Они беседовали, пока не вернулась Эдит.

– Он ждёт вас.

Эти слова вознесли её на невиданную волну счастья. Они вместе с Эммой радостно засмеялись, затем обнялись.

– Я умру от любопытства, – призналась невеста, – но, наверное, сегодня мы уже не увидимся, а завтра и вовсе некогда будет поговорить. А потом мы с Пьером уедем…

– На охоте поговорим! – пообещала Матильда, целуя подругу в щёку. – Я расскажу тебе всё-всё. А ты не тревожься, завтра будет самый чудесный день твоей жизни!

Матильда едва могла замечать дорогу, которой они шли к «Лесному зверю». Она вся тряслась от волнения. Так давно не говорила с Гериком, так давно не могла вдоволь насмотреться на него, и теперь наконец-то сможет сделать и то, и то другое, и всё ему разъяснить. Эдит, угадывая состояние госпожи, молчала, но изредка улыбалась, глядя на озарённое внутренним светом лицо Матильды.

Подойдя к «Лесному зверю», Матильда остановилась и быстро сказала:

– Ты подождёшь меня внизу, ладно? Не знаю, как надолго затянется наш разговор.

Эдит кивнула. Они только вошли, а хозяин уже появился подле них, предлагая отобедать его мягкой телятиной и гороховым супом. Матильда попросила принести одну порцию для Эдит, потому что той придётся, наверное, довольно долго ждать, а сама отправилась наверх, в ту памятную ей комнату, где остановился Герик.

Перед дверью она помедлила. Сердце трепыхалось так же сильно, как у её Дымка, когда она только начинала приучать его к себе. Дрожащими руками отворила, наконец, дверь и вошла. Герик стоял прямо напротив, видимо, до того сверля дверь взглядом. Теперь его взгляд остановился на ней, и Матильда, поначалу замершая, бросилась к нему на шею.

Она никогда не обнимала его так, хотя уже давно желала. И влюблённый в неё Герик тоже должен был желать такой близости: он крепко прижал её к себе, правда, первым же и отстранился.

– Что за проблемы у тебя? Чего этот… Пьер натворил?

Матильда улыбалась, глядя на его искривлённое беспокойством и гневом лицо, такое любимое и родное лицо, которое она так давно толком не видела. Не сдержавшись, она провела ладонью по его впалой щеке, а когда Герик изумлённо застыл, осмелела вконец и сделала то, чего желала ещё сильнее, чем объятий.

Она поцеловала его. Для Матильды это был первый поцелуй. Она и не знала, как точно нужно себя вести, прижалась губами к его губам, начала ждать, что сделает Герик. А Герик, тот Герик, которому деревенские девушки никогда не давали продыху, после секундного замешательства, прижал её к себе снова, ещё крепче, и стал так сладко и нежно её целовать, что у Матильды едва не подкосились ноги.

Она обняла его за шею, ещё ближе приникла к нему, и Герик застонал. Поцелуи стали совсем другими и полностью ошеломили Матильду. Позже ей казалось, что в неё кто-то иной вселился, потому что она не могла поверить, что сама целовала Герика так жадно и так раскованно, будто и не в первый раз. Если бы не Герик, который снова отстранил её от себя, неизвестно, чем бы всё закончилось.

Оба тяжело дышали. Матильда потрогала ледяными пальцами свои горящие губы, Герик смотрел на неё, как на незнакомку.

– Я люблю тебя, Герик, – произнесла она, наконец, тихо. – Тебя, а не Пьера или кого-либо другого. Ты ошибался всё это время… И я ошибалась, потому что думала, что тебе всё равно на меня.

– Меня? – повторил Герик, словно не расслышав.

Матильда кивнула.

– Знаю, почему ты не так всё понял. Теперь уже понимаю. И прости, что вела себя неправильно с этим Пьером. Мне он никогда не нравился, я просто молча терпела его. Я и не думала, что мы сможем так запутаться в трёх соснах.

Герик выглядел потрясённым. Матильда подумала, что и она, наверное, выглядела так же ещё несколько часов назад.

– Не знаю, правильно ли так говорить, но всё Пьер виноват. Он признался мне как-то, что только забавлялся, притворяясь влюблённым в меня и раздражая тем самым тебя. Если бы не он, всё было бы по-другому.

– Да ладно… – выдохнул, наконец, Герик, тряхнув головой, словно проясняя мысли. – Впервые я считаю виноватым себя, а не Пьера. Ты не шутишь? Правда любишь меня?

– Ага, – закивала она с улыбкой до ушей. – А я услышу подобное из твоих уст?

– Думаю, не раз, – тоже улыбнулся Герик. – Я люблю тебя. Никого никогда не любил так, как тебя.

– Даже Аньес? – сдуру спросила Матильда и прикусила язык.

Герик смутился.

– Трудно было не увлечься ею. Но это было несерьёзно. А ты… ты другое дело.

– Почему?

– Потому что тебя я люблю, а до тебя не любил.

Он привлёк её к себе, и Матильда умиротворённо положила голову ему на грудь. Дважды он сказал, что любит её. И это после нескольких месяцев страданий, когда она думала, что её любовь безответна!

– Мне было очень плохо без тебя, – призналась она. – Ты отказывался говорить со мной.

– Думал, лучше так будет. Мне лучше не стало, конечно, да и тебе тоже… Но у тебя новая жизнь началась, мне в ней было не место.

– В любой моей жизни тебе место! – возмутилась, но без запала, Матильда. Ей было слишком хорошо, чтобы спорить. – Не решай больше за меня.

– Хорошо. Да и не смогу уже повторить этот подвиг: так долго тебя не видеть и не слышать, – признался он, поднимая её лицо за подбородок. – Расскажи мне, как тебе жилось всё это время. И что за проблемы возникли с Пьером?

Матильда рассмеялась.

Очень долго они просидели на кровати Герика, разговаривая. Матильда подробно рассказала ему о том, как жилось ей, он – о том, как жилось ему. Герик стал помощником кузнеца, получал небольшое жалование, которого хватало на оплату комнаты и пропитания. Матильда тогда и заметила, что его тело стало более сильным и мускулистым. Она слушала его и гладила по груди и плечам через тонкую ткань рубахи.

Потом они снова целовались, в перерывах думая о своей будущей жизни.

– Мы поженимся и вернёмся домой. А вскоре приедет отец, а потом найдутся Беа с Тристаном…

– Тебя зовут леди Матильда, – напомнил ей Герик, – я не дотягиваю до тебя.

– Что за глупости… – Но она приуныла, понимая, что он прав. – Всё равно я не буду больше ничьей женой.

– Ничего, решим как-нибудь, что нам делать дальше.

Им пришлось расстаться, когда в дверь постучала Эдит. Она предупредила, что уже скоро стемнеет, и надо вернуться в замок, пока никто не заметил её долгого отсутствия. Тепло попрощавшись теперь точно и всецело со своим возлюбленным, Матильда вышла из «Лесного зверя».

Они договорились встретиться здесь же и в то же самое время, через день.

Следующий день выдался суматошным. С утра проходили последние приготовления к свадьбе. Матильда сначала навестила Дымка в соколятне, чтобы убедиться, что всё хорошо и он готов к грядущей охоте; затем вернулась к себе и долго наряжалась. Она надела новое, сшитое портнихой на заказ небесно-голубое платье, с богатой вышивкой по подолу. Герцог был щедр, предоставив ей немало денег на нужды. Правда, ей приходилось отчитываться всякий раз, на что те уходят. Волосы Матильда оставила распущенными и без каких-либо украшений.