этому умилялись, мол, ребенок с богатой фантазией. А я могла часами играть с людьми, которые существовали только в моей голове и о которых до сих пор любят шутить сотрудники дворца. В двенадцать у меня даже был воображаемый лучший друг. Я до сих пор иногда беседую с лордом Лаффи-Таффи. За время нашего знакомства он, конечно, неоднократно видоизменялся, и в итоге превратился из летающего радужного единорога в красивого принца с каштаново-рыжими волосами, зелеными глазами и ямочками на щеках. А вот свое дурацкое имя он сохранил. Но его это не смущало. Моего воображаемого лорда Лаффи-Таффи. Когда-то я была обязана вырасти из этих мечтаний – ведь все вырастали, а мне приходилось постоянно делать над собой усилие, чтобы мысли не улетали в облака. Прескот припроднял брови в немом вопросе, и в этот момент комок в моем горле сам собой лопнул, и из меня потоком хлынули слова, которые я не в силах была остановить:

– Скоттискажипожалуйстачестномоигубыужасны?

Скотти удивленно моргнул, а потом обернулся к Сильвер, которая снова сильно чихнула.

– Сильвер, помоги мне: когда женщины спрашивают о чем-то подобном, то это вопрос с подвохом? Следом стоит ожидать: полнят ли меня эти джинсы?

Прежде чем его девушка успела вмешаться, я резко наклонилась вперед и указала на свои губы.

– Я серьезно, Скотти. Мои губы красивые или уродливые? Когда смотришь на них, хочется их поцеловать?

– Хм, – Скотти так быстро откинулся назад, что под ним скрипнуло сиденье. Он подозрительно прищурился. – Ева, ты знаешь, я люблю тебя, но не так. Мы же с тобой родственники, и у меня есть Сильвер, и я думаю…

– О, спасибо, Скотти, что напомнил мне, каким бесполезным балбесом ты иногда бываешь! – пробормотала я и отвернулась, для пущего эффекта сдув при этом с лица прядь волос.

Я не видела этого, но спиной чувствовала, как они с Сильвер переглянулись, схлестнувшись в немом споре. Как будто я не понимала, что они, пусть и без слов, обсуждают меня, что я и так кажусь им странной и теперь они ищут наиболее дипломатичный способ ответить мне, не оставив места для двояких интерпретаций. Наконец тихо скрипнуло кожаное сиденье, Сильвер наклонилась вперед и погладила меня по колену. Видно, их спор разрешился – причем победой Сильвер. Или проигрышем. Тут как посмотреть.

– Милая, в чем дело? Ты прекрасна. Кто-то посмел сказать тебе обратное? Только скажи имя. Кому испортить настроение? Или сломать парочку пальцев?

Она сказала это мило, но ее взгляд был твердым, а сильные, накаченные, покрытые татуировками руки напряглись. Прескот смотрел на нее с обожанием. Это ж надо было так влюбиться. Я выдавила из себя полуулыбку.

– Да нет, просто… – я вздохнула.

– ПМС? – предположил Скотти.

Я стиснула зубы и зарычала.

– На следующей неделе мне исполнится шестнадцать, а я еще ни разу не целовалась! Что со мной не так? Почему никому не хочется со мной целоваться?

В лимузине стало оглушительно тихо, даже Эмили перестала мучить свой телефон. Прескот разинул рот. Сильвер уставилась на меня так, словно я только что заявила, что писаю королеве в утренний кофе.

– Ты… – продолжал Прескот.

– …уверена? – недоверчиво добавила Сильвер.

– Уверена ли я? Как я могу быть не уверена? Уж наверное я знаю, целовали меня или нет? – возмутилась я.

Прескот закашлялся.

– Мы на тебя не нападаем. Я тоже не все свои похождения помню. Большинство из них сопровождались таким количеством алкоголя, что примерно один из трех раз я… – Он осекся, почувствов на себе мрачный взгляд Сильвер. Еще раз покашлял и стал возиться со своим галстуком. – Что-то у нас тут жарко? Зак, а можно открыть окно? А то дышать нечем.

Класс! И кто меня за язык тянул? Ведь могла же я просто промолчать. Почему же я этого не сделала? Ах да, наверное, потому, что настоящих подруг, с которыми я могла бы говорить о подобных вещах, у меня не было. Я выпрямила спину и вздернула подбородок.

– А чему вы удивляетесь? Где и с кем мне целоваться? Во дворце я самая младшая. И персонал у нас одни динозавры.

– Эй! – запротестовал с переднего сидения Зак.

– Прости, Закари, но последний раз мне разрешали выйти без присмотра год назад! Все праздники, кроме коронации, отменили. Мне запрещается покидать дворец, да и по дворцу можно передвигаться только с сопровождением. В школе – одни выскочки, которые хотят со мной встречаться только для того, чтобы их голубая кровь стала еще голубее или чтобы засветиться в прессе. Вот и скажите мне, пожалуйста, при каких условиях и когда именно я должна была нормально потерять девственность?

Я поняла, что почти перешла на крик, когда все дружно отодвинулись от меня. Даже машину слегка занесло. Я вздохнула.

– Ну и дела, – просто сказала Сильвер.

– А что тот парень из Парижа? – нахмурившись, спросил Скотти.

Сильвер снова сильно чихнула. Она явно делала это слишком часто. К тому же нос у нее был подозрительно красным.

Я вопросительно уставилась на своего кузена.

– Ты имеешь в виду Люсьена? Который надеялся урвать мое наследство?

Я сдула прядь волос с лица.

– А парень из «Бертона», с которым ты какое-то время встречалась?

– Конченый идиот, и все время хотел трогать мои стопы.

– Ладно, а как насчет этого… Как же его звали… Такой, с рыжими волосами? Его семье принадлежат земли возле Антигониша.

Я уставилась на Скотти.

– Ты имеешь в виду МакДугина? Мы с ним видимся раз в год на этом идиотском благотворительном вечере в защиту сурков на острове Ванкувер, и все это время он не затыкается о том, как обожает на них охотиться.

– Надо же, – сказала Сильвер и опять чихнула.

Теперь и Прескот бросил на нее озабоченный взгляд.

– Тебе нехорошо?

– Да все получше, чем личная жизнь Евы, – ответила Сильвер и снова чихнула.

Скотти бросил на нее недоверчивый взгляд, а потом снова повернулся ко мне. На его лице мелькнуло одновременно веселое и вместе с тем жалостливое выражение, он чуть подался вперед, схватил мои руки и ласково сжал их.

– Я не знал, что тебе так трудно с кем-то познакомиться, Ева. Извини.

– Всем плевать, что со мной происходит, лишь бы я только семью не позорила, – сказала я натянуто.

– Это неправда, милая, – возразил мой кузен.

Все сомнения последних лет, казалось, слились у меня в груди в одну болезненную точку, не давая мне дышать.

– Конечно, это правда. Если так и дальше пойдет, умру старой девой, – предсказала я.

– Очень драматично.

– Суровая реальность! – возразила я.

Сильвер чихнула.

– Как по мне, так и первый