Вся нарвская операция проходила в чрезвычайно неблагоприятных условиях. Боевое изнеможение красноармейских частей, трудности по регулярному снабжению обмундированием, продовольствием и огнеприпасами сильно влияли на политико-моральное состояние красноармейцев; нахождение в болотистом районе и сильные морозы отражались на выполнении оперативных заданий. Конкретно это состояние частей 7-й армии выражалось в следующем.

15 ноября. – 6-я стрелковая дивизия: в 1-м стрелковом полку отмечалось абсолютное отсутствие продуктов, было употреблено в пищу 5 негодных к езде лошадей. Боеспособность пала. В 3-м и 7-м стрелковых полках сильный недостаток командного состава, что отразилось на боеспособности полков. В 160-м полку отказались выполнять боевой приказ 2 батальона. Группа С. Н. Одинцова: в 13-м полку отмечался случай неисполнения боевого приказа; настроение неудовлетворительное из-за сильной усталости. В 188-м полку боеспособность плохая, старых бойцов осталось мало, командный состав не соответствовал своему назначению. Фураж брался от населения.

18 ноября. – 6-я дивизия: в 1-м стрелковом полку три дня не получались продукты. Имели место грабежи населения. Было два смертных случая на почве голода и холода. Больных 90 человек, из них 46 обмороженных. Из-за отсутствия смеси пулеметы «Максим» не работали, отсутствовали принадлежности для чистки винтовок. Группа С. Н. Одинцова: в 15-м полку недостаток фуража, газеты не получались. В 479-м полку боеспособность низкая: из-за больших потерь и отсутствия снаряжения ощущался недостаток младшего командного состава и коммунистов. Газеты приходили с опозданием на 5 дней. Снабжение из-за дальности продовольственной базы и недостатка транспорта неудовлетворительное. Разутых 100 чел., отсутствовало белье. В 189-м полку продукты доставлялись несвоевременно, ощущался недостаток обуви и обмундирования.

19 ноября. – 6-я стрелковая дивизия: в 49-м полку – острый недостаток в ботинках, продовольствии, табаке. 1-я саперная рота в течение 6 дней только один раз получила продукты, люди буквально голодали. 1-й сводный полк – отсутствовало обмундирование, обувь; настроение пониженное из-за больших переходов и боев. 8-й полк – из прибывшего пополнения 200 человек не вооружены. Группа С. Н. Одинцова: 12-й полк – выбыло в боях 60 % командного состава, обмундирование плохое, было 500 чел. босых. 7-й полк – 6 чел. за неимением обуви отморозили ноги. 21-й кавалерийский полк – командный состав не соответствовал назначению, недостаток фуража и постоянные переходы понизили боеспособность.

20 ноября. – Группа С. Н. Одинцова: разбросанные по дорогам белые листовки впечатления на бойцов не производили. 16-й полк – боеспособность слабая. 16 ноября один батальон полка отказался выполнить боевой приказ по причине сильной усталости и недоедания. Отношение населения открыто враждебное. В 1-м гаубичном артиллерийском дивизионе в 4-й батарее испортились орудия; отсутствовали огнеприпасы. Башкирские части вызывали конфликты с населением.

23 ноября. – 6-я дивизия: в 48-м полку были случаи невыполнения боевых приказов. Отмечался недостаток гранат, ножниц для резки проволочных заграждений, лопат, топоров. Прибывшее пополнение совершенно не обуто, необходим был отвод в резерв для обучения. Ощущался недостаток обмундирования, в обоз было отправлено по 15–20 чел. босых с каждой роты. Подвоз горячей пищи был невозможен. 479-й полк – жалобы красноармейцев на неаккуратное снабжение. Выполняя в течение двух суток боевую задачу, бойцы массами окоченели, отморозили конечности, в строю осталось 45 стрелков и 42 пулеметчика. Полк пришел в полную небоеспособность.

24 ноября. – 6-я дивизия: в частях дивизии из-за острого недостатка фуража начался падеж лошадей. Отношение населения враждебное. В 15-м полку из-за большого количества босых боеспособность все понижалась. В 5-й роте из 58 стрелков 42 человека отправлены в обоз, в пулеметной команде из 186 красноармейцев 120 чел. босых, которые из-за этого отказались идти на позиции.

26 ноября. – 2-я дивизия: в 13-м полку боеспособность плохая, 2-й батальон полка из-за невыдачи продуктов и в связи с сильными холодами не исполнил боевой задачи. Все красноармейцы были сильно утомлены, просили отдыха.

27 ноября. – 6-я дивизия: происходила перегруппировка частей. 2-я дивизия: в 14-м полку были жалобы на усталость и на уменьшение пайка на полфунта хлеба. Из-за отсутствия смазочного вещества половина винтовок не работала. В 12-м полку осталось 58 человек, командный состав почти весь выбыл из строя.

4 декабря. – 6-я дивизия: 52-й полк – выбыло много командного состава, обмундирование и обувь не получены. Вне строя 540 босых. Газеты получались очень редко. 160-й полк – из-за малочисленности рот боеспособность была слабая, ощущался острый недостаток фуража, табаку. Замороженных около 24 человек. 56-я дивизия – 496-й полк: 2 декабря со стороны противника прибежала собака с привязанной прокламацией; была отправлена обратно с эстонскими газетами, листовками и обращением к эстонцам, написанным на обороте их прокламации, – взаимно прекратить артиллерийский обстрел деревень с мирным населением[496].

Такова беглая, далеко не полная характеристика состояния частей 7-й армии. Естественно, что такое состояние не являлось характерной чертой исключительно 7-й армии, оно имело место и в частях 15-й армии. И несмотря на эти неблагоприятные условия, части 7-й и 15-й армий проявляли революционный энтузиазм там, где противник в лице белоэстонцев находился в значительно лучших условиях (укрепленные позиции, лучшее обмундирование, снаряжение, технические средства, коммуникация), и тогда, когда это выполнение революционного долга не являлось прямой производной от материального состояния красноармейских частей. Защита чуждых классовых интересов базировалась исключительно на внутреннем материальном состоянии частей противника, защита Советской власти была делом самих трудящихся. Поднятие настроения бойцов, укрепление их классового самосознания занимало одно из главных мест в работе политического аппарата Красной армии. Политическому аппарату 7-й, в особенности, и 15-й армий пришлось развить колоссальную работу по поднятию настроения бойцов, которые своей боевой активностью должны были привести Советскую Россию к миру с Эстонией.

Одновременно с обеспечением боеспособности красноармейских частей армейскому политическому аппарату приходилось восстанавливать органы Советской власти на местах. Необходимость советизации района, недавно бывшего в руках противника, исходила и из требования самого фронта, так как вопросы снабжения действующих частей могли разрешаться только при участии и активном содействии местного советского аппарата[497].