Девица, казалось, не испытывала никакого трепета перед королем. Прислуживая, она наклонялась над ним, улыбалась своей невинной, но чувственной улыбкой. Луи потрепал девушку по руке, и маркиза заметила, что он старается почаще прикасаться к девушке. Когда служанка вышла, маркиза сказала:

— Вы должны простить ее, она никогда раньше не бывала в Версале и не знает, кто вы. Ах, Луи, я бы хотела попросить вас об услуге.

— Все, что вы пожелаете!

— Но ведь вы еще не знаете, о чем я хочу вас попросить!

— Я буду рад вам услужить. Надеюсь, в моих силах выполнить любую вашу просьбу.

— Мне бы хотелось оставить эти апартаменты.

Он был удивлен. Они ведь вместе придумывали их обстановку, это были чудесные комнаты, вполне достойные королевской возлюбленной.

— На первом этаже, в северном крыле есть свободные комнаты...

Его глаза вспыхнули — он знал, о каких комнатах идет речь. Их занимала мадам де Монтеспан в те времена, когда была первой фавориткой его прадеда, Людовика Четырнадцатого.

Он вспомнил, что прадед отвел эти комнаты мадам де Монтеспан, когда женился на мадам де Ментенон.

Маркиза с мольбой смотрела на него — взгляд ее был мудрым, искренним и таким любящим!

Как это похоже на нее — действовать столь деликатно! Он прекрасно все понимал.

Она оставляла свой «пост» любовницы, потому что больше не могла полностью соответствовать этой роли. Она желала ублажать его днем, но ночами предаваться отдыху.

Нет, положительно, маркиза замечательная женщина — такая замечательная, что даже свои недостатки сумела обратить в достоинства.

Он был возбужден. Маленькая хорошенькая горничная, которая даже не знает, что он король, уедет из дворца с подарком более ценным, чем она сможет заработать за всю свою жизнь. И все будет тихо, никто ничего не узнает, он может доверять маркизе, она все устроит.

Ну что за ситуация! Кто, кроме маркизы, может придумать то, что необходимо им обоим, и спланировать это с таким изяществом? Кто, кроме маркизы, может изобрести такое волнующее и пикантное развлечение?

И ничто не могло бы так успешно отвлечь его от мрачных раздумий, как этот маленький и изящный план мадам де Помпадур. Он поцеловал ей руку. Глаза его сверкали.

— Ах, мой дорогой, мой нежный друг! Никогда не было у меня столь близкого друга, оставайтесь им, пока в жилах наших еще теплится жизнь.

Маркиза тихонько засмеялась.

Итак, первый шаг сделан. Теперь она начнет новую жизнь, она предвкушала ночи, полные роскошного покоя и ничем не нарушенного сна. А по утрам она будет просыпаться свежей, энергичной, терпеливой слушательницей всех королевских речей, всегда готовой помогать ему в делах государственных и в дневных удовольствиях.

Рождение наследника всегда было предметом большого волнения при дворе. И великое событие свершилось: на этот раз жена дофина не обманула ожиданий и подарила королевской семье мальчика — итак, в двенадцатый день сентября 1751 года на свет появился маленький герцог Бургундский.

Дофин и его друзья были в восторге. Те же эмоции испытывали король и королева. Поначалу Мария Лещинская отнеслась к своей новой невестке довольно прохладно — ведь Мария Жозефина была дочерью того самого человека, который отобрал у Станислава польский трон. Однако прекрасные манеры супруги дофина, ее благочестие и твердое намерение завоевать любовь французской королевской семьи быстро победили предубеждение королевы.

Королю невестка тоже нравилась. Он считал, что она умна, и хотя ее нельзя было назвать привлекательной — плохие зубы, некрасивый нос,— фигура у нее была вполне приятной, а некрасивое лицо в присутствии короля всегда оживало, и тогда она становилась даже обаятельной.

Мария Жозефина также прекрасно осознавала свой долг: она уже родила дочь, потом у нее был выкидыш, и она съездила на воды в Форж, чтобы подлечиться: ее главной задачей было родить мальчика.

И сейчас она своего добилась. Это событие должна была праздновать вся страна.

У колыбельки новорожденного толпились посетители — мальчик был здоровеньким и полным жизненных сил. Дофин объявил себя счастливейшим из отцов, настоял на том, чтобы лично перенести ребенка в отведенные ему апартаменты. Взор Марии Жозефины светился гордостью и любовью: она считала своей первой обязанностью ублажение собственного супруга, и на этот раз она преуспела.

Маркиза тоже пришла отдать должное младенцу. Она жаждала продемонстрировать, что, как бы дурно ни относились к ней дофин и его жена, зла она на них не держит.

— Ах! — вскричала она. — У малыша дедушкины глазки!

Это было правдой: маленький герцог Бургундский холодно изучал ее темно-синими глазами.

Дофин не мог вынести этого зрелища — его сын на руках у маркизы! И самолично забрал ребенка. Маркиза мило улыбнулась, не подав виду, что ее обидела эта явная грубость.

Как обычно она стремилась побеждать улыбками, а не угрозами, привлекать врагов на свою сторону, а не противостоять им. Она была твердо убеждена, что женщина в ее положении должна иметь как можно больше сторонников, и также считала, что, если она будет не обращать на врагов внимания, они как бы устранятся сами собой.

Отобрав младенца у маркизы, дофин счел свой отцовский долг выполненным и отправился в апартаменты матери.

— Меня тошнит от одной мысли о том, что отец связан с этой женщиной, — пожаловался он королеве. — Она ведет себя так, будто королева — это она. Ах, как она ворковала с моим сыном! Эта низкорожденная особа... совершенно невоспитанная... схватила моего сына— наследника французского трона! — и стала что-то говорить о его внешности. Такое выдержать невозможно!

— Ах, сын мой, — сказала королева, поплотнее укутавшись в шаль, — неужели вы думаете, что я с удовольствием наблюдала за ее возвышением? Но мы должны с достоинством переносить унижения. Мы должны терпеливо сносить все испытания, которые посылает нам Господь.

— Если б я был королем, я бы примерным образом наказывал подобных особ!

— Восставая против нее, вы вредите себе — вы расстраиваете вашего отца. Единственный способ решения таких ситуаций — просто отказываться с нею говорить.

— Я так и делаю. Но знаете ли вы, что отец вчера устроил так, чтобы она ехала в моем экипаже? Ни я, ни моя жена не сказали ей ни слова.

— Делать вид, что кого-то просто не существует, — гораздо действеннее, чем оскорблять впрямую, — прокомментировала королева. — А теперь расскажите мне, какими празднествами вы с Марией Жозефиной намерены отметить столь славное событие, как рождение сына?

Вы знаете, что в Нотр-Дам состоится благодарственное богослужение.

— Но народу захочется процессии, танцев на улице, бесплатного вина.