следующего утра, по этому поводу он не испытал никаких угрызений совести. Ерофей был даже рад, он очень скучал по жене и новорожденному сыну в своих частых отъездах.

Посреди ночи капитана с постели поднял гонец, прискакавший с Железногорска. Гвардейский разъезд около пограничного знака Хаин Дабан почти столкнулся с казачьим разъездом. Гвардейцы учуяли запах костра и по тайне, памятуя инструкции капитана, решили выяснить, откуда он.

Каково же было их изумление, когда они увидели многочисленный казачий разъезд, состоящий из пятнадцати хорошо экипированных казаков. Каждый казак был при ружье, сабле и двух пистолетах. Но главным было не это.

С разъездом шли пан Казимир и Харитон, в одном исподнем и босые, привязанные веревками к лошадям. Было видно, что их сильно били. Харитону досталось видимо поболее, лицо и разорванная рубаха были в запекшейся крови. Гвардейцы видели, как казаки закончили привал и двинулись дальше. Харитон еле шел, часто падал и казаки несколько раз просто волокли его по камням.

Вечером Ерофей с двумя егерями-следопытами и Ванчей осторожно подкрались по тропе к лагерю казаков. Восемь спешившихся гвардейцев с не меньшей осторожностью шли в паре сотен метров сзади. Еще один десяток шел в глубоком тылу по тропе вдоль Уса, другой десяток перекрыл тропу ведущую к пограничному знаку от Семиозерок.

К лагерю казаков Ерофей со своими бойцами вышел перед самым рассветом. Капитан с егерями поползли к казачьему лагерю. Ванча, готовый к бою, остался в лесу, метрах в двадцати.

Ночная тьма начала рассеиваться и Ерофей увидел пленников сидящих возле большого валуна, привалившись к нему спиной. В паре метров от них маячил караульный казак, других караульных не было видно. Казаки неподалеку вповалку спали возле почти затухшего костра. Немного поодаль похрапывали привязанные к деревьям лошади. Подобравшись к караульному, Ерофей беззвучно снял его, бросился к пленникам и быстро перерезал их веревочные путы. Харитон был без сознания, и его надо было нести.

Капитан жестом показал своим егерям отходить с пленниками к Ванче. И тут внезапно, словно из-под земли, перед ними выросли два казака. Они стреляют из пистолетов и убивают одного из егерей. Ерофей почувствовал толчок в правое плечо и в то же мгновение огнем обожгло всю руку. Он успел перехватить левой рукой падающую на землю саблю и каким-то чудом уклонился от рубящего сабельного удара ближайшего казака.

Сделав шаг назад, Ерофей прислонился спиной к валуну. Боль затмила ему взор, теряя сознание, он пырнул саблей пустоту перед собой. Тут же раздался дикий крик. Капитан, ткнув наугад, попал в лицо одному из казаков и убил его. Его дикий предсмертный крик вернул Ерофея из бессознательного небытия.

От костра уже бежали разбуженные выстрелами казаки. Капитан бросил саблю и потянул из-за пояса пистолет. С момента начала схватки прошла пара минут, но как-то внезапно рассвело, Ерофей четко видел набегающих казаков и в этот момент раздался знакомый протяжный свист, затем второй и третий. Трое казаков рухнули на бегу, хрипя со стрелами в горле. И тут же справа ударил гулкий винтовочный выстрел, чуть подальше другой, затем подряд два ружейных. Они практически слились в один длинный и гулкий. Ерофей осел около валуна, не глядя, выстрелил из пистолета и потерял сознание.

За считанные секунды Ванча и второй егерь наповал уложили семерых казаков. Промазать с такой дистанции было сложно и постоянные стрельбы дали свой результат. Егерь быстро перезарядился и еще одним выстрелом уложил казака поднимающего пистолет, что бы добить капитана. Этот выстрел был решающим.

Казаки бросились врассыпную, уже не помышляя ни о каком сопротивлении. Если бы Ерофей не потерял сознание, то возможно итог боя был бы иным. Но капитан лежал без движения около валуна и Ванча с егерем, не сговариваясь, просто перестреляли разбегающихся казаков, всех до одного.

Ванча встал с земли и осторожно пошел к полю боя, держа наготове свою двустволку. Егерь бросился к капитану.

–– Ванча, капитан жив.

Разорвав медицинский пакет, егерь начал перевязывать раненого капитана. Пан Казимир подполз к валуну и попытался встать. Ванча наклонился над телом второго егеря. Пуля попала ему в голову и не было никаких сомнений в его гибели. Алтаец скрипнул зубами и повернулся к Харитону. Он по-прежнему был без сознания, но тихо постанывал.

В это время к месту боя подоспели другие гвардейцы. Первыми были братья Стрельцовы. Серафим, оценив ситуацию, приказал одному из гвардейцев скакать за подмогой, а Ванче с егерем, не мешкая, везти в Железногорск раненого капитана. Остальным гвардейцам он приказал собрать убитых казаков. Сам же склонился над Харитоном, а Федор начал помогать пану Казимиру.

Неожиданно для Серафима у Харитона и Казимира не оказалось страшных ран или переломов. Братья дали бывшим пленникам выпить несколько глотков эликсира Евдокии и он тут же оказал на них чудотворное действие. Пан Казимир своих спасителей узнал сразу же, но вот говорить сначала не мог, только хрипел от радости. Но два глотка эликсира вернули ему речь.

–– Серафим, как я рад вас видеть, –– голос поляка необычно задрожал. –– Я уже думал, что мой путь закончиться у этого валуна. Как капитан?

–– Кровь остановилась. Но он без сознания. Ванча повез его в Железногорск.

–– А как, –– пан Казимир больше не смог говорить и лишь повернулся к Харитону. Тот уже сидел, привалившись к валуну, и улыбался.

–– Я вроде живой, ваше сиятельство, –– не сказал, а прошептал Харитон. –– Даже не вериться.

–– Пан Казимир, сколько было казачков? ––спросил Серафим.

–– Пятнадцать.

–– Всех побили, –– констатировал Серафим и прокричал. –– Кончай поиск. Все ко мне.

К удивлению гвардейцев через несколько минут граф Казимир поднялся с расстрелянной на земле кошмы и принялся искать среди трофейных седельных сумок свою и Харитона, снятые с них сапоги и одежду. Несколько дней они с Харитоном со связанными руками ехали на лошадях. На привалах им разрешали пить и есть. Но позавчерашним утром казаки неожиданно избили их, раздели, разули и привязав к лошадям, безжалостно погнали по тропе. Найдя нужное имущество, Казимир пошел к ручью, протекающему метрах в десяти от тропы. Ледяная вода не помещала ему смыть кровь и грязь. Гвардейцы просто ахнули от удивления, когда чистый и нарядный пан Казимир подошел к ним, только вот синяки на лице, да разорванный рукав камзола, говорили что тут что-то не чисто. Казимир принес воды, помог Харитону смыть грязь и кровь, а затем и переодеться в чистое.

Через час гвардейцы выступили в Железногорск. Убитых казаков как кули погрузили на лошадей, привязав для надежности. Двое гвардейцев ехали впереди, двое сзади. Тело погибшего товарища и Харитона бережно несли на носилках. Харитон сам идти еще не