Хотя бы на время. Она и представить не могла, что чувствовал Аим, когда был заперт в том лесу на целый год. Это чудовищно. Неудивительно, что он явился к ним таким опустошенным.

* * *

На четвертый этап Розали даже не собиралась. Он был предназначен только для тех, кто жаждал заполучить первое место. На этом этапе участники представали перед Советом и отвечали на вопросы политического характера. Так Совет поймет, кто достоин присоединиться к их рядам. Аим, конечно, отправился на встречу. А Розали в это время поднялась на чердак в отеле «Три дерева» с бархатным мешочком и надеждой на успех.

Сестры ее не должны были ее потревожить – они крепко спали в мягких постелях, отдыхая после двух дней в аду. Розали аккуратно прошла по скрипящему полу. Последние воспоминания об этом месте были не из приятных. Она помнила, как неподвижно лежала здесь, а ее разум находился далеко отсюда, и помнила, как обманулась насчет Ревэ.

Розали аккуратно опустилась на колени и открыла страницу в дневнике Хель, где она рассказывала, как Элеонора воскресила Камилу. Этот дневник отдал ей Аим. Это была первая просьба Розали, когда они вернулись в Мажиенн.

– Гадес! – громко позвала она.

Через минуту последовал ответ:

– О, кажется, я ввел тебя в заблуждение. Я не собираюсь помогать тебе воскрешать каждого, кого твоей душеньке захочется.

– Я не жду помощи.

– Тебе нужен зритель?

Гадес обошел ее и встал напротив. Больше его осторожные размеренные шаги не пугали Розали.

– Нет, просто скажи, с чего начать.

– Это то же самое, что и помощь. – Гадес присел на корточки. – Розали, Духи больше не будут терпеть твои выходки.

– И что они сделают?

Она тысячу раз слышала, что Духов нельзя злить, Энн передавала их угрозы. Вот только самих действий она не видела. Да, Предки отказались от них. Да, у них не было никакой защиты. Но на что еще они были способны?

– Пойдут на крайние меры.

– То есть?

– У всех вас насильно заберут ночные дары, и вы, скорее всего, погибнете. Нуары смогли найти обходной путь, как защититься от них, но вы не настолько сильные. Однако если ты подчинишься, с Духами вы станете непобедимыми.

Руки Розали дрогнули над мешочком с костями. Тон ее голос стал серьезнее:

– Если я оживлю Марту, они сразу накинутся на нас?

– Нет.

– Отлично. Время – все, что мне нужно.

Гадес опустил глаза на бархатный мешок.

– То, что ты собираешься сделать, невероятно сложно. Если бы было тело, как в случае с Аимом, было бы гораздо легче.

– И что?

– Просто размышления вслух. Лелею надежду, что у тебя ничего не получится.

Розали с шумом начала переворачивать страницы в поисках чего-то определенного.

– Будешь скучать, если меня депортируют, как Хель?

– Мне не привыкать. Но ты попробуй остаться, хорошо?

«A tout prix», – подумала она. Гадес встал на ноги, готовясь покинуть ее.

– Спасибо! – крикнула она на прощание. – Ты выпустил Нуаров.

Гадес растворился в воздухе. Если бы Розали сказали два дня назад, что она будет благодарить его, она бы рассмеялась в ответ.

* * *

Розали вышла из отеля и обошла дом, позади которого был небольшой участок земли. Газон придется подпортить. В дневнике было сказано, что если остались лишь кости, то нужно закопать их в землю перед воскрешением. Розали вспомнила слова Шарлотты: «И запомните: никто не должен узнать на улице, что вы ночные, и тем более, что вы родственники Хель. Иначе навлечете беду на себя, на меня и на мой отель, что важнее всего». Этот маленький уютный отель на улице Соул-Доржанс – все, что у нее было. Это ее дом и работа. Но, Шарлотта же не будет на них злиться за испорченный участок и испуганных соседей, если к ней вернется давняя подруга?

Розали воткнула лопату в землю. Она вырыла неглубокую продолговатую яму размером с человека. Затем, еле удерживая равновесие на каблуках, вытряхнула из мешка кости.

– Я буду припоминать это каждый раз, когда будешь называть меня бестолковой сорсиерой, – прошептала она и закопала кости. Ее лакированные туфли покрылись земляной пылью.

Розали присела на корточки, положила руки на землю и зашептала заклинание. Тело потряхивало от тревоги, что какой-нибудь ненавистник ночных накинется на нее. С закрытыми глазами становилось еще страшнее, но иначе было не сосредоточиться. Тянулись секунды, минуты… ничего не менялось. Абсолютная пустота и тишина. Ее губы продолжали упорно шептать заклинание, мысленно Розали представляла образ Марты. Возможно, прошел час, а может, полчаса, точно сказать было сложно. О времени напоминала боль в ногах.

Вдруг Розали почувствовала нечто теплое под землей, а затем ощутила стук сердца, точно так же как было с Аимом. Она продолжала поддерживать сердцебиение, пока оно не стабилизировалось. Затем земля зашевелилась, отчего Розали со страхом отпрянула назад.

То, что было закопано, стало вырываться наружу. В голове мелькнула предательская мысль, что кости принадлежали совсем не Марте, а Бэзилу Налу или еще кому-нибудь. Или же там были перемешаны кости нескольких человек, и она воскресила какого-нибудь мутанта. Картинки, одна страшнее другой, маячили перед глазами, а нечто продолжало вырываться наружу. Наконец из земли показалась вытянутая женская рука.

Розали вскочила на ноги и отошла на пару шагов. Сначала показалось лицо, потом русые волнистые волосы. Женщина присела и стала стряхивать землю с лица. Розали обошла ее со спины. Безмолвно она кинула заранее приготовленную одежду, которую купила вчера в ближайшем магазине, когда они вернулись из Виллдэпера.

Женщина вздрогнула и подняла голову. Последовало долгое молчание, перед тем как она вымолвила:

– Розали!

Розали оставалась стоять неподвижно, словно ее заколдовали. Женщина же быстро накинула платье, приготовленное для нее, и окончательно высвободилась из плена смерти. Она неуклюже поднялась на ноги, словно ее новое тело плохо подчинялось ей.

Секунда – и Розали очутилась в крепких объятиях Марты, в теплых объятиях, совсем не похожих на те холодно-призрачные. По щекам Розали полились слезы, а тело затряслось в рыданиях. Она знала Марту с четырнадцати лет, ее призрак всегда был рядом и оберегал ее. Иногда ее настырное присутствие раздражало Розали, но со временем их деловые отношения переросли в нечто большее: в семейные.

Розали чуть отпрянула от Марты. Когда-то блеклые коричневые волосы стали насыщенно русыми. Бело-синее лицо налилось кровью, придав коже розоватый оттенок. Черные прозрачные глаза оказались зелеными. А вот строгое выражение лица и вздернутый нос так и остались неизменными.

– У тебя вышло, – продолжила Марта. – Как вы? Где Энн, Жулли? – Она огляделась вокруг. – Мы в Мажиенне. Вы прошли турнир?