и эти люди убивали своих товарищей, пока не остались только рабы и мы, объявленные вне закона. За многие поколения наш разум научился противостоять этому шепоту, а разум горожан привык приветствовать его. Полагаю — и даже уверена, — что, сумей Гора изменить нашу физическую форму и нащупать лазейку к сознанию, она одержала бы победу. Но такой возможности у Горы нет, и она способна изменить наши тела, только лишив нас жизни. Если я воочию увижу спутников Керна, то пойму, что есть на свете сила, превосходящая силу Горы, и мы будем сражаться вместе!

Чуть позже, воспарив над холмами, в чьей уютной колыбели покоилась деревня, Керн качнулся на распростертых крыльях, крепко зажмурился и подумал изо всех сил: «Бирна, Бирна! Ответь мне, Бирна! Помоги найти вас. Бирна, слышишь ли ты меня?»

Тишина, если не считать далеких возгласов и легкого шума, доносившегося откуда-то снизу, где люди Элье второпях собирали добычу, чтобы унести ее в гнездо. Перед закрытыми глазами Керна плыли крапчатые облака солнечного света. Он нарочно гнал любые мысли в надежде получить ответ, но ответа не было.

«Бирна! Нет времени ждать. Бирна, Куа, отзовитесь!»

Взывая к ним пылко и нетерпеливо, Керн вспоминал смутные образы, мелькавшие в сознании Бирны: шеренги вооруженных людей, мерно бивших крыльями, рассекавших ночную тьму, приближавшихся к деревне. Быть может, они так далеко, что будут здесь не раньше чем спустя несколько часов. Или так близко, что вон то облако на горизонте — вовсе не облако, а скопление вооруженных людей…

«Бирна! Ты слышишь меня?»

— Керн.

Долгожданный ответ прилетел внезапно, как удар в лицо, будто Бирна стояла рядом и с необычайным напором говорила ему прямо в ухо. Контакт сознаний сопровождался легким холодком ужаса. Керну показалось, что заледенел и он сам, и наполненный солнцем воздух. Он сразу понял, что Бирна уже давно слышала его, но не торопилась с ответом, не желая тратить времени на блуждания впотьмах и фокусировку внимания друг на друге. Когда их разум слился воедино, Керна тряхнуло от испуга и в сознание хлынули настойчивые мысли:

— Керн, быстрее, у нас нет времени! Глянь вперед. Видишь на горизонте цветущую рощу? Лети к ней, а там снова выходи на связь.

Бирна отключилась с той же внезапностью, с которой откликнулась на зов, а поскольку мысль передается несравнимо быстрее слова, все четыре идеи — идентификация, спешка, местонахождение и обещание нового контакта — поступили в рассудок Керна почти мгновенно. Но в этот невероятно короткий миг соприкосновения двух разумов что-то случилось.

Керн покачнулся на дрогнувших крыльях, будто получив удар дубиной. Его сознание отпрянуло от сознания Бирны, опаленное жаркой ненавистью, сверкнувшей в пустоте между ними. Витая огненная лента, причудливо скользившая сквозь небытие, когда он очнулся от вещего сна, теперь проснулась и стала алчно выискивать добычу.

Эта лента поджидала его, понял Керн, чей разум съежился от соприкосновения с пламенем. Она нашла их, когда он медленно приходил в себя после долгого сеанса связи с мутантами.

С того момента она, свившись кольцами, таилась в засаде. Она?

Сложив крылья, он ушел в головокружительное пике, в ушах взревели потоки воздуха. Керн видел, как далеко внизу с черепичной крыши поднялись две фигуры, одна с крыльями светлыми, другая с глянцевито-рыжими. Расправив крылья, он с ликованием ощутил, как напряглись грудные мышцы, когда сопротивление атмосферы прекратило его падение, и по долгой крутой дуге ушел вверх с такой скоростью, что воздух, разогреваясь от трения о его тело, казался уже не воздухом, но осязаемым веществом.

— Туда! — указал он, когда Элье поднялась в пределы слышимости. — И побыстрее! Что-то случилось. Думаю, нас обнаружила Гора — или ее обитатель.

Чистое и ясное лицо Элье окрасилось в белый цвет. За спиной у нее сверкнул недоверчивым взглядом смуглолицый Герд.

— Почему ты так говоришь?

В полете Керн все рассказал. По мере приближения к цветущим деревьям на горизонте казалось, что роща, отодвигаясь от линии соприкосновения земли и неба, быстро движется им навстречу. Говорить во время полета было непросто. После многодневной бездеятельности Керн учащенно дышал, грудь и крылья ныли от непривычной скорости. Когда он закончил, наступила тишина, а чуть позже Элье сдержанно произнесла:

— Там гнездо. — Гладкой обнаженной рукой она указала направо. — Туда я отправила почти всех наших с добычей, а Герд выбрал двадцать человек, и они полетят с нами. Знаешь ли ты, где или как далеко отсюда находятся люди Горы?

— Нет, — покачал головой Керн. — Надеюсь узнать при следующей встрече с Бирной.

Глянув между спутниками, он увидел скромный отряд телохранителей Элье. Судя по расстоянию, они встали на крыло несколькими минутами позже. Все как один крепкие парни с невозмутимым лицом и недобрым взглядом. Несколько человек несли сплетенные из легкой ивы прямоугольники, пристегнутые к телу кожаными ремнями.

— Сиденья для твоих друзей, Керн, — объяснила Элье. — На них мы переносим детей или стариков, когда те уже не могут летать.

Ее лицо омрачилось, и Керн понял, что крылатые люди всегда хмурятся при мысли о том моменте, когда они больше не смогут бороздить воздушные просторы.

Тут ему пришло в голову, сколь яростны эти люди в сражении — по-своему такие же фанатики, как и те земляне, что бились за право войти в воображаемое Царствие Небесное. С одинаковой стойкостью крылатые воюют и с врагом, и со старостью, ведь стоит однажды объять воздушные потоки, и ты уже не сможешь жить без крыльев.

За этими мыслями он не заметил, как подлетел к цветущей роще.

— Если Гора вновь проникнет в твое сознание, Керн, ей будет проще указать путь своим людям, — сказала Элье. — Это крайне опасно. Быть может, не стоит пока выходить на связь с друзьями? Ты навредишь им не меньше, чем нам. Нельзя исключать, что армия Горы уже близко.

Керн медлил в нерешительности. Он с ужасом ожидал близившегося с каждым взмахом крыльев мгновения, когда его разум откроется этим виткам жгучей злобы. Прикинув, не отложить ли поиск сознания Бирны, и сообразив, что лишь отсрочит неизбежное, он отрицательно покачал головой и мысленно воззвал:

— Бирна! Бирна, что дальше?

Как и в прошлый раз, поначалу ответа не было. Затем Керн уловил прикосновение разума Бирны — мимолетное, будто сдавленный выдох, и к тому же невнятное, так как в момент контакта пустоту пронзила ослепительная ярость кого-то… постороннего. Очевидно, лишь при соприкосновении сознаний могла дотянуться до них эта раскаленная злоба. Но она ждала в засаде и на этот раз мгновенно вспыхнула между ними, прежде чем Бирна успела сказать хоть слово.

Ошеломленный