всего съедобного, что удалось найти в салоне и багажном отсеке. Из вина, купленного пилотами в Мендосе, нетронутыми остались только три бутылки; пять были опустошены минувшей ночью, но ребята нашли также виски — одну полную бутылку и полупустую фляжку, по бутылке черри-бренди и мятного ликера.

Из провизии у них оказалось восемь плиток шоколада, пять упаковок нуги, горсть карамели, немного фиников и сушеных слив, рассыпанных по полу, пачка соленых крекеров, две банки консервированных мидий, банка соленого жареного миндаля и по баночке грушевого, яблочного и ежевичного джема. Конечно, таким количеством пищи накормить двадцать восемь человек было невозможно, а так как никто не знал, сколько времени им предстояло провести в горах, все приняли единодушное решение расходовать продукты как можно экономнее. В тот день на обед каждый получил от Марсело по кусочку шоколада и глотку вина из колпачка от дезодоранта.

Днем над ними пролетел самолет. Никто не увидел его из-за сплошной облачности. Ночь наступила непривычно быстро, но на этот раз избежавшие смерти пассажиры «Фэйрчайлда» встретили ее гораздо лучше подготовленными. Они освободили больше места в салоне и возвели более надежное заграждение. И теперь их стало меньше.

7

К утру воскресенья, 15 октября, небо впервые после катастрофы окончательно расчистилось от облаков. Никогда в жизни юноши не созерцали такой бездонной лазури. Они невольно залюбовались величественной красотой безмолвной долины. Поверхность снежного покрова затвердела и ярко сверкала на солнце. Вокруг высились ослепительно сияющие скалы. В условиях высокогорья восприятие расстояний становится обманчивым, и юношам казалось, что горные вершины совсем рядом.

Чистое небо давало надежду, что в этот день их спасут или хотя бы заметят с воздуха. В ожидании помощи все принялись решать свои насущные проблемы. Главной из них оставалась питьевая вода. Растопить снег в количестве, достаточном для утоления жажды, было нелегко. Если же кто-то начинал просто есть его, то немедленно обмораживал рот. Ребята сообразили, что разумнее всего слепить плотный снежок и потихоньку сосать или наполнить снегом пустую бутылку и встряхивать ее до тех пор, пока снег не растает. Эта процедура, к сожалению, требовала больших затрат времени и энергии, но воды, полученной таким образом, едва хватало на одного человека, а ведь оставались еще раненые, которые не могли позаботиться о себе: брат и сестра Паррадо и страдавший от сильной жажды Висинтин. Его организму требовалось много жидкости для восполнения серьезной кровопотери.

И тогда Адольфо Штраух придумал снегоплавильное устройство. Адольфо (Фито, как звали его товарищи) был «исконным христианином», но играл за другую команду в Монтевидео. Лететь в Чили его в самый последний момент уговорил кузен Эдуардо Штраух (их отцы, родные братья, были женаты на родных сестрах, их матерях). Штраухи эмигрировали в Уругвай из Германии в XIX веке. Со временем представители этого семейства стали весьма успешными банкирами и мыловарами. В Монтевидео отцы Фито и Эдуардо основали компанию по производству ювелирных украшений. Полиции матерей юноши принадлежали к известному уругвайскому роду Уриосте.

Кузены были симпатичными блондинами с типично немецкими чертами лица (Эдуардо даже получил от приятелей прозвище Немец). Они так крепко дружили, что их вполне можно было принять за родных, а не двоюродных братьев. Эдуардо всерьез намеревался стать архитектором и уже успел совершить путешествие по Европе, а вот застенчивый по натуре Фито еще не определился с будущей профессией. Он учился на агронома, но только потому, видимо, что не имел призвания к другим занятиям и свободное время проводил на загородном семейном ранчо. Полет в Чили стал для Фито первым путешествием за границу.

При крушении «Фэйрчайлда» Фито и Эдуардо потеряли сознание, но и придя в себя, не понимали, где очутились, так как пребывали в шоке. Фито рванулся из самолета, а Эдуардо в первую ночь наступил на Роке и сеньору Мариани. За обоими братьями приглядывал их кузен Даниэль Фернандес, сын сестры их отцов.

К воскресенью Фито оклемался и занялся решением задачи превращения снега в воду. В голубом небе ярко светило солнце, ближе к полудню жар от его лучей усилился, и наст, образовавшийся за ночь, начал таять. Фито смекнул, что солнечное тепло можно использовать для заготовки воды. Он огляделся в поисках подходящего сосуда, и внимание его привлек прямоугольный алюминиевый лист размером примерно фут на два[43], вставленный в спинку сломанного пассажирского кресла. Юноша взял этот лист и загнул его края кверху. Получилась неглубокая емкость. Одному углу Фито придал форму желобка, наполнил емкость тонким слоем снега, выставил под небольшим наклоном на солнце, и скоро тоненькая струйка потекла в подставленную снизу бутылку.

За изготовление емкостей принялись и остальные — такие алюминиевые листы были в каждом кресле. Растапливание снега требовало минимальных физических усилий, и им занялись все, кто не мог выполнять более тяжелую работу. Марсело разделил людей на группы, объяснив каждой конкретные обязанности, а на себя взял роль координатора и ответственного за распределение провизии. Первую группу составили медики, то есть Канесса, Сербино и Лилиана Метоль. По правде говоря, состав этой группы не получилось сделать постоянным: Канесса не согласился на слишком узкий, по его мнению, круг обязанностей. Второй группе поручили следить за состоянием салона. В нее вошли самые молодые подчиненные: помимо прочих, Рой Харли, Карлитос Паэс, Диего Шторм и неформальный лидер этой компании Густаво Николич по прозвищу Коко. Они должны были содержать салон в порядке, готовить к ночному отдыху, раскладывая на полу подушки, а по утрам сушить на солнце кресельные чехлы, ставшие для всех одеялами.

Третья группа занималась добычей воды — задача оказалась не из легких. Снег рядом с самолетом пропитался кровью мертвых и раненых, мочой и топливом. В нескольких ярдах[44] от разбитого фюзеляжа недостатка в чистом снеге не было, но он оказывался либо настолько рыхлым, что по нему невозможно было ходить, либо, покрывшись за ночь настом, становился слишком твердым. Требовалось немало усилий, чтобы наковырять достаточное количество для алюминиевых ванночек. Тогда юноши договорились в дальнейшем использовать под нужники только два места: небольшую утоптанную площадку возле входа в салон и пятачок рядом с передним шасси под кабиной пилотов.

В полдень Марсело выдал подопечным скудный паек. Все сделали по глотку вина из колпачка и получили небольшую порцию джема. Кусочек шоколада предназначался на ужин. Кто-то начал настаивать, что в воскресенье обеденный рацион должен быть посущественнее, но большинству жесткая экономия представлялась самым разумным способом выживания.

Число получателей пайка увеличилось на одного человека. Паррадо, чье состояние все считали безнадежным, неожиданно пришел в