Бабочкин пишет: «В 1939 году я получил орден Ленина… Но здесь нужно сказать, что количество завистников, недоброжелателей моих сразу резко возросло. Из большого списка награжденных орден Ленина получили двое-трое. Слишком много обиженных. А это всегда опасно. Вообще всякие награды опасны. Вокруг моего имени нарастали сплетни, клевета. Я был в очень трудном положении…»

Осенью 1969-го Бабочкин делает такие выводы: «Я уже давно замечаю, что в наших условиях, как правило, побеждает самое низкое, самое бездарное, самое циничное. Неужели это относится не только к театру, а и к остальным сторонам жизни? Но в театре создается впечатление, что «власти» понимают и поддерживают блоки и группировки обязательно бездарные, обязательно рвущиеся к власти откровенно, напропалую, совершенно цинично. И эти блоки и группировки из страха, холуйства и еще каких-то непонятных и необъяснимых побуждений поддерживает так называемый «коллектив». Поддерживает и подчиняется этой шайке.

Во всяком случае, человек, откровенно стремящийся делать карьеру в любой отрасли, встречает полную поддержку. Очевидно, он понятен «начальству», и эта его черта — беспринципность, или, вернее, принципиальность определенного — подлого, на все идущего характера, импонирует, ведь они сами такие же.

Думая о своей судьбе в театре, в кино, в искусстве, я отлично понимаю, что дело не в моем «характере». Это — глупость. Дело в моем таланте и независимости. Вот что вызывает страшное сопротивление моих «товарищей». Вот что немедленно сплачивает их в борьбе против меня, причем в такой борьбе они уже не считаются ни с какими средствами.

… Счастливо или несчастливо складывалась моя судьба? Можно сказать и то и другое. Какой итог будет. Но, во всяком случае, я не смог реализовать одной десятой своих возможностей».

.. В Москве Покрышкины часто встречались со старыми верными друзьями Верой Васильевной и Николаем Леонтьевичем Трофимовыми.

Трофимов в 1950-м закончил с золотой медалью Военно-воздушную академию в Монино. В должности заместителя командира 72-го гвардейского истребительного полка на реактивных МиГ-15 «бис» участвует в боях с американцами в Корее. В одном из вылетов подбил «летающую крепость», не дал бомбардировщику сбросить свой груз на стратегически важную плотину. Пришлось Трофимову и хоронить в Порт-Артуре погибших однополчан.

В начале 1950-х годов Николаю Леонтьевичу, учитывая, видимо, его интеллект, неразговорчивость, способности к языкам, предлагали перейти в разведчики-нелегалы, уехать за границу. Но он не мыслил себя без полетов. С блеском командует полком, дивизией, авиацией армии ПВО в Минске. Заканчивает с золотой медалью Академию Генштаба, получает в 1958 году генеральское звание. Отказывается от более высоких, чем строевые, штабных должностей. Жена Вера Васильевна, которой из-за разъездов мужа пришлось оставить медицинский институт, вспоминала: «Послевоенная служба у военных, которую я хорошо знаю, была очень тяжелой. Разве только смерть не стояла постоянно за спиной… Когда говорят, что генералы такие-сякие, мне это очень обидно. Они служили Родине, работали на совесть, на износ…»

Лишь после того, как медики списали его с летной работы, Николай Леонтьевич соглашается на должность начальника Управления кадров войск ПВО страны. Предшественник предложил на смену себе Трофимова, имевшего репутацию честнейшего человека. Таким он и остался до конца воинской службы, хотя работа с кадрами всегда была сложной, а высшее начальство грешило порой самодурством, как и при любом строе в любую эпоху…

Свою службу Н. Л. Трофимов завершил в 1982 году генерал-лейтенантом. Умер в 1998 году в Москве. Мемуаров писать не стал, несмотря на уговоры. Не мог отказать только Марии Кузьминичне Покрышкиной. Три страницы воспоминаний Трофимова о трижды Герое вошли в сборник «Покрышкин в воздухе и на земле». Повидав за свою долгую службу и в строевых частях, и в кадрах не одно поколение летчиков, умевший тонко оценить летные и человеческие качества, Николай Леонтьевич заключает: «Как воздушный боец, Александр Иванович — непревзойденный ас… По этому показателю никому не дано встать на одну ступеньку рядом с ним!.. Александр Иванович Покрышкин был всегда первым и в мирное время».

Книги, так и не написанной Трофимовым, все-таки жаль. Генерал мог афористично выразить мысль. Об этом свидетельствуют отдельные оставленные Николаем Леонтьевичем наброски и записи. Вот некоторые из них:

«— Мгновенно принять решение и также мгновенно его выполнить. В этом суть боевого мастерства летчика-истребителя.

— Формула «Высота — скорость — маневр — огонь»— это наука побеждать в воздухе. Александра Ивановича можно по всем статьям сравнить с Суворовым.

— Особым уважением А. И. пользуется тот, кто в критическую минуту пришел на помощь попавшему в беду боевому товарищу. Такой поступок неизменно порождал крепкую боевую дружбу.

— А. И. учил думать.

Каждый бой имел свои особенности. Он начинался всегда в иной обстановке. Надо эту обстановку уметь мгновенно и правильно оценить. Исходя из возможностей своей пары или группы, произвести маневр и захватить инициативу для атаки.

— Ему нужно было говорить только правду. Любую ложь в докладе он немедленно обнаруживал и тут же разоблачал.

— Долг перед Родиной, народом. Высшая обязанность жертвовать жизнью.

— Нигде ни в чем нельзя оставаться середнячком.

— Каждое дело надо глубоко осваивать, тогда и перспектива будет видна.

— Не надо бояться нагрузить молодого человека ни умственно, ни физически. От нагрузки зависит становление как человека.

— Бесталанные люди не могут быть авторитетными, каким бы делом они ни занимались.

— Кадровый вопрос — всегда именно вопрос, а не готовый ответ. Подбор кадров — дело коллективное.

— Каждому в своем возрасте трудно ответить — счастлив ли он. Человеку свойственно мечтать о большем.

— Если бы об А. И. я писал несколько десятилетий назад, в годы боев на Кубани, то мои оценки его как человека, летчика и командира были бы теми же, что и сегодня, хотя его нет уже среди нас. Меня спросили в день 70-летия А. И. — изменился ли он? Я не задумываясь ответил — нет. Он остался таким же, каким был в 1943 году.

А. И. — самородок, сплав благородных качеств. Неподражаем! Недаром — народный герой. Его породила Сибирь.

— Все по-настоящему оценивается потомками».

Кстати говоря, Покрышкин так и не был удостоен звания «Заслуженный военный летчик СССР». И это было «терновым венцом», частью той несправедливости, которая постоянно давила на него в послевоенные годы.

Маршал авиации Иван Иванович Пстыго считает: «У Покрышкина была жизнь не только героическая, но и мученическая. Всю ее он прожил под тяжким бременем зависти… Мы, страна и Вооруженные силы, возможности Александра Ивановича использовали менее чем наполовину. Его возможности, его государственный ум оказались невостребованными. Покрышкин был бы блестящим главкомом ВВС и ПВО, он был бы отличным министром обороны. А при необходимости — и выше. Председателем Совета Министров? Безусловно!..»