Джоэл решительно одернул себя, потому что так недолго примкнуть к кружку, как он небрежно выражался, паникеров. Опасных типов, которые сеяли смуту на неспокойных улицах Вермело. Выползали агитаторы ближе к вечеру, во время смены караулов, когда стража уходила в гарнизон, а охотники лишь начинали развешивать Ловцы Снов. Участники всевозможных тайных союзов и сект знали, что хранителям ночного города нет дела до жарких призывов, если они, конечно, не перерастали в беспорядки и погромы, что тоже случалось.

Несколько раз охотников привлекали для подавления народных бунтов. В такое время Джоэл видел всю обреченность города. Она отражалась на искаженных лицах, казалось, грубо выточенных из твердого дерева. Она кричала перекошенными ртами требующих справедливости. Она мерцала в свете факелов нарушителей комендантского часа. Она сочилась кровью меж камней мостовой, когда очередное восстание подавляли пушечными выстрелами и острыми клинками. И призывы умолкали, перекидываясь в бессильный плач. А потом опять наступал период мнимого процветания «благовоспитанных» граждан «славного» города Вермело. И вновь, как и в этот день, на улицах нестройным хором кричали не агитаторы, а пронырливые торгаши.

— Покупайте только ловцы снов с меткой Охотников! Защитите себя и своих близких! — заливался один сухопарый малый, стоявший на возвышении из ящиков и бочек.

Вокруг него на деревянных столах лежал товар — неплохие домашние Ловцы Снов. Предлагал он ловушки на любой вкус и размер. На некоторые навешивали украшения из перьев и бусин, другие оплетали по краю цветными нитями. Продавец уверял, что предмет из неприятной жизненной необходимости давно превратился в модный аксессуар. Такое отношение к святая святых заставляло охотников брезгливо морщиться.

— Не контрабандой сам-то торгуешь? — из принципа подошел Джоэл. В аккуратных стежках скрещенных нитей он безошибочно узнавал безупречный стиль безногого Грэма — лучшего в своем деле. Но все же и качественный товар мог попасть на прилавки нечестным путем. Джоэл не узнавал продавца в лицо, поэтому потребовал документы. Раньше этот пронырливый тип не работал в Квартале Шахтеров, но, наверное, переместился из соседнего Квартала Торговцев. Латунная табличка с именем и номером регистрации выглядела подлинной. Такие выдавали только охотники.

— Вот делать тебе больше нечего, — пожал плечами Ли, когда они двинулись дальше.

— Грэм старается не для того, чтобы его труды продавали какие-нибудь жулики.

— Главное, чтобы эти труды спасали жизни, — непривычно задумчиво ответил Ли, Джоэл даже поразился и усмехнулся:

— Иногда ты говоришь слишком умные вещи.

— А ты иногда достаешь людей, как старый брюзга. Ну что, у этого тоже спросишь документы? — рассмеялся Ли, указывая на следующего продавца. Тот перекрикивал предыдущего, зычный голос разносился на всю улицу. Вокруг него собралась целая толпа, охочая до новинок. Ли тоже подошел с легкой улыбкой, но потом они с Джоэлом прислушались и моментально напружинились.

— Пейте микстуру от сновидений! Защитите себя и близких: не видьте сны! — возвещал продавец.

Потом он заметил две фигуры в темных плащах, которые выделялись из толпы, потому что были опутаны сетями. Бесцветные глаза торговца расшились, пышные рыжие усы растопорщились, как у кота перед собакой. И проворный тип кинулся бежать так быстро, что даже охотники не сразу заметили, как он смешивается с толпой.

— У этого точно нет документов! — встрепенулся Джоэл, расталкивая локтями изумленный народ.

— Разойдитесь! Разойдитесь! — восклицал Ли, то и дело налетая на кого-то и беспардонно оттаптывая ноги всем замешкавшимся.

Сбитые с толку люди еще не догадывались, какую услугу им оказывают, преследуя торговца незаконными зельями. Его призывы ничем не уступали лозунгам предыдущего зазывалы. С одним только значительным отличием: никто еще не изобрел средства, избавляющее от снов.

То, что принимали охотники, не отбивало дымные образы, а погружало в зыбкое забытье, позволявшее контролировать свои видения и не выпускать из недр подсознания глубинные страхи. Действовало оно только вместе со стимуляторами и в результате многолетних тренировок силы воли. Лжеторговец предлагал явно средство иного толка, обещая легкое избавление от всех проблем. В мнимой легкости всегда скрывается зло.

Джоэл страшился представить, к каким последствиям может привести употребление непонятного зелья. Самое безобидное — головная боль или рвота. Самое очевидное — пьяное забытье с последующим превращением в сомна.

— Да куда он делся?! — шипел Ли, кидаясь в проулок, завешанный бельевыми веревками, натянутыми между домами. Среди колыхания простыней и подштанников вился влажный сумрак. Они напоминали полинялых призраков с серыми потеками и разводами. И среди их круженья скрылся треклятый шарлатан.

Джоэл не поспевал за более прытким напарником, к тому же безумно мешали обвившие все тело Ловцы Снов. Когда он миновал проулок и выскочил на другую улицу, то наткнулся только на недоуменно застывшего Ли.

— Ушел! — со злостью топнул тот.

— Не ушел, скорее — вошел. Ему открыли дверь, — рассудил Джоэл, всматриваясь в лица прохожих. Нигде не валялось перевернутой корзины, нигде не сетовали на ушибы столкнутые в грязь пешеходы. Все мирно ползли по своим делам, навьюченные поклажей и грузом житейских проблем.

— Испарился, зараза. Чтоб ему обратиться.

— Не желай такого всуе. Итак, мы на границе Квартала Шахтеров и Квартала Торговцев, — задумался Джоэл, рассматривая толпу.

Рикши натужно тянули двухместные экипажи, рассекая грязь мостовой, лавочники предлагали всевозможные товары. Размахивали яркими шалями и пледами из овечьей шерсти, выставляли на прилавки одинокие серебряные ложки из утраченных наборов, рекомендовали козий сыр. Каждый расхваливал на свой лад уцелевшие осколки прошлого мира и скромные плоды нового. Торговый Квартал привычно раздражал вечным шумом, здесь в каждой лавчонке или тентовой палатке существовало сотня мест, чтобы скрыться.

— Да, и оба Квартала распланированы отвратительно. Спрятаться можно с одинаковым успехом и там, и там, — пожал плечами Ли. Затем они изучили еще раз проулок, надеясь отыскать там узкую щель между домами, приставную лестницу или потайной люк. Но тщетно.

— А ты говоришь, зачем я документы спрашиваю. Хоть на это право есть. Вот обыскивать сейчас каждый дом — нет, тут уже не наше дело, — ворчал Джоэл, продираясь через развешанное белье.

Сырость и запах плохо выстиранных простыней неприятно щекотали ноздри. К чистоте хозяйки относились ревностно, как к некому ритуалу, а вот добротные новые ткани, как и бумага, в последние годы вошли в дефицит. Поэтому белье, не говоря о верхней одежде, передавали едва не от прапрабабок. И не у всех хватало денег на хорошее мыло, поэтому от постирушек в бедных кварталах несло, как из плесневелого погреба. Да и местечко выбрали «подходящее» — дневной свет в этот проулок никогда не добирался. Джоэл предположил, что банда специально создала завесу для отступления подельника.