничего ужасного не случится. А потом? Не придется ли новому президенту «вскрыть первый конверт» и обвинить во всех бедах будущей России предшественника — тишайшего нефтеалюминиевого ВВП? И не побегут ли тогда во все концы Земли запросы на экстрадицию, подписанные генеральным прокурором завтрашнего трудного дня? Ведь знает же Путин, кто у него в команде остался. Жалкие ребятишки. Политически неграмотные, морально неустойчивые. Нет, полагаться на таких нельзя. Посылать за пивом — можно, а жизнь и судьбу доверить — ну, товарищи, это было бы уже слишком!

Путин, как всякий типовой бизнесмен америка-ноцентричного мира, верит только в гарантии Запада. В благородную хозяйскую милость. Если Запад не выдаст — никакой преемник не съест. Хоть пропутинский, хоть иссиня оппозиционный. А Запад, по версии индивидуального частного предпринимателя Путина В.В., просто не сможет отречься от бывшего русского президента, похоронившего Ленина и вбившего таким чином осиновый кол престарелому призраку коммунизма прямо в седовласую грудь. Ленин на Волковом кладбище призван хранить спокойный сон Путина в Баден-Бадене.

Но все, как всегда, не так просто. Не только ради милой западной жизни хочет В.В. избавиться от В.И. Дело в том, что в глубокой реальности, не имеющей ничего общего с бесконечным во все стороны путинским пиаром, второй демизбранный президент РФ ненавидит Советский Союз и вообще все советское. Горькой всеразъедающей ненавистью.

Нет, конечно, в рекламных целях Путин может изображать из себя невероятного поклонника советского строя. И даже восстанавливать в правах совет-ский государственный гимн. Правда, с новыми девяностолетними словами, которые невозможно запом-нить, — ибо вытек из них магический дух, который и делал недетский михалковский текст настоящим имперским гимном. (Интересно было бы кремлевским социологам провести опрос: сколько верноподданных россиян знает путинские слова сталинского гимна? Уверен, что процентов пять, не больше.)

Но про гимн — это про пиар. Сказали Путину, что для дальнейшего отвердения рейтинга нужно поклониться советской тени — сделал. А сказали бы, что ради стабильности режима надо назначить гимном «Миллион алых роз» или «Голубую луну», — так и назначил бы. А что? Как научил Путина его отец-основатель Р.А. Абрамович, любое событиедеяние — хоть гимн, хоть война, хоть взрывы жилых домов — оправдано ради стабильности больших правящих денег.

Но когда Путин остается с собою один на один, без шпаргалки, без политтехнологических заготовок, он истинного отношения к СССР не скрывает. Помните, как ВВП открывал Дворец конгрессов (не съездов, заметьте, а именно конгрессов!) в петербуржской прибрежной Стрельне? При советской власти, молвил президент с гримасою необычайной, здесь царили разруха и мрак. А мы, мы — все восстановили, все сделали. 300 миллионов долларов — и никаких тебе советских гвоздей!

У каждого политика, как и у поэта, есть провин-ция. Руководящая и направляющая, любящая и прощающая. У Путина такая провинция — Дрезден второй половины 1980-х годов. Там родились его дочери (которым с тех пор приуготовлены германские паспорта). Уже тогда Дрезден был какой-никакой, но Европой (по сравнению с неуклюжим презренным Совком). И именно там директор дома советской культуры понял, что сидеть в кафе на бульваре Старой Европы, подсчитывать регулярно капающие на счет доллары, наслаждаться весенним ветром и вообще ни о чем не тревожиться — это и есть жизнь. А грандиозный Совок с его идеологическим серпом и ядерным молотом, орденскими планками и золотыми звездами, большим стилем и пыльными диванами членовозов, казенными дачами и премиями в 300 руб. — фуфло, ерунда. Дрезден научил Путина смыслу его жизни — стать средним европейцем. Благостным спокойным рантье. Орудием всемирного разрушения (по Леонтьеву). И если тогда Владимиру Владимировичу и тысяча долларов в месяц казалась верхом блаженства, то сегодня уже и 100 миллионов долларов в месяц — не предел.

Переменилось количество, но не качество. Тогда усталый невольник КГБ замыслил побег из СССР — в лишенную державного пафоса международную мелкобуржуазную роскошь. И побег этот он счастливо совершил — исключительно благодаря концу Советского Союза. Не случайно постдрезденский Путин, изгнанный из Системы и сосланный на унизительно низкую должность в ЛГУ, так успешно спикировал в яростно антисоветскую команду проф. Собчака и всего за два года превратился из скромного технического помощника мэра Санкт-Петербурга во второе лицо целой северной столицы.

Отринув совковые вериги, будущий хозяин Земли Русской смело вошел в поколение вельможных торговцев джинсами, захвативших в России власть в начале 1990-х годов. Людей, которые точно знали, что главное — оказаться в нужное время в нужном месте, урвать побольше и — вовремя отбежать. А знамена Отечества, образование, война, революция, искусство, любовь — пустые дела, объект ненужных издержек. И не случайно неформальный идеолог нынешнего режима Роман Абрамович избрал Ельцину в преемники именно Путина. Послеельцинским управителем должен был стать человек, который понимает, что джинсы — важнее Империи. Который твердо и прочно забыл, чему его учили в советской школе.

Вывезти с Красной площади Ленина и закрыть Мавзолей — значит избавиться от советского периода нашей истории. Признать, что весь коммунистический режим был досадной оплошностью, совершенной тремя поколениями невменяемых дураков. И хотя советская власть и создала всю ту нефтегазовую промышленность, которой теперь Путин грозит хохлам и всяким прочим шведам, места в истории эта власть не заслуживает. После сентября 1917 года как-то сразу наступает сентябрь 1991-го. Советский Союз обречен забвению, как Березовский с Гусинским.

Владимир Владимирович хотел перезахоронить Ле-нина еще в самом начале своего правления, в 2000-м году. Но тогда шеф кремлеадминистрации Волошин и иже с ним объяснили свежеиспеченному начальнику, что торопиться никак нельзя. Народ не поймет, да и коммунисты взбунтуются. Сейчас Путин не боится. Ему скоро уходить. А народу — на все наплевать. Ну подкинем еще из резервов 3–4 миллиарда долларов в случае чего. Что, не стоит постылая мумия таких денег?! Да ей красная цена — миллиард в базарный день!