немецких узников войны? Советский Союз не являлся подписантом Женевской конвенции от 27.07.1927, в которой предусматривались гуманные принципы содержания военнопленных. Вместо этого международного документа советское правительство опиралось на надуманное «Положение о военнопленных» от 01.07.1941, где совершенно иначе трактовались вопросы о солдатах противника, содержащихся в плену: в частности, не признавалось их право на переписку, запрещалось ношение знаков различия и боевых наград, разрешалось размещение в районах с неблагоприятным климатом, широкое использование принудительного труда, применение к пленным смертных приговоров и т. п. Еще со времен Тегеранской конференции Сталин, не признававший свободный труд, решил использовать пленных немцев в различных отраслях промышленности. Так, в конце 1944 года были принудительно депортированы в СССР для работы на угольных шахтах более 112 тысяч немцев. 4 июля 1945 года рабский труд военнопленных был легализован постановлением № 8921сс «О мероприятиях по трудовому использованию военнопленных и материально-техническому обеспечению лагерей для военнопленных». И пошло-поехало… Москва превратилась в огромный невольничий рынок, откуда немецкие военнопленные вывозились в Польшу (50 000), Чехословакию (4500) и другие страны. Тяжелейшие условия труда, скудные пайки, антисанитария приводили к их быстрому физическому истощению, инвалидности и смертности. К примеру, только за период с июля по октябрь 1945 года от непосильной каторжной работы умерли 35 297 человек. Чтобы предотвратить возмущение мирового сообщества высокой смертностью военнопленных в советских лагерях, было принято поистине иезуитское секретное постановление ГКО, согласно которому нетрудоспособные немцы освобождаются и депортируются в различные зоны оккупированной Германии, а взамен на принудительные работы в СССР ввозятся… немцы, задержанные и арестованные в советской зоне оккупации. В соответствии с этим планом предписывалось «отобрать из числа содержащихся в специальных лагерях и тюрьмах МВД Германии физически здоровых немцев-мужчин… пригодных для трудового использования на предприятиях Министерства угольной промышленности восточных районов и Министерства строительства топливных предприятий». Слишком был велик соблазн применения дармовой рабочей немецкой силы в советской экономике; военнопленных принуждали перевыполнять производственные нормы от 500 и до 1000 %. Вот география использования принудительного труда немцев: угольные шахты Донбасса и Воркуты, леса Карелии и Вологды, заводы Урала и Сибири.

3 января 1949 года советскому правительству от имени бывших союзников по антигерманской коалиции (США, Великобритании и Франции) были вручены ноты протеста по поводу преднамеренной задержки на территории своей страны бывших военнослужащих вермахта. В то же время СССР не смог проигнорировать приглашение участвовать в Женевской конференции, на которой планировалось подписание соглашений о военнопленных. В частности, статья 118-я новой Женевской конвенции прямо гласила, что возвращение военнопленных на родину производится «тотчас же по прекращении военных действий». Неослабевающее давление мировой общественности заставило Советский Союз все-таки пересмотреть свои позиции в отношении немецких пленных.

Мама краеведа Г. С. Ляшенко вспоминает: «В августе 1944 года в Киев под конвоем доставили несколько тысяч немецких военнопленных. Помню, что это была среда: я с подругой находилась у завода «Артема». Еще издалека мы увидели длинную колонну людей, одетых в серую, «мышиного» цвета форму. Колонну по краям защищала цепь солдат и милиционеров. Но редко кто из киевлян бросался на беззащитного, еще вчерашнего врага. Обычно все ограничивалось негодующими криками и насмешками.

Пленных направили в сторону Большой Житомирской, а оттуда через Владимирскую колонна пересекла Софиевку и вышла к площади Калинина (ныне Майдан Незалежности. – В. К.). Я простояла в толпе несколько часов, но поток военнопленных не иссякал. Очень хотелось пить, и мы двинулись обратно к Шулявке. Говорили, что в тот день улицами Киева провели сорок тысяч немцев. Зимой 1944 года многие из них были лишены теплой одежды и сапог. И грустно и смешно было смотреть на немцев, закутанных в какие-то тряпки. Они не походили на солдат вражеской армии, а скорее напоминали продрогших старушек. Несмотря на полуголодное существование, немцы стремились раздобыть не еду, а чистые листы бумаги. Им очень хотелось отправить весточку о себе родным в Германию. Я помню, как пленные вместе с киевлянами разбирали развалины, восстанавливали Центральный универмаг, ремонтировали дороги, прокладывали водопровод и телефонные линии. Говорили, что немцам пообещали досрочное освобождение, если они хорошо и быстро положат брусчатку. И действительно, пленные очень аккуратно и точно – камешек к камешку, восстанавливали проезжую часть в центре Киева».

Военнопленные прокладывали новые трамвайные линии и заменяли старые. Снимали проржавевшие рельсы, ставили новые и термической сваркой – с помощью специального порошка – мгновенно приваривали швы. Затем пускали трамвай, и они приступали к новой секции – работали так быстро, что движение не прекращалось. В секретном постановлении Совнаркома УССР от 29.08.1944 говорилось, что для восстановительных работ в Киеве необходимо привлечь 7000 военнопленных и 4500 из них направить на разбор руин Крещатика. Для их содержания в сентябре 1944-го был оборудован лагерь в бане по Б. Житомирской на 2500 человек. Еще два лагеря организовали на территории Михайловского монастыря и в здании городского ломбарда.

Военнопленные строители домов в Дарнице. 1946 год.

Из архива автора. Публикуется впервые

Для выполнения работ пленных объединяли в бригады по 25–30 человек, каждую из которых сопровождал один охранник из войск НКВД. Трудились они и днем, и ночью. Сначала немцы работали вместе с киевлянами. Но уже 5 ноября 1944 года секретным постановлением «Об использовании военнопленных на работах по реконструкции улицы Крещатик» проведение совместных работ было запрещено. Из-за плохих условий содержания, голода, болезней труд военнопленных был малоэффективным. Для повышения их трудоспособности у советского руководства были давно проверенные методы, отработанные на своих гражданах. Тех, кто не выполнял норму, наказывали – уменьшали паек, накладывали арест, ухудшали условия содержания в лагере. Немцы трудились даже на заводах – в некоторых цехах работали целые бригады военнопленных. В частности, они восстанавливали поврежденные здания КПИ. Старожил В. Терно пишет: «Все левое крыло главного институтского корпуса и занимавшая его Большая физическая аудитория были неузнаваемы: на светлых стенах огромные пятна гари; исчезла остроконечная башенка, венчавшая крыло здания; несколько оконных проемов заложены кирпичом, остальные – заколочены фанерой. Войдя в корпус, я увидел десятки военнопленных немцев, трудившихся в коридорах. Одни штукатурили стены, другие сооружали временные перегородки из кирпича, третьи ремонтировали поврежденные участки пола». Во время оккупации в корпусах Политехнического института размещался немецкий военный госпиталь. А в конце зимы 1944 года в оставшемся от разбомбленного энергокрыла главного корпуса КПИ был создан небольшой (на 200 человек) лагерь для немецких военнопленных, работавших на восстановлении КПИ.

Военнопленные застраивали целые районы. Например, Соцгородок, или, как его еще называют, «Немецкий квартал», находится как раз между станциями метро «Черниговская» и «Дарница». Это отличное место для прогулок с уютными тихими двориками весьма удобно расположено всего в паре десятков шагов от метро. Здесь всегда мало людей