Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну наконец-то хоть кто-то живой в этом погибшем мире, — произнесла она чувственным грудным голосом и, многозначительно подмигнув Джету, подошла ближе и раскрыла коварные объятия для высокой женщины, что носит за спиной меч.
* * *
Хельги в сотый раз прижался ухом к полированной поверхности двери, что час назад захлопнулась прямо перед его носом, но, как и раньше, в запертой комнате стояла полная тишина. Скальд отлепил ухо, и припал глазом к замочной скважине. Безрезультатно. Всё, что он видел сейчас: кусочек стены, на котором плясали блики тусклого света, он видел и час назад. Ничего не изменилось.
"Наверное, маленькая ведьма легла спать. В последнее время она очень странная. Наверное потому, что очень устала. Устала всех лечить. Ну и ладно, пусть отдыхает."
С превеликим сожалением викинг прекратил подглядывать и распрямился во весь рост. Он глубоко зевнул. Пора найти мелкую и сдать ей вахту. Хочется спать. Наступило его время для отдыха. Он поплёлся по тёмному коридору, спотыкаясь о мебель и вяло чертыхаясь.
«А эта фрау очень странная. Старая, кривая и мучительно соблазнительная. Вот как так может быть? Ей же лет сорок пять наверное. Она могла бы быть моей бабушкой.»
Скальд всё шёл и шёл, размышляя, фантазируя и пиная журнальные столики и удобные стульчики, таящиеся в сумраке. Дикий грохот, раздавшийся где-то рядом, заставил его отринуть все свои откровенные грёзы и схватиться за меч.
Грохот повторился: что-то происходило в комнате слева; что-то крушили там, за запертыми дверями. Скальд посмотрел на меч в своей руке, вложил его в свои дрянные ножны, сделанные из козьей шкуры, и закинул за спину. Обеими руками он вцепился в штурмовую автоматическую винтовку, щёлкнул предохранителем, разбежался и ввалился в помещение — грозный и опасный.
Пока вваливался, узнал, куда попал и осознал свою ошибку, но было уже поздно. Пиздюлей перед сном не избежать. Апартаменты принадлежали сержанту.
Хельги тут уже был — недавно он подглядывал в замочную скважину за львом и ведьмой. Подглядывал, утирая слюни вожделения. Грохот — не повод вламываться без стука в покои предводителя.
Пока Хельги тормозил босыми ногами об отсыревший ворс ковра, и тщетно придумывал объяснение, его глазам предстала следующая картина: широкая постель, где совсем недавно тощий гигант и кривушка предавались любовным утехам, была пуста. На смятых простынях не было ровным счётом никого, а в стене рядом зияла огромная чёрная дыра.
Оттуда сквозило, воняло прелыми листьями и гнилью. Скальд наконец-то справился с инерцией, остановился и с облегчением выдохнул.
Пиздюлей не будет. Будет кое-что поинтересней.
Викинг снова щёлкнул предохранителем, и теперь винтовка отправилась за спину — шлёпать его по заднице своим укороченным прикладом. Молодой скальд оскалил зубы, обнажил меч и шагнул в пролом.
* * *
Когда Скаидрис проснулся, его ожидали три пренеприятнейшие новости.
Первая — он кончил в штаны, вторая — его любимая свалила куда-то из его постели, и третья — в стене его комнатёнки зияла огромная дыра.
Возможно была ещё и четвёртая пренеприятнейшая новость, например та, что его любимая свалила именно в эту странную дыру.
Но Скаидрису и первых трёх хватило. Он легко поднялся с кровати: не было причины прикидываться умирающим. Соткен всё же поистине волшебница. Она не просто его заштопала, она спасла ему жизнь, выходила, и вот он уже на ногах. А прикидываться больным просто выгодно. Можно отлынивать от дежурств и ссать в железное ведро. А ещё его вкусно кормили. С ложечки. Ну и всякое такое.
Первым делом он зажёг все лампы в комнате и снова осмотрел дыру. За сломанной стенкой располагался коридор. Тайный проход. А хули тут удивляться, в каждом мало-мальски приличном старинном особняке, весьма смахивающем на замок, должен быть тайный проход. Кто-то обнаружил этот секрет и вломился внутрь. Вломился из его комнаты, а он даже не услышал. Да и хер с ним. Не тайный коридор сейчас волновал Скаидриса. Он вспомнил слова Бездны:
«Ты, наверное, ещё не в курсах насчёт того, как тебя располосовала эта перекрытая фрау?»
Спасённый лив подошёл к зеркалу возле шикарного трюмо. Наверное для тех клиентов, кто выжил под ножом хирурга и теперь может любоваться своими новыми губами, новым носом, новым разрезом глаз, силиконовыми сиськами или наращенным хером. Скаидрис принялся разматывать бинты, опоясывающие его чресла. Пришлось крепко стиснуть зубы и дёрнуть последний слой, крепко вросший в корку подсохшего струпа. Скаидрис утёр какой-то тряпкой размазанную по брюху кровавую плёнку. Потом уставился в зеркало.
Губы лива тронула кривая усмешка. Несмотря на зеркальное отображение, Скаидрис моментально узнал надпись, выполненную точными, аккуратными разрезами, что постепенно затягивались, превращаясь в красные шрамы. Он стоял, вглядываясь в своё отражение, и работа пластического хирурга нравилось ему всё больше и больше.
По коридору, скрытому в стене старинного особняка, кто-то очень быстро пробежал. Скаидрис с сожалением оторвался от созерцания своего пуза и скосил глаза в сторону дыры.
Топот затих, но прошло пять ударов сердца и из тёмной глубины прохода раздалось угрожающее звериное рычание.
Скаидрис прекратил пыриться в дырку и поискал глазами свою винтовку. Той нигде не было видно.
Он вздохнул, взял ночной светильник и, обломав об поверхность столика никчёмный абажур, крепко стиснул в руке бронзовую массивную ножку.
«Killing Is My Business», — одобрительно пробормотал тру-мéтал, и, нежно огладив тощей рукой шрамы на животе, шагнул в тёмную дыру.
* * *
Когда женщина в красном платье приблизилась и заключила Волка в свои объятия, маленькой Сигни слегка подурнело: жестокий холод пронзил всё тело девочки, тревога крепко сжала её маленькое сердечко, сжала сильно-сильно, до нестерпимой режущей боли в груди. Она попятилась назад, перехватив рукоятку армейского ножа обеими руками. Женщина в красном платье наконец-то отпустила Волка и тоже отступила. Сигни замерла, с ужасом наблюдая, как в чёрных блестящих волосах, что волнистым каскадом ниспадали на каменный пол площадки, извиваются блестящие и тонкие змеиные тела.
— Ты прекрасна в этом новом теле, Госпожа. — негромко произнесла гостья и слегка обозначила лёгкий, но уважительный полупоклон.
— Спасибо, моя хорошая. Но моё новое тело — всего лишь тленная оболочка. Твоё же тело — совершенно и вечно. — Волк скалилась.
Её верхняя губа приподнялась, обнажая длинные жёлтые клыки.
— Ты не представляешь, Госпожа, как мне надоело моё
