Божьей (имя), склонясь и не спотыкаясь. Не слюбились бы они, не стерпелись, разругались бы да расстались, отныне более не встречались. Слово мое вечно, по времени не скоротечно, не сменно, не переменно. Аминь, аминь, аминь».

Данный приворот читается перед сном шесть раз.

«Как красно на небе ясно солнышко, так и красна бы была я (имя) для раба Божьего (имя любимого). Как бледна звезда на полотне небесном, так и мелка соперница (имя соперницы) рядом со мною, с солнечной звездою. Как солнце со звездами не встречаются, так и голубь мой не объединяется, не сближается и не встречается с девицей (имя соперницы). Эти слова слезами моими омыты, ветрами иссушены, не изменить, не исправить их ни магу, ни чародею, никакому злодею. Будет так отныне и до веку, и до скончания. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь, аминь, аминь».

Для прочтения данного приворота следует предварительно нарвать полыни, сделать из нее веник и подмести мысленно пол вслед за ушедшим возлюбленным. Затем прочитать заговор не менее трех раз перед сном.

«Встану я, перекрестясь, выйду за порог, помолясь. Пойду во зелен луг, на большу поляну. На той поляне растет полынь горька, синя и пахуча. Сорву я травы этой да помету ею по сердцу милому, милому, от меня неотделимому. Как эта полынь горька, так горька пусть будет рабу Божьему (имя) жизнь с рабой Божьей (имя). Так пусть будет соперница моя для него не мила, не нежна и не привлекательна. Сих слов не изменить, от раба Божьего (имя) не отводить, не убрать, не оторвать, меня от сердца любимого не отослать. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь, аминь, аминь».

«Выше гор могут быть только горы, ярче солнца – только его лучи, милее меня, рабы Божьей (имя), не может быть никого, ни белой, ни черной, ни рябой, ни проворной, ни красавицы, ни уродины. Глубже моря может быть только море, а глубже глаз моих не бывать для раба Божьего (имя) никаких иных. Слова свои замком закрываю, ключом замыкаю, на горы его отправляю. Как тех гор не пересечь, огня в море не разжечь, так и наговора моего не снять, не унять, не успокоить. Аминь, аминь, аминь».

Читается на ранней зорьке три или более раз.

«Выйду по раннему утру, пройдусь я по белому ковру, по ковру да дорожке до светлицы окошка. В том оконце зори-зарницы, всесильные сестрицы. Одна из них запека, другая – зануда, третья – притвора. Зорюшки-зарницы, раба Божьего (имя) запеките, занудите, ко мне поверните, у рабы Божьей (имя соперницы) отнимите. Чтобы как к солнцу цветы тянулись, так бы и его ко мне влекло и тянуло, как от огня мотыля воротит, так бы и воротило его от ненавистницы, рабы Божьей (имя соперницы). Чтоб без меня, рабы Божьей (имя), он ел да не заедал, пил да не напивался. Чтобы голос рабы Божьей (имя соперницы) ему карканьем казался.

Слова мои крепки, крепче молота булатного, крепче камня алатынного. Не порушить их ни силам темным, ни рукам белым, ни сердцам рьяным. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь, аминь, аминь».

«Как не нужен людям снег вчерашний, травы сухие, мхи большие, так бы и не нужна была рабу Божьему (имя) раба Божья (имя соперницы) ни утром, ни днем, ни вечером, ни в полдень, ни в иные часы. Как весна зиму прогоняет, от себя отгоняет, так гонит пусть солнце жгучее противницу мою (имя соперницы) от лица, мне милого, от плеч широких, от речей нежных. Аминь, аминь, аминь».

Приворот читается весной на талую воду.

«По весне вода с гор сходит, по моим словам с собой тоску с раба Божьего (имя) сводит, кручину прибирает, ненависть поселяет. От той водицы убегает тоска и кручина по другой дивчине, стираются мысли раба Божьего (имя) о ее черных бровях, о темных кудрях. Дабы во сне он ее не видывал, мне бы лишь завидовал, не тосковал, не вспоминал, в окно не выглядывал, встреч не выискивал, писем не писал, стихов не слагал, телом не желал. Закрепитесь, мои слова, крепкой печатью, алатырь-камнем. Аминь, аминь, аминь».

«Встану я, раба Божья (имя), благословясь, пойду полем, перекрестясь. Пойду я в путь-дорожку, а со мной рядом пойдут 33 ангела, зло с собой несущие, горем всех грызущие, на врагов беды насылающие по ветру черному, по дыму темному, с кровью и болью. Ты лети, то зло, к рабе Божьей (имя соперницы), входи в груди ее белые, в очи черные, в губы алые.

Наводи на нее боли нестерпимые, мысли убогие. Пусть она раба Божьего (имя) не встречает, в доме своем не привечает, а лишь ругает и огорчает. Пусть они ругаются, друг от друга отвращаются.

Что мной с ветром пущено, того назад не взять, не воротить, ничем оным не заменить. В веки вечные, пока сердце мое горит огнем пламенным да любовью до раба Божьего (имя). Ключ, замок, кольцо. Аминь, аминь, аминь».

Читается глубокой ночью в безлюдном месте.

«Встану я во ночи во темной, накину на плечи покрывало легкое да пойду по ту сторону, по ту сторону, где люди не улыбаются, лишь друг с другом ругаются, дерутся и кусаются, словами гневными бросаются. Возьму у тех людей бед их и горестей, наберу в ладони их злобы и ненависти и накину их на противницу свою, рабу Божью (имя соперницы). Чтобы также она с рабом Божьим (имя) вместе не жила, воды из одного ручья не пила, детей не рожала, по весне не провожала. Чтобы друг друга они проклинали, врагами лютыми называли.

Словом крепким все запираю, сверху кровью своей поливаю. Не поправить сего ни первому, ни последнему, ни по силе со мной среднему. Ключ, замок, огонь, мой хранитель, ворожбы содержитель. Во веки вечные, быстрые и скоротечные. Аминь».

«Как воробушки вокруг моего куска хлеба кружатся, так бы и милый мой вокруг меня хаживал, ни дня, ни ночи не спал, а только ворковал, ворковал о любви да о нежности, о губах сладких, о плечах гладких, гладких да сердцу милых, никем незаменимых.

А как волки злые серые в лесу воют, грызутся, из-за любой добычи дерутся, так бы и милый мой (имя) ругался с соперницей, красной девицей (имя). Так же бы ее не уважал, так бы и нежно не держал, не лелеял, не миловал, а рядом горем горевал. Не сжиться им,