На заседании правительства 3 декабря генерал Юденич заявил, что считает дело Северо-западной армии безнадежным, что единственным выходом из сложившейся обстановки является переброска остатков армии на Южный фронт, к генералу Деникину, и что он, Юденич, подчиняющийся только верховному правителю адмиралу А. В. Колчаку, уходит из состава Северо-западного правительства. Одновременно с этим заявлением Юденич послал правительству Эстонии ноту, состоявшую из следующих основных пунктов: 1) солдаты Северо-западной армии должны рассматриваться как резервные войска и получить разрешение вернуться на русскую территорию; 2) все оружие и снаряжение армии должно быть возвращено; 3) Эстония должна предоставить Северо-западной армии определенный район как базу для нового наступления на Петроград[510]. На эту ноту Юденича, одобренную представителем Франции и совпавшую с открытием мирной советско-эстонской конференции, эстонское правительство ответило отказом со следующей мотивировкой:

5 декабря происходило последнее заседание министров Северо-западного правительства, на котором было решено все денежные отчеты передать государственному контролеру В. Л. Горну, как оставшемуся пока в Эстонии с обязательством представления их С. Г. Лианозову как министру финансов и премьеру. Последнему же было предоставлено право передать все денежные документы и всю отчетность… «кому найдет нужным» (?!).

М. С. Маргулиес об этом историческом дне так записал в своем дневнике:

Весьма интересно сложились взаимоотношения эстонского, финляндского и германского правительств с министрами Северо-западного правительства с момента их самороспуска – «впередь до востребования». Так, на прощание эстонцы отказались поставить выездную визу на министерских документах, как делали это всегда без всяких промедлений, и затребовали подачи ими письменных заявлений с приложением двух фотографических карточек, совсем «как для простых смертных». Финляндское правительство тормозило выдачу въездных виз, паспортов и вообще затрудняло разрешение вопросов о праве жительства на финской территории. Германское правительство, получив ходатайство Лианозова о разрешении ему проезда через Берлин во Францию, не так скоро его удовлетворило. Потребовали личной явки Лианозова, отметки о физических недостатках его в паспорте, засвидетельствования подписи его и личного выполнения ряда прочих формальностей[512].

Таков был конец печальной участи Северо-западного правительства.

Буржуазное правительство Эстонии, тормозившее дело мирных переговоров с РСФСР и выжидавшее результатов наступления на Петроград Северо-западной армии, к декабрю 1919 г. стало проявлять больший, чем раньше, интерес к миру.

В ответ на ноту министров иностранных дел Эстляндии, Латвии и Литвы от 4 октября (с извещением, что они готовы начать предварительные переговоры не позднее 25 октября) Народный комиссариат по иностранным делам РСФСР изъявил со своей стороны готовность начать переговоры 12 октября. Прошел довольно значительный срок, прежде чем Эстония решила продолжать начатую дипломатическую переписку. 25 октября, когда уже обнаружилась тщетность всех попыток Юденича взять Петроград, эстонское правительство в телеграмме на имя НКИД сообщило, что назначенное на 25 октября первое совместное собрание для ведения переговоров о мире состояться не могло, потому что литовское правительство склонно было вести переговоры только об условиях перемирия, а латвийское – «сильно поглощено борьбой против восставших германо-русских военных отрядов» (Западная русско-немецкая добровольческая армия). В отношении же самой Эстонии телеграмма указывала, что эстонское правительство не изменило своего отношения к вопросу о мире и готово вступить в переговоры после 25 октября.

26 октября НКИД, подтвердив свое первоначальное предложение вести переговоры отдельно с Эстонией, одновременно запрашивал о том, как согласуется миролюбивая платформа эстонского правительства с нападением эстонских войск на красноармейские части в Петроградской и Псковской губерниях:

Ответом на эту телеграмму НКИД было нечленораздельное объяснение эстонских дипломатов, которые 8 ноября писали:

В этой же телеграмме от 8 ноября эстонское правительство изъявило согласие начать обсуждение вопроса об обмене пленными 17 ноября в Тарту (Юрьеве).

Абсолютная несостоятельность эстонского разъяснения по поводу участия Эстонии в наступлении Юденича на Петроград была со всей прямолинейностью вскрыта в ответной ноте НКИД от 10 ноября, в которой говорилось: